Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Я видел вашу роту на марше в Карасу-Базаре. У вас нештатное вооружение: пулемёты ДТ и МГ-34, снайперские винтовки трех модификаций и автоматы ППД, снятые с вооружения. Другого вооружения я у вас не видел. На каком основании вы используете такое вооружение?

— Товарищ генерал-майор, помимо того, что вы видели, в оружейке роты находится вооружение пулемётной, снайперской и штурмовой роты Вермахта, кроме того, роты фельджандармерии и СС. Но всё сразу не поднять. Вооружаемся в зависимости от задачи. И обмундировываемся, тоже. Рота выполняет специальные задачи. При подготовке к операции приходится учитывать, в том числе, и уставы противника. В какое время вы видели роту, и я смогу сказать, почему она была вооружена именно так.

— Да и так понятно! Нам ведь никто не даёт такой возможности! — ответил капитан Храпов, комроты из 177-го полка. — Нас заставляют сдавать трофейное оружие.

— Тимофей, приказ не даёт тебе возможности получать боеприпасы на трофеи со складов боепитания, и всё. На меня он тоже распространяется.

— Точно?

— Абсолютно, поэтому я использую только то, что захватил во время наступления, или притащил с выходов. Единственное исключение: если работаем с ГРУ ГШ. В этом случае, получаем в полном объёме. Так что: не надо ля-ля!

— Ну, хорошо, уговорил! Всё равно, тебя флот снабжает значительно лучше, чем нас.

— Хочешь посмеяться?

— Ну, давай!

— Форму на мне видишь?

— Вижу, хорошо одели.

— Моя собственная, приобрёл на складах 51-й армии, частью трофейная. Наш штаб и склады в Емрюке. Я там с 1-го декабря не был!

— Вот о чём я и говорю! Все на нас ездят! — сказал комроты разведки 236 дивизии.

На этом спор прервался, так как на сцену вышла Изабелла Юрьева, и зал разразился аплодисментами. Зазвучал «Синий платочек», потом «Сердце моё», затем «Я так любила Вас». Зал активно поддерживал певицу: мало того, что кроме пулемётных очередей, давно ничего не слышали, так и местные девицы ходят в зипунах и грязных кирзачах, а тут, что-то воздушное и небесное. Дослушать Дмитрию не дали: уволокли на совещание. Собственно, оно уже закончилось, в комнате на третьем этаже остались только посвящённые.

— Садись, слушай. Есть данные, что справа от нас сосредоточились 30 пехотных и шесть танковых дивизий. Задача: Баку. — сказал Батов.

— Товарищ генерал-лейтенант! Силы противника раза в три преувеличены. Там их даже поместить негде, плюс они бы нас уже атаковали. А так к нам ломится только одна 22 дивизия.

— Лейтенант! Сведения предоставлены нашей стратегической разведкой. Проверены и переданы нам из Москвы. — достаточно резко сказал Мехлис.

— Лев Захарович, — обратился к нему Павел Иванович, — у нас с товарищем Матвеевым такая форма совещания: вопросы и сомнения говорим сразу, но не всегда их сразу освещаем. Таким образом, мы очерчиваем круг задач и вопросов, на которые у меня нет ответов. Ну, а насчёт сведений разведки, они всегда нуждаются в перепроверке, в том числе, и те сведения, которые принесет Дмитрий.

— Хорошо-хорошо, не буду больше вмешиваться, Павел Иванович! — «Блин! Сама любезность! Точно что-то не так!» — подумал Дмитрий.

В результате переговоров, пришли к мнению, что немцы «разводят» нас, демонстрируя большие силы, чем имеют. Единственная «тёмная лошадь» — 6-я армия Рейхенау, которая куда-то спряталась. Последний раз светилась подо Ржевом в феврале. Ходили упорные слухи, что её командующего уже нет: то ли сняли, то ли заболел, то ли погиб.

— Начинать придётся с севера, Дмитрий, и больше месяца дать не могу. Нужна расстановка сил на участке от Днепропетровска до Таганрога. Сил и средств у тебя маловато, поэтому я дал задание Бархоткину пополнить роту и довести её численность до батальона. Это будет отдельный разведбат фронта. Но, ты сам этим вопросом не сильно заморачивайся. Твоя работа: там, за линией фронта. Командировку тебе выпишем сегодня. Завтра и езжай. И поторопись. Ставка настаивает на начале мая. Успеешь?

— Не знаю, Павел Иванович. Пока — не знаю.

— Самолёты мы Вам выделим! — добавил Мехлис.

— Требуется согласовать с Горшковым, товарищ генерал. Я его сегодня здесь не видел. — задал вопрос Дмитрий Батову.

— Он в Феодосии, готовит совещание, тебе тоже надо быть!

— Может быть, лучше в роте порядок навести?

Батов показал ему кулак.

— Шибко ты разговорчивый стал, лейтенант Матвеев! Укороти свой язык! После совещания представлю тебя новому командующему 51-й.

— А начальства-то развелось! Просто не продохнуть! — съёрничал Дмитрий, тут же получив тумака от Батова. Генерал был молодым и крепким. Служить он начинал в разведке, ещё в Первую мировую. Матвеев сделал серьезную мину и попросил разрешения ехать в Феодосию.

— Езжай, послезавтра быть в Ичке, с группами.

— Есть, товарищ генерал.

— Скажешь Октябрьскому, что мы будем завтра в 16.00. - добавил Мехлис.

Дорога в Феодосию представляла из себя грязную лужу посреди степи. Лишь в горах она становилась чуть более проходимой, но добавлялись дополнительные воронки от снарядов. Ещё недавно здесь шли сильные бои. Пятеро бойцов с радиостанцией тряслись в кузове. «Додж», хоть и считался полулегковой машиной, но был начисто лишён какой-либо амортизации. Водители чуть приспускали колёса, чтобы не отбивать задницу. Впрочем, эта машина, одна из первых, имела централизованную подкачку колёс, правда, не на всех машинах. Грязь и вода часто летели через весь корпус, но, жаловаться было некому! На совещание Дмитрий опоздал, поэтому пришлось отираться в коридоре до перерыва. Бархоткин отчитал его, но потащил в столовую и покормил. Флотских талонов у Димы не было. Весело прожёвывая пищу, Александр Сергеевич ставил перед ним схожие задачи, о которых говорили Батов и Мехлис, но, разворачивал его на то, что он должен обеспечить, в том числе, и проход флотилии в Днепровский лиман.

— Вернусь из Барвенково, схожу, товарищ каплей.

— Только попробуй не вернуться! — и опять ему достался тумак по плечу. Судя по всему, и Батов, и Бархоткин знали что-то о ситуации под Барвенковым и Лозовой, но предпочитали пока молчать. Совещание закончилось затемно, бойцов он отправил давно в роту на попутке. Секретных документов с собой не было. Те записи, которые вёл на совещаниях, он сдал в секретный отдел. По дороге в Ислям-Терек, Дмитрий и решил сделать крюк, и заглянуть в Сары-Гель. Забор, без хозяйки, кто-то слегка завалил. Увидев свет в окошке, он подумал, что в дом кого-то подселили или кто-то его захватил, и был готов «качать права». Постучав в окошко, он неожиданно увидел лицо Десфины, а через несколько секунд её тонкие руки обхватили его шею, а губы жадно искали его губы. По щекам обоих текли слёзы и капли начавшегося дождя. Хорошо, что в вещмешке были продукты, в том числе и вкусные, из Симферополя. И большая банка черной икры, которую выдали в Феодосии участникам совещания. Икра была местного производства. Флот передал немного топлива и предоставил ремонтные доки для рыбколхоза. До войны этим колхозом руководил муж Десфины. Кроме икры, выдали по килограмму копчёной белуги. Вообще-то, на войне всегда голодно, и спать хочется. Обычно, слегка протекают сапоги, надо следить за руками, особенно в районе ногтей, потому, как это место склонно к воспалениям. Поэтому, такие маленькие радости и подарки были приятны, и необходимы людям, вырвавшимся на некоторое время из этого ада: когда тебя трясёт от избытка адреналина, когда с неба льётся сплошным потоком холодный дождь, а ты не имеешь право укрыться от него, когда по 18 часов приходится лежать на снайперской позиции, не имея возможности даже пошевелиться. Война очень грязное дело. Десфина сразу затопила баню. Она у них отличается от русской. Это «турецкая», точнее, греческая баня. Турки — кочевники, бань у них никогда не было, до тех пор, пока они не захватили Византию. «Черноморский вариант» сильно уступает баням Константинополя и современного Стамбула по размерам сооружений, но, хранит в себе ароматы тысячелетий! Десфина «колдовала» с маслами и настойками, Диму разморило в донельзя горячей бане, но, уснуть ему не дали! Чашка крепкого кофе после бани, вкупе с очень энергичным массажем, и путь к обоюдному блаженству был открыт. Уже после, Десфина немного рассказала о своих злоключениях. Она находилась два месяца в пересыльном лагере в Краснодарском крае. Перед самой посадкой в эшелон этапа, её сняли с поезда. Накормили. Отвели в баню. Переодели, потому, что она порядком истрепала свою одежду за это время. Посадили на катер, идущий в Керчь, оттуда на машине привезли домой. Единственное, что ей сказали: вскрылись новые обстоятельства, и постановление по Вашему делу отменено. Она приехала три дня назад. Дмитрий должен был получить её письма, написанные и отправленные сразу по приезду. До этого переписка была запрещена. Десфина ещё была слаба: она здорово похудела за это время.

15
{"b":"226699","o":1}