– О, Амазония, сказочный мир! – мечтательно вздохнул старик, воздевая к потолку внезапно оживившиеся глаза, и на лице его заиграла тихая улыбка. – Мы полюбили эту планету, едва лишь разглядев ее в телескоп. Она повисла так хорошо и ладно, совсем как румяное яблочко на ветке, на орбите одной звезды класса…хм-хм-гхым… а вращалась она аккуратно и легко, словно расписной шарик на елочке, закрученный шаловливым малышом. Она была голуба и свежа, как сама юность. Спектрометры и анализаторы показали на ней райские климатические условия и кислородную атмосферу. Мы было собрались отстучать на базу победный рапорт, но обнаружили, что звезда нас экранирует, а потому решили не торопиться и поосновательнее всё обследовать. Времени у нас было предостаточно.

Наша флай-база «Полар» действовала в составе экспедиции Оскара Капрэмона, а «Черная черепаха» была одним из двадцати двух мини-кораблей с радиусом действия в два световых месяца, которые несла на себе «Полар». Сказать, по совести, и флай-база и ЧЧ прекрасно могли бы обойтись без человеческого вмешательства. Это были великолепно отлаженные кибернетические устройства с четкой программой действий. Нам говорили: «Эй, ребята, обнюхайте-ка вон те звездочки Файн и Би и поставьте маячок перед черной дыркой», – и мы отправлялись на ЧЧ и садились за «козла», время от времени поглядывая на экран. Все остальное ЧЧ преспокойно делала без нас. Впрочем, для удовлетворения нашего любопытства, ЧЧ могла совершать посадку на планеты, но оставалась на ней не более двух суток, а затем взлетала, не взирая на то, успевал или нет экипаж вернуться с последней прогулки.

– А если космонавты заблудятся или…

– Ничего страшного! – отмахнулся старик. – Фул-дефензовые скафандры рассчитаны на семь суток автономии. За это время «Черепаха» два раза успела бы слетать на флай-базу и вернуться с подмогой. Эта предосторожность спасла десятки жизней и погубила только одну… – он тягостно вздохнул и продолжил свой рассказ.

– Уже на подходе к планете сквозь разрывы облаков мы увидели разбросанные среди океана двенадцать островов-материков и уйму островков помельче. На этих островах цвели сады и желтели аккуратные квадратики полей, мигали огоньки городов и курились трубы заводов. Мы приняли решение приземлиться на опушке леса неподалеку от одного крупного города и попытаться установить контакт с аборигенами.

Сели мы очень аккуратно и сожгли поляну в радиусе не более полукилометра. Но и это выжженное дымящееся пятно посреди зеленого цветущего луга казалось кощунством, кляксой на прекрасном холсте работы гениального живописца.

Три часа мы проводили анализы и вскоре убедились, что никогда еще мать-Природа не создавала мира, более пригодного для человеческого организма, за исключением разве что нашей прародительницы Земли на самой заре творения.

И в тот же день на нашем вездеходе, за округлую форму прозванном нами «черепашкой», мы с командором выехали на встречу с туземцами. На корабле мы оставили лишь одного нашего бортмеханика Метьюза. Командор категорически запретил ему покидать корабль и самолично задраил люки, предварительно настроив их на частоту наших голосов.

Наша «черепашка» шустро семенила по поляне. Мы доверили ей выбирать дорогу, а сами с восторгом смотрели на расстилающиеся вокруг нас пейзажи, достойные кисти Левитана или Шишкина. По всем параметрам, на планете стояло лето. Мягко шелестели дубравы, за ними колосились пшеничные поля. У меня защипало в глазах. Ведь до той поры я только на картинках видел, как растет хлеб.

Мы проехали около полутора километров по проселочной дороге и вдруг… выехав за поворот увидели невысокого роста животное серого цвета с вытянутой мордой и длинными торчащими вверх ушами. Оно было привязано к деревянной повозке. А в повозке сидела молодая женщина. Безумно красивая, с пышными, светлыми, раскинутыми по плечам волосами в свободном легкой платье бежевого цвета. Она смотрела на нас чуть прищурившись и казалось, что во взгляде ее есть и тихая грусть, и немой вопрос, и затаённая тревога, словом, всё, кроме особенного интереса. Право же, мне стало как-то не по себе от этого взгляда и от всего облика туземки. Ведь мы готовы били встретить в этих дебрях галактики любую форму жизни, кроме гуманоидной.

Молчание длилось около двух минут. Наконец командор взялся за крышку люка.

– У нее под сиденьем бластер, – предупредил я

– И у тех, что сидят в засаде – тоже, – ответил он и спрыгнул на землю. Постояв с полминуты у Черепашки, он двинулся к туземцам. Серое животное фыркнуло и попятилось. Памятуя, что «в космосе нас ждет неведомое», я взял туземцев на прицел гравипушки.

– Здравствуйте, – сказал командор, приблизившись. – Мы – посланцы планеты Земля.

– Здравствуйте, – ответила женщина. – Мы рады видеть вас на нашей Земле.

Да, мы ожидали услышать какие угодно звуки, кроме этого мелодичного голоса, отвечающего нам на прекрасном эсперанто.

– Мы случайно наткнулись на вашу планету и решили исследовать ее, – сказал командор. – Мы и не подозревали, что здесь может быть наша колония.

– Это не ваша колония, – возразила женщина. – Уже долгие годы мы не имеем связи с Землей. Да, признаться, и не стремимся к этому.

– Земля никогда не забывает своих питомцев. Если вам нужна какая-либо помощь.

– Нам не нужно никакой помощи.

– Или поддержка…

– От Земли нам не нужно ни помощи, ни поддержки, ни содействия в каких бы то ни было областях, – с чарующей улыбкой сообщила женщина. – Мы также не испытываем потребности в торговле с Землей, обмене послами или же делегациями. Если нам что-либо от вас потребуется, мы прилетим к вам сами.

– В таком случае, – сказал обескураженный командор, – разрешите откланяться.

Женщина рассмеялась.

– Куда вы так торопитесь? Раз уж вы пожаловали в гости – так милости просим. Снимайте вашу кастрюлю и садитесь поудобнее. Совет планеты хочет с вами познакомиться.

Командор отвинтил гермошлем и забрался на повозку.

– Для вашего спутника здесь тоже места хватит.

– К сожалению, мой друг не может покинуть машину, – ответил командор.

– Без вашего приказа?

– Без моего приказа.

– Так отдайте же этот приказ.

– А вот этого сделать я, увы, не имею права.

Он примостился на повозке рядом с туземкой, и животное двинулось по дороге. Мы с «черепашкой» последовали за ними. Как позже я узнал, этих животных называли «ослами». Использовались они, в основном, для транспортных работ. Вскоре я увидел на полях работающие комбайны. Над нашими головами па приличной высоте прогудел реактивный самолет.

Вскоре из ближнего лесочка навстречу нам вынеслось стадо животных, смахивающих на осла, но более крупных размеров. Как я позже узнал, их называли то лошадями, то конями, хоть в чем разница между тем и другим термином я так и не понял. Верхом на лошадях скакали девушки в легких развевающихся платьях. Они шутили, смеялись, строили мне глазки и подталкивали друг-дружку локтями, хихикая над едущей впереди парочкой. Командор почесал в затылке. Это был условный сигнал. Я привел в боевую готовность плазмо-базуку и инфразвуковой излучатель.

А командор между тем мирно беседовал о том о сём со своей прекрасной спутницей. Я прекрасно слышал их разговор.

Ее звали Вендой. Рассказала она, что с Земли ее предки переселились давным-давно. Что они вполне довольны планетой. Что диких зверей в их местах нет. Что иногда в морях попадаются спрутораки и большие хищные рыбы, но они с этим зверьем успешно справляются. Что основное занятие населения – сельская промышленность и легкое хозяйство. Или наоборот – уже не помню. Рассказала, что у них единое правительство, что войн они не знают, что проблемы свои решают мирным путем. Командор, в свою очередь, рассказал ей о системе Интерспейса, объединяющей двадцатимиллиардное человечество. О гнусных происках Союза Независимых Планет, которые пытаются внести раздор в наши отношения с негуманоидами. Осведомился он, между прочим и грахаках, но Венда сказала, что инопланетные агрессоры их до сих пор не беспокоили.