— Рад, милая, просто совершенно не ожидал тебя увидеть, и всё время думал, как попасть в Сары-Гель. — он обнял жену и поцеловал её.

— У меня все готово, так, что, товарищи командиры, прошу к столу! Проходите, Александр Сергеевич и Владимир Николаевич!

— Минуточку, Десфина Георгиевна, сейчас Архипцев подойдёт, я за ним послал. — сказал Костин. Вошли оставшиеся бойцы того самого первого взвода: лейтенант Архипцев, старший краснофлотец Соня Красовская, старшина 1 статьи Юра Головин и, полная неожиданность: главный старшина Иннокентий Андрушко!

— Живой! — воскликнул Дима и обнял, вернувшегося из госпиталя, Кешу.

— Не полностью, Дмитрий Васильевич, врачи, вот, полкисти оттяпали. Так что… Назначен командиром хозяйственного взвода.

— Это ничего, Кеша, главное: живой и вернулся.

— Я Александра Сергеевича в Емрюке поймал, меня ж комиссовать хотели. Но мы не просто так, мы по поводу!

— Проходите, проходите! — сказала Фина. Во второй, большой комнате стоял накрытый стол.

— Не понял, а у кого праздник? — спросил Дмитрий.

— Вот гад! Свадьбу зажилить хотел! — рассмеялся Бархоткин.

Дмитрий стукнул себя по лбу.

— Точно! А у меня с этими путешествиями это совсем из головы выпало! К столу, товарищи.

— Нет-нет-нет, Дмитрий Васильевич! — захлопала в ладошки Сонечка, — Мы подарки принесли!

Долго и церемонно вручали подарки, а потом закричали «Горько!», и обвязали молодых длинным рушником. Десфина смущённо улыбалась. Сидели довольно долго, затем раздался сильный гул моторов.

— Что это?

— Американцы взлетают. Пошли бомбить Плоешти и Германию. Сядут в Англии. Челночные рейсы. — ответил Бархоткин.

— Такие приставучие, просто слов нет! — добавила Соня, но покраснела.

— Что, Сонечка, никак роман закрутила?

— Ну, не роман, но ухаживают красиво! Умеют!

— Вот-вот! Из-за этого батальон будет передислоцирован в Биюк-онлар, приказ уже получен, Дмитрий Васильевич. Здесь организуется авиабаза особого назначения. Завтра и начнёшь, но, хватит о делах. Горько! — сказал Бархоткин.

Утром поспать не дали. Начались сборы, к обеду первая колонна ушла на Биюк-онлар. Расположили их в опустевшем посёлке у аэродрома. Здесь базировался полк ПВО, но, только часть техников и зенитчики, а лётчики жили в Биюк-онларе, где было много опустевших домов: несмотря на татарское название, село было русско-немецкое. До войны жило много еврейских семей. Немцев выселили наши, евреев расстреляли немцы. Многие сельчане находились в армии и в партизанском отряде, который не расформировывали, а использовали в качестве отряда милиции, в том числе и для выселения татар из Крыма. На полуострове шла незаметная гражданская война: вспоминались старые обиды и новые злодеяния. В городах и сёлах постоянно заседали суды и трибуналы. Вешали тех, кто сотрудничал с немцами. По словам Десфины, сразу, как она переоформила документы на новую фамилию, и переделала ордер на дом, ей аккуратно подпалили крышу. Соседи прибежали довольно быстро, дом погасили, но крышу надо было переделывать. Одной ей было не справиться, и она пошла к полковнику Строгачёву. Тот сходил в поссовет, внес Дмитрия в домовую книгу, и предложил Десфине записаться добровольцем в армию. В этом случае, дом отремонтирует военкомат, дом могут использовать для расквартирования военнослужащих, но, по закону, он остаётся в собственности военнослужащих, находящихся на фронте. Так что, если они не погибнут, то вернутся туда после демобилизации. Для самой Десфины: это через пять месяцев. Дмитрий согласился, что это было правильным и своевременным решением. За полгода страсти чуть поутихнут, да и «служба в Рабоче-Крестьянской Красной Армии трудна и почётна» и гарантирует довольно большие права и привилегии.

Тимошенко не обманул! Бойцы роты, выходившие с той стороны, начали возвращаться в батальон, пока вернулось 11 человек, но и это что-то. Три дня дали на обустройство и организацию, затем вызвали в штаб фронта. На Тамани начала концентрироваться 18-я десантная армия генерала Камкова, часть которой ночами перебрасывается в Крым, и концентрируются в районе Сиваша. Туда же переправляется большое количество лодок и плотов. А в Емрюке опять появились десантные средства Азовской флотилии, ранее располагавшиеся в Новороссийской бухте. В Симферополе собрались все командующие: Батов, новый командующий 51 армией генерал-майор Шепетов, генерал-лейтенанты Львов и Камков, командующие Октябрьский и Горшков. На совещании присутствовал Мехлис. Начальник разведки фронтом Савватеев, майор Бархоткин с группой других начальников разведок стояли недалеко от кабинета командующего, и что-то обсуждали, когда к ним подошёл Дмитрий. Он доложился о прибытии. Савватеев стал расспрашивать его о том, как перебазировались и устроились. В общем, стал проявлять заботу и интерес, чего раньше никогда не делал. Видимо, последствия того совещания в Ростове. Дмитрий отвечал на вопросы, иногда бросая недоумённые взгляды на Бархоткина. Но, тот почему-то помалкивал. Затем вышел адъютант командующего капитан Гаврилов и пригласил всех в кабинет. Вошли плотной толпой, встали по стойке смирно. Батов, по очереди, вызывал начальников разведки каждой из армий, и, разбирался с их картами и схемами. Стоять пришлось долго. У Дмитрия, самого, были только те данные, которые он привез из Воронежа. Батальон находился в стадии формирования и на фронте не работал. Из нового, было только восемь радиограмм от восьми групп 1-й роты, сведения которых нанес на карту новый начальник штаба батальона Филатов. Командующий закончил опрос Савватеева, и хотел перейти к другому вопросу, но поймав недоумённый взгляд Дмитрия, спросил:

— И у тебя что-то есть, Дмитрий Васильевич. Ты уже работать начал?

— Да мы, вроде, и не прекращали… — пробурчал Дмитрий, протискиваясь вперёд к столу. Он передал по очереди дешифровки сообщений, затем положил на стол карты.

— Сколько человек в первой роте?

— 35-ть на утро, к вечеру будет 38-мь. Вылетели в Ростов трое.

— Да-да, я читал. Хорошо, по поводу остального — позже.

— Есть! — Дмитрий прошёл на место.

— Товарищи командиры! Ставка и штаб направления разработали новую задачу для нашего фронта, и мы приступили к проработке будущей наступательной операции. Её выполнение во многом зависит от ваших активных действий и успехов ваших подчинённых. На совещании в Ростове маршал Тимошенко отметил успешные разведывательные действия на нашем фронте и пожелал вам таких же успехов в летней кампании. Николай Петрович, раздайте пакеты начальникам разведок! — обратился он к начальнику штаба фронта. Тот быстро раздал пакеты и получил расписки.

— Вскрыть в расположении!

Дмитрий и Бархоткин пакетов не получили.

— Все свободны! Бархоткин и Матвеев — останьтесь! Прошу к столу!

Родинцев расстелил новую карту, на которой был росчерк Сталина. Дмитрий внимательно рассмотрел план операций.

— Задача фронта: совместно с Южным фронтом, не допустить манёвра сил и средств 1 танковой армии, завершить её окружение и уничтожение под Таганрогом и в Донбассе. Наша задача Очаков, Херсон и Запорожье, кроме того, отвлекающие десанты на Мариупольском направлении. На твоём батальоне, Дмитрий, самые сложные задачи: мосты через Днепр и Карачекрак в Васильевке. Шесть мостов, Дима. Очень серьёзные инженерные сооружения. С соответствующей охраной.

— Много, товарищ генерал.

— Проработай задачу и завтра ко мне с предложениями. Вы, майор, тоже, по обеспечению этих операций! — сказал Батов Матвееву и Бархоткину. — И с Вас, обоих, не снимается задача по обеспечению отвлекающих десантов, товарищи. Часть сил и средств выделите и на это! Но, с этим позже, пока не определены точно точки высадки. Пусть армейские поработают вначале. Всё, свободны!

Бархоткин и Дмитрий вышли от командующего в лёгком недоумении от поставленной задачи. С точки зрения стратегии, всё верно! Немцы имеют под Харьковом сильную группировку, а чуть ниже — Барвенковский выступ. Срезать его можно только ударами с двух сторон. Понятно, что сверху будет давить Паулюс, а снизу может ударить только Клейст. В распоряжении Клейста вся насыщенная сеть железных дорог Донбасса. Он может, при необходимости, быстро и скрытно перебросить значительные силы к Славянску, который прочно и надёжно удерживает. А вот наши армии на выступе, практически лишены дорог. Стоит им тронуться с места, как обязательно образуется пустота, по которой и пройдут танки Клейста. Сил и средств у Южного и Крымского фронта хватает, но немцы бросили на весы 8-й авиакорпус Рихтгофена, который расположился в Таврии и начал свою работу. В небе над Таврией сошлись свежесформированная Четвертая воздушная армия и 8-й авиакорпус Люфтваффе. Здесь начала сказываться разность полученных задач: немцам требовалось выбомбить русских на Перекопе, поэтому, они прислали сюда много JU-87D-1, новейшую модификацию «лапотника». А задача 4-й армии была сформулирована: не допустить бомбёжек наших позиций, поэтому в войска через Иран поступило более 300 истребителей «Кобра Р-39 серий „К“ и „N“». Которые имели высотность равную или большую, чем «Штуки», мощную 37мм пушку и большое количество пулемётов с большим боезапасом, позволявшим успешно бороться и с «лапотниками», и с «Мессершмиттами серии „F“». Кроме того, немцы считали, что им предстоит второй раз штурмовать Севастополь, поэтому, они подтягивали Рихтгофену тяжёлые тонные и полуторатонные бомбы.