Интермедия вторая.
Макс очнулся в палатке вместе с бывшими сокамерниками. Недалеко от него сидел, рассеянно крутя небольшой кинжал, старичок – командир и бормотал «Солнце...Выхухоль...»
Вокруг только и говорили о какой – то выхухоли. Ему объяснили, что это кличка молодой девушки – Тени. У неё лимит перемещения был на двадцать одного, и она осталась в камере. Любимица отряда... И лучшая Тень.
А лучшая Тень, обездвиженная заклинанием, стояла перед дознавателем.
-Имя! Кличка!
Молчание.
-Кличка, тварь!
На руке появился красный рубец.
Молчание.
Мира почувствовала, как в её сознание проникают нити, потоки... И увидела расширившиеся зрачки дознавателя. Гипноз!
-Подавись!
И она слилась со стенкой. Это не магия. Для Хамелеона это так же, как и дыхание.
Чтобы гипнотизировать, нужно смотреть прямо в глаза. А что делать, если глаз не видно?
Ничего, ещё поживём...
Макс.
...5 сентября...
Закатный взят. Не понимаю, как им это удалось, и зачем им это было нужно – видимо это была прощальная гадость. Выжги всё, убили всех... Со дня на день город освободят наши. Но там уже нет никого.
Мира! Мира! Неужели... Я так надеялся, что мы успеем...
...8 сентября...
Сегодня нас отправят в освобождённый (уже!) Закатный.
Я выяснил, что меня уже не выпустят на передовую. Странно. Впрочем, уже через пару часов всё выяснилось окончательно. Оказывается, меня поили не просто снотворным, а чем – то влияющим на психику. Так что теперь я считаюсь «временно неадекватным». Ну, хоть хорошо, что временно.
...9 сентября...
Закатный встретил нас кроваво – красным рассветом и покрытыми копотью городскими стенами. Неуверенные шаги отдавались эхом.
И тут я увидел дом, где жила она. Её окно. Выбитые стёкла.
С трудом сглотнув, я подошёл к врачу.
«Вы не могли бы отпустить меня до вечера. Это город, в котором я учился...»
Он странно посмотрел на меня.
«Идите...»
Дождавшись, пока группа скроется за поворотом, я влетел в распахнутую настежь дверь и поднялся на третий этаж. Дверь висела на одной петле. Я протянул руку и... не смог. Я трус! Я не смог войти. Торопливо раскинутая поисковая сеть показала живых только на территории госпиталя. На что я надеялся?
Я поднялся на крышу. Здесь мы с Мирой часто сидели на самом краю. Она жутко боялась и каждый раз заставляла меня накладывать «страховочное» заклинание. Но без этих вылазок она себя просто не представляла. Бывало, мы сидели до часу ночи, а затем нас сгоняла подруга и соседка по комнате Миры, Лёля. Она шутливо ворчала:
«Вот ты сейчас с ней сидишь, а мне её завтра в Академию будить!»...
Я горько улыбнулся воспоминаниям, сидя на бортике, «в позе горгульи», как говорила Мира. Мира...Мира...Мира...
Из глаз брызнули слезы, а из набежавших туч над головой – осенний ливень. Он шёл до ночи, смывая с улиц и стен домов кровь и копоть пожаров....
Я не помню, как добрался до госпиталя....
...10 сентября...
Сегодня писал письмо родителям. Они эмигранты, живут в другой стране. Это я учился на «исторической родине». Начались кошмары – обещанный изготовителями зелья эффект. Мира, с неимоверным количеством красных рубцов на руках, гордо смотрела за моё плечо. Я оборачивался и каждый раз просыпался.
Мира
Какой день? Не знаю...
Пытки, попытки гипноза и зелье, зелье, вызывающее кошмары...
Но... Недавно я видела Макса.
Очередной допрос проходил ночью. Я стояла и, пытаясь отвлечься, считала в уме полученные за ночь следы от «заклинания плети». Получалось много.
Внезапно перед фигурой дознавателя замаячил силуэт, расплывчатый, неясный...
Я узнала Макса буквально за миг до того, как он исчез.
Что это было? Дознаватель явно его не заметил. Макс – призрак? Или...или...или... Или что? Или кто? Или...Как?
И опять я начинаю засыпать... это зелье...не просто сонное. В нём реварше – трава, сок который раньше использовался для входа в транс. Беда в том, что если его принять больше трёх раз, то периодический вход в состояние транса обеспечен тебе без зелья. Хорошо, что я Хамелеон, а Хамелеоны просто не могут входить в транс. Тут уж ни что не поможет...
Макс
...11 сентября...
Во сне снова видел Миру. Она спала на каменном полу, свернувшись клубком. На запястьях поблёскивали антимагические браслеты...
Неожиданно она открыла глаза:
«Макс? Ты есть на самом деле, Макс? Ты что, пил сок реварше?»
«А что это? Трава, какая - то по-моему, да?»
Мира улыбнулась. Её лицо скрывала маска, но я это почувствовал.
«Ты неисправим. Травоведение и алхимия никогда не были твоим коньком. Но чтобы так... Макс, но кто ты сейчас?»
И в этот момент я проснулся.
Надо узнать, что же делает реварше.
Неужели это не просто сон? Но...
...13 сентября...
Копался в библиотеке. Каким – то непостижимым образом большая часть книг там уцелела. Реварше – трава, которую использовали около трёх столетий назад, чтобы войти в транс. Затем она была признана опасной, и её запретили к применению. Интересно то, что на многих представителей расы людей она не действовала, но при этом оставляла «побочный эффект» - после трёх использований человек, сознание которого было ослабленно, например, сном, мог бродить «в образе бестелесного духа» по миру до пробуждения.
Но... что значат слова Миры? Я ведь ничего такого не пил, я точно знаю. Хотя... Неужели её добавляли в зелье? Но зачем? Эксперимент? А Мира? Где она? Что с ней? Неужели жива?
Или всё это – моя фантазия?
Мира.
День? Ночь?
(Написано неразборчиво.)
О Боже! Я уже ничего не понимаю. Ко мне применили заклинание подавленности. Расчёт на то, что я потеряю контроль над собой. Даже если потеряю – пусть! На мне такие ментальные щиты стоят – до информации они всё равно не докопаются, я её физически не могу рассказать никому, кроме непосредственного начальства. А кличка... Ну что – же смерть всё равно лучше безумия. Боюсь, это моя последняя запись. Но...(далее не читаемо).
Макс.
...17 ноября...
Я уверен, что Мира жива! Была... По крайней мере была жива до того, как я увидел её во сне.
Реварше использовалось ещё и для передачи важной информации. В таком случае её употребляли двое. Один удерживался в сознании, другой «в образе духа» приходил к нему, ориентируясь на сознание другого. Видимо, у нас с Мирой произошло нечто подобное. Я всё время думаю о ней, и меня просто «выносит» к ней. Выносило...
То, что она в плену – ясно как божий день. Значит её тоже напоили этим отваром. Но сейчас её сознание подавлено. Или... Нет!
...19 ноября...
Освобождены почти все лагеря. Война закончится со дня на день.
Интермедия третья.
...27 ноября...
Мира сидела, закрыв лицо руками, и немного раскачиваясь. Побороть заклинание было невозможно. Но она таки не сказала свою кличку.
Вдруг стены содрогнулись. Девушка неуверенно отняла от лица сначала одну, а затем и другую ладонь. Подвал окинул осмысленный взгляд.
Это могло означать одно – маг, держащий сознание Миры под контролем, погиб, как и его заклинание.
Выхухоль вскочила и с разбега вышибла и без того хлипкую дверь.
Коридоры были пустынны. С улицы доносились крики и шум битвы. Подхватив непонятно откуда взявшуюся палку, она разбила окно и выпрыгнула.
Блок. Удар. Блок...
Она вбежала на половину «своих». Ноги подогнулись, кто – то поспешно подхватил её. Битва успела стихнуть.
