─ Лёша, дорогой, не надо... ─ прошептала она.
─ Ты, наверное, презираешь меня? ─ отрывисто спросил он.
Оксана отрицательно покачала головой и погладила его по плечу.
─ Я сам презираю себя... ─ глухо произнёс мужчина. ─ Я чувствую себя моральным импотентом. Лучше бы я сдох, чем быть таким беспомощным.
─ Алексей! ─ строго проговорила Оксана и с тревогой взглянула на дверь. Малыш, измазанный шоколадом, смотрел на них широко открытыми глазами. ─ Иди к нам, Сашуня! ─ позвала она сына. Ребёнок подошёл. Мать вытерла носовым платком его личико и поцеловала в бледную щечку. ─ Сашенька...
─ Мама, а почему бабуля ни с кем не разговаривает?
─ Она умерла, Сашенька... ─ дрогнувшим голосом ответила Оксана.
─ А завтра она будет разговаривать?
─ Никогда не будет... ─ отозвался Алексей и усадил сына к себе на колени. Прижал к груди и медленно прикрыл глаза. ─ Умерла ─ это навсегда, понимаешь?
─ Понимаю. Помнишь, мы с тобой воробушка закопали? Он тоже умер?
─ Да... ─ выдавил отец, едва сдерживая слёзы. Ему было тошно. Тошно не только из-за смерти матери, но и от собственного бессилия перед суровой жизнью.
После похорон прошло несколько месяцев, но Оксана никак не могла рассчитаться с долгами. Её поставили на счётчик. Проценты росли теперь с невероятной скоростью. Однажды вечером вломились трое бугаев и жестоко избили Алексея. Он две недели пролежал в больнице. Пригрозили, что в следующий раз убьют, если долг не будет возвращен через месяц. Несколько раз ей разгромили прилавок. Оксана жила в страхе за мужа и сына, не зная, как выпутаться из долгов.
***
Фёдор вместе с двумя друзьями-афганцами открыл собственный автосервис. Он смог накопить достаточно денег, чтобы внести свой пай. Дело процветало и приносило постоянный доход. Фёдор продолжал жить с матерью. Валентина Дмитриевна не могла нарадоваться на сына, но одно огорчало её ─ Фёдор не встречался с девушками, словно их не существовало вокруг. Его интересовала только работа. Стоило матери заикнуться о том, что ему пора жениться и обзавестись семьёй, как Фёдор поджимал губы и хмурился. Он слышать об этом не хотел.
В этот вечер он приехал с работы раньше, поужинал и сидя на диване, смотрел по телевизору ток-шоу. Валентина Дмитриевна, сидела в кресле, обдумывая, как начать разговор. Они пили чай.
─ Федюшка, сынок... ─ мягко начала она, ─ так нельзя... Ты не можешь всю жизнь быть один. Тебе нужна семья, дети.
─ Прекращай, мама! ─ обронил он, не поворачивая к ней головы. Но она уловила напряжённость в его голосе. Брови его сдвинулись, губы сжались в тонкую полосу.
─ Сынок, я ведь не вечная! ─ продолжала Валентина Дмитриевна. ─ Вот умру, ─ останешься один на всем белом свете...
Фёдор резко поднялся. В глазах его полыхал бешеный огонь, но в самой их глубине мать увидела боль. Ей стало страшно от этого взгляда. Сын почувствовал это, овладел собой и снова сел. Его губы растянулись, словно он силился улыбнуться, но у него не получалось. Фёдор взял руку матери, задумчиво погладил пальцы, сжал их.
─ Мама... ─ произнёс хрипло. ─ Никогда не говори о смерти...
─ Прости, сынок... ─ Она всхлипнула. ─ Я не подумала... Ты... Ты никогда не рассказывал о том, что было там, в Афганистане.
─ Тебе не надо этого знать... ─ Фёдор тяжело вздохнул и замолчал. Казалось, прошла целая вечность прежде, чем он снова заговорил. ─ Это был ад, мама... ─ сказал отрывисто. На лбу собрались морщины, ладони сжались в кулаки. ─ Кромешный ад... Я убивал... Убивал людей! Не хотел, но убивал... Я видел, как убивают моих друзей... Ах, мама... ─ В голубых глазах заблестели слёзы и полились по смуглым щекам.
Валентина Дмитриевна села рядом с сыном, обняла его и прижала его голову к своей груди. Гладила его волосы и тихо плакала.
─ Бедный мой мальчик... ─ шептала сквозь слёзы. ─ Сколько ты пережил...
─ Мама... ─ Фёдор поднял голову. Теперь глаза его были сухими. ─ Не плачь...
Валентина Дмитриевна кивнула, вытерла тыльной стороной ладони слёзы и улыбнулась сыну. Он обнял её и улыбнулся в ответ.
─ Налей мне ещё чайку! ─ попросил мягко. Она налила. Он сделал глоток и посмотрел на неё долгим задумчивым взглядом. ─ Мама, почему Она меня не дождалась?
─ Федюшка... ─ Валентина Дмитриевна покачала головой. ─ Да откуда же я знаю, почему? Выскочила замуж за смазливого мальчишку из богатой семьи.
─ Она его любила?
─ Не знаю, мальчик мой! Ничего не знаю. Оксана сначала часто приходила ко мне, мы часами говорили о тебе. А потом её посещения стали всё реже, пока не прекратились совсем. Я и о свадьбе-то узнала не сразу. Мне Светлана Николаевна рассказала уже через пару месяцев. Я не знаю подробностей. ─ Валентина Дмитриевна с тревогой посмотрела на сына и вкрадчиво спросила: ─ Ты ещё не забыл её, сынок?
─ Нет... ─ Его голос звучал глухо, словно издалека. ─ Оксана для меня единственная женщина во всем мире. Я люблю её...
─ Не стоит она такой любви! ─ Мать поджала губы. ─ Забудь о ней!
─ Не могу, мама... ─ обреченно отозвался сын.
─ Тебе надо найти хорошую девушку. Она поможет тебе забыть.
─ Мама, за это время у меня было достаточно хороших девушек...
Валентина Дмитриевна ошалело уставилась на сына.
─ Как же так, мальчик мой? А почему я не знала?
─ Мам, ну ты даёшь! ─ Фёдор иронично улыбнулся. ─ Неужели, я буду тебе докладывать о своих мимолётных связях? Ничего серьёзного у меня не было.
Валентина Дмитриевна смущённо кашлянула. Что это она ведёт себя, как дура? Надо понимать, что сын её взрослый мужчина и спит с женщинами.
─ Ещё чаю? ─ спросила, не зная, как выкрутиться из щекотливого положения.
─ Спасибо, я больше не хочу. ─ Фёдор поднялся. ─ Пойду спать. Завтра на работу ни свет, ни заря. У нас срочный заказ. ─ Спокойной ночи, мама.
─ Спокойной ночи, Федюшка... ─ ласково ответила она.
***
Они встретились случайно. Фёдор с очередной своей подругой закупал продукты для предстоящей вечеринки. Очень высокий, подтянутый, широкоплечий, он был одет в чёрные джинсы и короткую кожаную куртку, из-под которой выглядывал голубой воротничок сорочки. Рядом шла тоненькая зеленоглазая брюнетка в длинном элегантном пальто. Бойко стучали каблучки изящных сапожек. Она держала Фёдора под руку и придирчиво выбирала продукты. Рядом с этим седовласым сдержанным мужчиной она смотрелась совсем юной, словно разница между ними была в полтора-два десятка лет. Тане было девятнадцать. Она училась в пединституте. С Фёдором её познакомила сокурсница, которая встречалась с его другом-афганцем. Таня была без ума от своего кавалера, такого солидного и щедрого. И любовник он был восхитительный. Только одно смущало её ─ он почти никогда с ней не разговаривал. Он вообще был молчун.
Их внимание привлекли крики и грохот в соседнем ряду. Фёдор резко обернулся. Перед его глазами предстала отвратительная картина. Двое отморозков нещадно громили прилавок одной девушки. Она плакала и молила их остановиться. Когда он узнал её, у него заколотилось сердце. Не раздумывая, Фёдор бросился на помощь. Несколькими точно рассчитанными ударами он уложил обоих парней под восторженные возгласы продавцов и покупателей. Оксана потрясённо смотрела на своего спасителя. Здесь, на рынке, никто не за кого не заступался. Никто не хотел связываться с рэкетирами. Фёдор отряхнулся и поднял голову. Они встретились взглядами. Оксана узнала его и ахнула. Он криво усмехнулся и мальчишеским забавным жестом взъерошил ежик своих волос.
─ Ну, здравствуй! ─ проговорил хрипло.
─ Здравствуй... ─ обронила Оксана, рассматривая его. Боже... Как он изменился! Золотистые когда-то волосы стали серебрянными. Взгляд голубых глаз жёсткий, колючий. Лицо зрелого человека, умудрённого опытом, познавшего жизнь. Как возмужал... Оксана почувствовала щемящую боль в сердце. Что же она наделала! Этот мужчина, единственный, кого она любила, мог бы быть сейчас с ней.
К ним подошла Таня. Она испуганно оглядела Фёдора и стала смахивать несуществующие соринки с его куртки, словно желая показать, что он принадлежит ей. Причитала при этом, как перепугалась за него. Фёдор убрал её руку.
