Инструктор этим мерзавцам был нужен, как динозавру конвекционная печь. Видимо, они были не в курсе, что в природе существуют лыжи, и потому просто раскатывали по склону на своих навороченных внедорожниках. Вернее не просто, а с форсажем и прочими гоночными вывертами. Красовались друг перед другом, чья машина лучше, переборонили всю пятку склона.

Валера оперативно связался с администрацией, доложил о безобразиях. Ответ был такой: ну и пусть себе! Им можно. Этим все можно. Все оплачено. Эти, при желании, весь парк выкупят, не моргнув глазом. И смотри там, повежливее…

Валера сразу понял, что клиенты – из разряда вон, и довольно быстро догадался, зачем, вообще, пожаловали. В Болене всякие люди бывают, с положением и солидными связями, но раскатывать по склонам на внедорожниках до сих пор не дозволялось никому. А этим можно. Делайте вывод.

Прибыли целой кавалькадой в семь машин. Остальные, слава богу, остались на парковке. Сдали телефоны своей охране; шустрый мальчуган с чемоданчиком – человек вон того страховидного лысого – проверил обе машины детектором. Затем просканировал Валеру, разобрал до винтика его транк (внутренняя связь между персоналом парка) и доложил лысому: чисто.

Валера в таких вещах кое-что понимает, на вольных хлебах меньше года, а до этого долго работал опером в убойном отделе.

Ребята приехали пообщаться. Как говорится, чисто просто конфиденциально. Место во всех отношениях удобное. Вероятность «съема» разговора с ближних подступов исключена – все просматривается насквозь, вероятность предварительной «закладки» практически равна нулю. В таких случаях все делает внезапно, методом спонтанного выбора, поди-ка «заряди» весь парк!

Ребятам на внедорожниках можно было глубоко посочувствовать. Жизнь у них суровая, окружающий мир отнюдь не переполнен розовым дружелюбием. Это же надо, чтобы посплетничать с приятелем (партнером?) приходится принимать меры, едва ли не сопоставимые с организацией системы безопасности на встречах глав государств! Вот бедолаги-то…

– Интересное у вас начало рабочей недели, интересное… Ездуны, тудыт вас в оффшор! – с глубокой неприязнью пробормотал Валера, делая вид, что смотрит вдаль, и косясь в сторону клиентов. – Чтоб у вас там, в офисах, Солоник завелся! А лучше парочка. Чтоб, значит, каждому, индивидуально…

Как видите, сочувствовать большим людям Валера не собирался. Кому сочувствовать? Вот этим хозяевам жизни, которые могут позволить себе все, что захотят, без всяких запретов и ограничений?!

– Да уж… Такие – точно, шлепнут и не поморщатся… – прошептал Валера, аккуратно фиксируя взгляд на физиономии лысого. – Наверно, еще и губами причмокнут от удовольствия…

Вообще говоря, разбойная внешность лысого сама по себе не являлась поводом для последнего замечания. Это он так, под руку подвернулся. А повод автоматически вытекал из всего горького опыта общения Валеры с такими типами в бытность его на службе государевой. Валера, человек грамотный и житейски опытный, прекрасно знал, что ожидать чего-либо хорошего от подобных типов невозможно в принципе. Особенно впечатляюще в этом плане выглядел последний пример из личной практики.

Вкратце суть была вот в чем…

– Эй, мужчина!

Одну секунду: про суть как-нибудь потом, Валера зачем-то понадобился вот этому неприятному лысому.

– Я?

– А тут, кроме нас, еще кто-то есть?!

– Я вас слушаю.

– Да ты не слушай, ты сюда иди! Иди, дело есть…

Вообще-то Лев Карлович ранее себе такого никогда не позволял. Не в том плане, чтобы систематически склоны портить – он на такую безделицу даже и внимания не обратил, – а насчет праздного времяпровождения в начале рабочей недели. Если скажете кому из близкого окружения Сенковского, что он в понедельник, до полудня, развлекается подобным образом, вам как минимум не поверят, а в норме поступят с вами бесчестно – оскорбят словесно и, возможно, физически.

Подавляющее большинство особей нашего вида никогда не задумывается, в каких оно (большинство) отношениях со временем, и воспринимает его (время) как данность. То есть оно присутствует, обозначено определенными числами, и все, чего тут думать? Пусть себе философы и ученые извилинами шевелят, это уже их прерогатива.

Между тем, если хотя бы поверхностно вникнуть в этот вопрос, все человечество по отношению ко времени можно разделить на две основные, но неравноправные категории: рабы и господа. Вы только послушайте, как приятно звучит: его Высочество Господин Своего Личного Времени! Здорово, правда?

«…– Мне бы к вам на прием попасть, дражайший Нестор Петрович… Как у вас со временем?

– У меня – со временем? Странный вопрос, дружище! Как скажу, так и будет. Сколько вам нужно? Сутки, трое, неделю, месяц?…»

Думаю, вы согласитесь, что такой вариант ответа для делового человека, к которому вам надо попасть на прием, – большая редкость или даже вообще не вариант. Чаще приходится слышать совершенно обратное. Примерно вот так, в порядке убывания благосклонности к просителю:

– Я постараюсь выкроить для вас пару минут в течение ближайших двух недель…

– Мне бы очень хотелось вас принять, но… У меня очень плотный график, так что даже и не знаю…

– Я совершенно не располагаю временем, извините…

– Да не до сук мне!!!

Ай, пардон – там, конечно же, «г» на конце и слово пишется вместе… но суть, сами понимаете, от этого не меняется. У человека нет для вас времени, и больше не стоит его беспокоить, а то скажет вообще какую-нибудь гадость.

Лев Карлович, сколько себя помнил, никогда не входил в когорту счастливчиков, которые могут своевольничать со своим временем как им в голову взбредет. Вначале все было от звонка до звонка, бегом, а местами и вприпрыжку, с бутербродами на ходу, наспех: не дай бог опоздать, вовремя не уложиться и выбиться из жесткого графика! С течением времени «бегом» и «вприпрыжку» стало неактуально, да и бутерброды куда-то подевались. Знаете, есть такая штатная единица, как персональный повар, а к нему в комплекте с десяток всяких поварят и помощников.

График, однако, от этого мягче не стал. Более того, раньше, даже при ужасной занятости и загруженности, оставались какие-то резервы и «окна». Сейчас ничего этого не было и в помине.

В настоящий момент в империи Сенковского исправно функционировала целая регламентная служба, которая с научным подходом занималась планированием рабочего времени хозяина и устранением любых обстоятельств, способных негативно повлиять на составленный накануне график.

Лев Карлович, по сути своей, закоренелый трудоголик, чистое время его рабочего дня составляет четырнадцать часов в сутки. Вместе с тем в отдыхе он себе не отказывает, опять же, в соответствии с научным подходом: чтобы полноценно трудиться, нужно правильно и умело отдыхать. В конце недели, ровно тридцать шесть часов (половина субботы и воскресенье). И, разумеется, отдыхать не просто так, а руководствуясь разработанным специалистами регламентом: свежий воздух, тщательно дозированная физическая нагрузка, масса положительных эмоций, минимум алкоголя. А поскольку время дороже денег, сгонять на персональном самолете в Швейцарию посреди российского лета только лишь ради трехчасового горнолыжного сета – это норма.

В общем, далее можно не распространяться, и так понятно, что жизнь властелина промышленной империи расписана по секундам. По большому счету, Лев Карлович даже не раб своего времени (раб – это когда бегом, вприпрыжку и с бутербродами на ходу), а заложник системы, которую сам же и создал. Скрупулезный хронометраж на протяжении всей жизни – не просто составляющая производственной необходимости, а натуральный условный рефлекс.

В связи со всем вышесказанным уместно будет задать вопрос: какие катаклизмы вселенского масштаба заставили этого страшно занятого человека в понедельник бросить все неотложные дела и рвануть прямо с утра на природу?!

Если кто подумал, что причиной тому миллиардная сделка или перспектива полного развала компании, – не угадали.