Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Оставив машину перед веселеньким зданьицем, они направились к реке по мостовой, переходящей в прибрежную дорогу, которая разветвлялась на множество тропинок, ведущих к уединенным уголкам в зарослях кустарника. Пока они шли по берегу, она сняла очки и стерла помаду с губ бумажной салфеткой, потом, скомкав мягкий квадратик, бросила его в воду и долго следила, как он покачивается на воде. Наконец Давид оторвал ее от этого занятия, взял под руку и увел подальше от света, в кусты.

Она, как более опытная, сама выбрала подходящее место и опустилась на корточки. Он стоя смотрел на нее и курил. Она сняла голубой жакет, под ним оказался только лифчик, сняла и его; тогда и он сбросил пиджак, с которым вне дома расставался только в аналогичных этому случаях.

По возвращении она снова увидела на воде скомканную салфетку: та запуталась в водорослях. Это напомнило ей, что надо снова накрасить губы.

– Ты милый, – сказала она, смотрясь в зеркальце. – Когда я заметила тебя на улице Джардини, то вначале не решалась подойти: у тебя очень суровый вид, но мне были позарез нужны пятьдесят тысяч. – Она убрала зеркальце и помаду в сумочку и двинулась вперед. Немного погодя добавила: – Может, пообедаем здесь?

Давид понимал, что торговые сделки – не его амплуа, поэтому постарался как можно незаметнее переложить из своего бумажника в ее сумочку вульгарные купюры по десять тысяч – сумму, недостающую до названной ею.

– Это много, я знаю, – сказала она. – Считай, что ты пожертвовал на благотворительные цели.

Он не любил говорить о деньгах и поспешно сменил тему:

– Ты откуда?

– Из Неаполя.

– Вот уж никогда бы не подумал.

– Я три года занималась дикцией, мечтала играть в Театре – с большой буквы. Хочешь, прочту тебе что-нибудь из Шекспира?

Они пообедали в том же веселеньком домике на автостраде. Обменялись поверхностными биографическими сведениями. Она небрежно сообщила, что около года назад приехала в Милан искать работу, но ничего подходящего не нашла; он поведал, что служит на крупном предприятии, что было правдой, ведь «Монтекатини» – очень крупное предприятие.

– Должно быть, неплохое местечко, судя по тому, как ты соришь деньгами.

Он промолчал.

– Ты не передумал ехать во Флоренцию?

После обеда от шлюзов, что были у него внутри, не осталось даже воспоминания: инстинкты бурлили свободным потоком.

– Я бы вернулся к реке, – напрямик сказал он.

– Я бы тоже, – ответила она.

Они вернулись к реке, а после опять на автостраду – восстановить силы. Ей захотелось виски; он в то время еще отдавал предпочтение пиву. После того как она заказала вторую порцию, Давид поинтересовался:

– А тебе не вредно столько виски?

– Вообще-то вредно. Но поскольку завтра меня уже не будет в живых, то сейчас мне не повредит даже серная кислота.

Он, как водится, подумал, что она неловко шутит, что ее развезло, хотя шестое чувство подсказывало ему: она не шутит и вовсе не пьяна. По характеру она очень выдержанна, уравновешенна, – это видно с первого взгляда, – до сих пор не произнесла ни одного лишнего слова, и если уж говорит, что намерена свести счеты с жизнью – значит, это серьезно.

– Время от времени всем приходят такие идеи.

– Иногда это не только идеи. Вот я недавно видела в витрине книгу, там на обложке были напечатаны слова писательницы: «Я уйду из жизни, как только поставлю последнюю точку в этой книге». А внизу приписка: «Она в самом деле покончила с собой». Для нее это были не просто слова. – Они сидели перед окном, она то и дело смотрела в щель между неплотно задернутыми шторами: там на автостраде под слепящим солнцем, словно во вспышках блицев, проносились машины. – И для меня тоже.

Ему нравилось ее слушать, нравился этот неожиданный поворот в разговоре: Эрос и Танат – близкие родственники. Его самого иногда посещали мысли насчет жизни и смерти, но до сих пор не было случая с кем-либо ими поделиться – от недостатка общения; а теперь вот такая возможность представилась.

– Конечно, жить гораздо труднее, чем умереть.

– Пожалуй, – равнодушно отозвалась она (по-видимому, эта мысль ее не заинтересовала). – Но у меня нет никакого желания умирать и никогда не было... Знаешь, если я тебе еще не надоела, выслушай меня, а потом подведем черту.

– Нет, не надоела, – ответил он вполне искренне.

– В жизни всякое случается, кто знает, может, ты послан мне судьбой. – Уголки ее чувственных губ были прикрыты прядями-шторками, но он все равно видел, что она и не думает улыбаться. – Если ты увезешь меня месяца на три подальше отсюда, то мне не надо будет расставаться с жизнью. Понимаю, это звучит нелепо, но я попала в дурацкий переплет... Ты не пожалеешь, честное слово, все же я чуть-чуть нравлюсь тебе. На вид я серьезная, порядочная, интеллигентная девушка, тебе не придется за меня краснеть. Я умею есть устриц вилкой, а не беру руками и не высасываю, как делает одна моя подруга. Денег у тебя, я вижу, полно, хоть ты и притворяешься простым служащим, но даже если нам надо будет экономить, я спокойно могу обойтись тостами и кока-колой и жить в дешевых пансионах... Мне до зарезу надо уехать, даже не знаю на сколько, может, на год или на два... Пожалуйста, увези меня из Милана на три месяца, хотя бы на три, а там будет видно...

В тот момент перспектива провести три месяца с девушкой, принадлежащей ему одному (он на такое и надеяться не смел, поскольку был весь опутан паутиной комплексов), представилась как распахнутое в жизнь окно, и из этого окна он уже видел роскошный, утопающий в зелени сад, в котором порхает она, обнаженная, воздушная, как стрекоза, а машина тем временем уносилась все дальше по невидимой географической карте: Канн, Париж, Биарриц, Лиссабон, Севилья...

– Ты не бойся, – сказала она, предугадывая его сомнения, – я не какая-нибудь гулящая. Сумасбродка – да, но и только... Бывает, если очень нужны деньги или вдруг сама себе опротивеешь, я выхожу из дома и поступаю, как сегодня с тобой на автобусной остановке. Но это не профессия. Я прибегаю к этому два-три раза в месяц, а сейчас несколько чаще, потому что мне пришлось уйти с работы, а жить уроками арифметики и географии, которые находит для меня сестра, я не могу – хотя бы потому, что мамаши этих тупоголовых девчонок все равно никогда не платят. Не знаю, может, я преступница, но лишь по отношению к себе, а ты можешь без всяких опасений представить меня в любом обществе, мой отец – профессор университета в Неаполе, сперва я не хотела говорить, но если ты примешь мое предложение, ты должен знать, что я вовсе не уличная... а из порядочной семьи. Моя сестра служит на «Стапеле» и меня пристроила, но я там долго не задержалась – терпеть не могу этих муравейников... А вот теперь случилось то, что случилось, и у меня только два выхода: либо уехать, либо покончить с собой.

– А что случилось? – От таких слов ему стало как-то неуютно.

– К сожалению, я не могу тебе сказать, мой милый. Ты человек благородный – это видно не только по одежде, я потому к тебе и обращаюсь. Не будь ты рыцарем, я бы не стала вести с тобой такие беседы, можешь мне поверить... – Она умолкла, чем повергла его в еще большую растерянность.

Давид действительно был рыцарем, однако в своей рассудительности всегда оставался глух к тому, что называется «гласом безумия». Сбежать на край света с девицей, которую знаешь всего несколько часов, – это не что иное, как безумие, а в его кругу безумные выходки считают дурным тоном. Конечно, так ответить он не решился – вместо этого выдавил из себя трусливую фразу:

– Я не могу.

– Почему? Только не говори, что из-за денег.

Да нет, разумеется, не из-за денег, хотя перспектива ухнуть в один миг все свои сбережения, а потом просить у отца тоже не слишком привлекала.

– Не только из-за денег.

Она будто читала его мысли.

– Понимаю, тебе трудно вдруг исчезнуть на три месяца, у тебя родители, может, даже невеста, надо объясниться с отцом, сочинить что-то – человек никогда не бывает свободен... И все-таки подумай над моим предложением. Ей-богу, ты самый милый, самый интеллигентный, самый отзывчивый мальчик из всех, какие мне когда-либо встречались. И только ты можешь меня спасти, иначе мне остается перерезать себе вены – не сочти это моральным шантажом.

12
{"b":"226613","o":1}