— Не надо, милая. Зачем?.. Нам и так хорошо, без песен...

Но Груша заупрямилась:

— Нет и нет! Я хочу петь. А впрочем... — Она ненадолго задумалась: — У меня есть подружка. Давайте ее позовем. Вот кто уж умеет петь! Голос у нее... чудо что за голос! К тому ж и вашему товарищу будет с нею веселее...

Залыгин нахмурился, а Балта сказал недовольно:

— Не нужно мне никакой девушки. Мне и одному неплохо. Чего вы в самом деле?

...Поздней ночью парни проводили изрядно опьяневшего Нюругиева домой.

Желтая луна поднялась над городом, тусклый свет лился на декабрьскую заснеженную землю. Улицы были пустынными.

Парни подошли к Грушиному дому, Залыгин сказал Левухину:

— К Нинке не приставай. Так лучше. Будем вне подозрений. А со своей я поговорю, она нам мешать не станет.

— Тебе видней, атаман!..

Парни зашли в дом, огляделись. Кровать была расстелена, и диван разобран. Груша с Ниной улеглись в спальне. На столе стояли недопитые бутылки...

Залыгин снял куртку, прошел в спальню, поднял Грушу и привел ее к столу. Разлил коньяк по стаканам.

Левухин бросил недокуренную папиросу в топку печи, подошел к столу, не присаживаясь, выпил коньяк, сказал:

— Устал я, пойду спать.

За столом остались Залыгин с Грушей...

У начальника отдела уголовного розыска шло оперативное совещание. Дело было чрезвычайное. Оперуполномоченный Дарижапов на это совещание явился с опозданием. Войдя в кабинет, обратился к сидящему там полковнику:

— Разрешите?..

— Почему опоздали, лейтенант?

— Да я... — начал было Дарижапов, но его перебил начальник отдела:

— Лопсон Гомбоевич вчера большое дело сделал. Раскрыл ограбление некоего Тутаева, которое висело на нашем отделе более двух лет. Работал допоздна, и я разрешил ему придти сегодня попозже.

Начальник отдела Залесов, среднего роста, подвижный, несмотря на возраст — ему за пятьдесят, — поднялся с кресла, сказал:

— ...Итак, Антуров восьмого декабря поступил в бессознательном состоянии в больницу, где, не приходя в сознание, скончался. А сегодня в час ночи на одной из улиц у чайной обнаружено такси 59-34, принадлежащее АТХ-3. При осмотре машины в багажнике обнаружен труп убитого таксиста...

— Так... — полковник помедлил. — Все это похоже на умышленное убийство. Думаю, вашему отделу надо подключиться к этому делу. Кому конкретно поручим?

— Полагаю, — ответил Залесов, — Ларинову и лейтенанту Дарижапову.

После совещания Ларинов зашел в кабинет к Дарижапову.

— Надо будет составить план расследования, — сказал он.

— Да, конечно, — согласился Дарижапов. — Ну, а пока... Осмотр такси проводили ночью при недостаточном освещении, поэтому нужно сделать повторный осмотр.

— Все верно. К концу рабочего дня пригласи прокурора и эксперта-криминалиста из научно-технического отдела. А пока давай просмотрим старые дела.

Дарижапов так и сделал. Засел у себя в кабинете и долго перелистывал дела старых «знакомых». Но людей, способных на убийство, так и не отыскал.

«Кто же убийцы? — думал он. — Гастролеры?.. Возможно. Небось они уже в Иркутске или в Чите... И теперь сидят и в ус не дуют. Надо будет выслать в Читу и Иркутск ориентировку».

В кабинет зашел Ларинов. В руках у него были бумаги.

— План утвержден без корректив, — сказал он и улыбнулся. Спросил: — Ну, а у тебя как?.. Есть идеи?

— В старых делах ничего интересного я не нашел. — Дарижапов достал из кармана пиджака папиросу, закурил. — Хочу после осмотра машины побывать в центральном ресторане.

— А может, лучше заняться теми, кто не работает, пьянствует?..

— Этим тоже займусь.

— Так и быть, а теперь поехали в таксомоторный парк.

...Во время осмотра такси Дарижапов в переднем салоне под резиновым ковриком возле водительского сидения обнаружил пуговицу и, обращаясь к прокурору, сказал;

— Давайте и эту пуговицу занесем в протокол. Авось да послужит еще?..

За водительским сиденьем во втором салоне были обнаружены рыжие пятна крови.

— Сколько, лейтенант, по-твоему, было преступников? — спросил Ларинов.

— Скорее всего, двое, — неуверенно ответил Дарижапов. — Но, может, и трое.

— Пожалуй, ты прав... — сказал Ларинов. — И все это происходило так... Убийство совершено во время движения машины. Это чтобы не было слышно выстрела. Стреляли, надо полагать, по команде бандита, который сидел рядом с шофером и умел водить машину. Останавливаться они не посмели, боясь, что водители встречных машин могут заподозрить неладное. Труп убитого перетащили в задний салон, о чем свидетельствуют следы крови. Итак, один управлял машиной, второй, тот, кто сидел позади таксиста, стрелял, а третий помог перетаскивать убитого. Значит, в машине был третий...

Короток декабрьский день. Солнце опустилось к горизонту. Подул холодный, порывистый ветер, Осмотр такси подошел к концу. Прокурор зачитал вслух протокол, попросил понятых подписать его.

Члены оперативной группы уголовного розыска сели в машину, выехали на улицу. Возле гостиницы лейтенант вышел из машины.

В ресторане он сел за дальним угловым столом в ожидании официанта. В зале появилась работница городского торга. Когда-то учился с ней в одной школе. Она увидела лейтенанта, подошла к нему.

Дарижапов поднялся из-за стола, пригласил ее поужинать с ним.

Разговорились. Одноклассница рассказала, что в связи с разовой уценкой, которая проводится по приказу министерства торговли, она назначена председателем инвентаризационной комиссии в промтоварный магазин.

— Представляешь, сегодня зашла в магазин и обомлела. Продают вещи по старой цене. Сколько же денег они уже положили в свой карман?!

— Как же так?.. — удивленно спросил Дарижапов.

— Заведующей там работает Аграфена Самойловна Ольховская. Ловкая женщина! Умеет обхаживать покупателей, наговорит столько, что иной забудет, зачем заходил в магазин. Зайди в ее магазин как-нибудь, убедишься...

Дарижапов пожал плечами, я, мол, работник уголовного розыска и такими вопросами не занимаюсь, и все же, о чем услышал, сообщу своему руководству.

Время приближалось к закрытию ресторана. Дарижапов поднялся из-за столика, он был недоволен собою, зря потратил время.

На улице дул холодный ветер. Снежинки падали под ноги прохожих. Дарижапов зашел в отдел, надеясь застать там Ларинова, тот обычно засиживался на работе допоздна.

Капитан обрадовался его появлению. Протянул портсигар:

— Закуривай!..

Дарижапов отказался.

— У тебя и так хоть топор вешай.

— Ну, что нового? — спросил Ларинов.

— Да ничего...

— Совсем-таки?..

— Ага... Разве что голова раскалывается от ресторанного шума.

— Значит, и ты вернулся ни с чем? — вздохнул Ларинов,

— Да не совсем... Вот встретился в ресторане со знакомой из городского торга. Она рассказала мне про одну женщину, которая ловко обманывает покупателей.

— Ну и что?..

— А я и сам не знаю. Впрочем... Может, нам с ОБХСС связаться? Мало ли что...

Ларинов промолчал, и Дарижапов, помедлив, вышел из кабинета.

...Поднявшись на лестничную площадку, он посмотрел на часы. Было без четверти двенадцать.

На цыпочках прошел на кухню, стараясь не разбудить жену и детей.

Подогрел чай на плитке, поужинал и все это время думал про рассказ одноклассницы. Зрело убеждение: необходим контакт с ОБХСС.

Он проснулся рано. Наколол дров, растопил печь. Скоро поднялась жена, стала готовить завтрак.

Ему было хорошо с нею, легко, не верилось, что где-то ходят по городу преступники: рвачи, убийцы... Как только земля держит их!

От этих мыслей на душе сделалось неспокойно.

Залыгин, Нюругиев и Левухин, дожидаясь возвращения с работы Груши, мерзли, переступая с ноги на ногу, у ворот ее дома.

— Обещала пораньше прийти, а все нет, — злился Залыгин. — Где же запропастилась?

— Придет твоя зазноба, — усмехнулся Левухин. — Никуда не денется.