«Если через полгода-год бойня не закончится, Россия иссякнет, как людьми, так и средствами. Потери ужасающие, техническая отсталость армии налицо. А в тылу свары и склоки. Да еще восстания вроде Туркестанского. Народ на пределе. Страна слабнет с каждым днем. И даже если германцы сдадутся, что мы получим в остатке? Не выдвинет ли вчерашний союзник новые условия? Япония зарится на весь Сахалин, а не только на южную часть… В этом случае похищенные документы могут стать поводом…»

Капитан поймал себя на том, что опять думает о задании. Все же версия с японцами наиболее убедительна. Только вот как они проникли в Генштаб? Все же непонятно…

«Невское спортивное общество» занимало двухэтажный особняк и часть небольшого парка. В парке были подготовлены беговая дорожка, борцовский квадрат с песком и стружкой, гимнастическое оборудование вроде турников, брусьев, шведских стенок.

На первом этаже здания располагались общий зал борьбы, зал силовой гимнастики, массажная комната, душевые. На втором этаже были рабочие и жилые помещения, склад. В подвале оборудован тир.

Заведовал обществом Николай Ларин – ученик Щепкина еще со времен работы во Владивостоке. Бывший офицер, он получил ранение во время войны с Японией, потом вышел в отставку.

Когда была создана группа, Щепкин вызвал с Дальнего Востока своего ученика и предложил работу. Ларин наравне с учителем вел занятия по борьбе и фехтованию на японских мечах, помогал Василию в составлении его собственной методики и занимался хозяйственными делами.

Ларин знал, где работает его друг и учитель, но в дела контрразведки посвящен не был. Хотя несколько раз по просьбе Щепкина выполнял небольшие поручения.

Сейчас же Василий хотел посоветоваться с помощником. Ларин знал японцев и их повадки не хуже самого капитана и мог подсказать что-то дельное.

Во дворе здания Щепкин заметил фаэтон Гоглидзе. Князь сюда обычно приезжал на нем и оставлял во дворе, если приходилось уезжать на задание.

«Значит, и Белкин здесь, – прикинул капитан. – Георгий всегда забирает тезку по пути. Хотя Белкину до штаб-квартиры десять минут ходу. Ну раз так, устроим совещание. Пусть тоже поломают головы, шеи друг другу уже наломали…»

Как и думал капитан, его товарищи были в зале борьбы. Белкин спарринговался с рослым статным подпоручиком из столичного гарнизона. Подпоручик слыл превосходным боксером и побеждал на гарнизонных соревнованиях. Белкин в мастерстве английской кулачной забавы подпоручика даже превосходил, но, кроме того, был обучен и хитрым уловкам дзюдо, что и использовал в бою. Видимо, по уговору, потому как попытки провести бросок или дать подножку подпоручик воспринимал без возмущения и сам все норовил толкнуть Григория и бросить его.

В другом конце зала на специально отгороженной площадке Гоглидзе фехтовал сразу с двумя соперниками. Те были вооружены деревянными мечами, а ротмистр учебной саблей. Георгий работал филигранно. Минимум усилий, минимум движений, скупо, расчетливо. Он легко отбивал удары, бил сам, скользил по площадке, заставляя соперников то и дело мешать друг другу, сбиваться с шага и наугад взмахивать мечами.

Ларин стоял возле площадки, изредка комментируя выпады и удары. Соперники Гоглидзе были учениками Ларина. А тот фехтование на японских мечах знал хорошо, его целых два года обучал японский офицер из пленных.

Они даже сдружились, а потом Ларин хлопотал об освобождении нового друга из плена. За что на него косились в штабе армии и называли «дружком косоглазых». Закончилось все вызовом на дуэль и ранением обидчика – заносчивого поручика – адъютанта командира полка. После того случая Ларин и подал в отставку.

В столице Ларин нашел учеников и обучал их премудростям владения катаной. После японской войны это даже вошло в моду, так что желающих хватало.

Ученики у Николая были прилежные, но до мастерства Гоглидзе им было далеко. Ротмистр закончил бой полной победой, отсалютовал соперникам, стащил с головы маску и вытер пот полотенцем.

– Не желаете размяться, сэнсэй? – спросил он Ларина.

Тот улыбнулся.

– К вашим услугам, князь! Надо же поддержать реноме японской школы…

Они рассмеялись, Ларин начал надевать на себя нагрудник и защиту рук.

– Придется отложить спарринг! – громко произнес Щепкин, подходя к площадке. – До следующего раза.

Ротмистр отсалютовал капитану, шутливо раскланялся.

– Господин начальник! Рад видеть вас! Новое задание?

– Именно, – не принял шутливого тона капитан. Он повернулся к Ларину. – Николай Петрович, доброе утро! Оставляю вас руководить занятиями… как всегда. Есть срочные вопросы?

– Доброе утро, Василий Сергеевич. Ничего такого нет. У вас по плану тренировка, потом придет первая группа.

– Тренировку перенесем. Группу возьмите на себя.

Щепкин повернулся к Гоглидзе.

– Зови Григория, примите душ и наверх в кабинет. У вас пятнадцать минут.

Ротмистр вздохнул, но послушно покинул площадку и начал стягивать с себя защиту.

С другого конца зала подошел Белкин. Поздоровался со Щепкиным, выслушал указание и первым направился в раздевалку.

Ларин проводил его задумчивым взглядом и посмотрел на капитана.

– Что-то случилось?

– Пока ничего особенного. Но мы об этом поговорим попозже, Николай Петрович. Хочу узнать твое мнение.

Щепкин отошел к закрепленной в полу фигуре человека, на которой отрабатывались удары, легонько толкнул ее, а потом вдруг врезал локтем по шее. Скрипнули пружины фиксатора, фигура немного отскочила, вернулась обратно и закачалась.

…Известие о краже из здания Генштаба поразило офицеров.

– Как они там охраняют? – злился Гоглидзе. – Кто угодно может прийти и взять что хочешь? Это служба?

– Непонятно, зачем так шуметь? – недоумевал Белкин. – Предатель, если он есть, мог и сам выкрасть документы. Причем тихо, обнаружили бы не сразу.

– Это если он имел доступ к сейфам? – резонно заметил ротмистр. – А если нет? Если он только знал, где что лежит, но проникнуть не мог.

– Или проник, – возразил поручик. – Переоделся и залез.

– А что говорит охрана? – обратился к Щепкину Гоглидзе. – Что они видели, каким был этот вор?

– Не знаю. И хватить гадать, кто да как! Этим занимаются другие. Городское отделение контрразведки подключили, возможно, и жандармов введут в курс дела. Лучше думайте, как получить доступ к багажу японских дипломатов. Идеи, наметки, варианты. Давайте, давайте! Устроим мозговой штурм.

– Жаль, Дианы нет, – вздохнул Белкин. – Она бы точно что-то придумала.

– Диана приедет после обеда. Сказала, что отлежится и будет готова, – сказал Гоглидзе. – А я бы ей отпуск дал и премию. Вчера спасла нас. Если бы не шарахнула Козыря по башке, он бы стрелять начал.

«Если бы била потише, взяли бы его живым», – подумал про себя капитан и вздохнул. Вчерашний провал, который Игнатьев скромно назвал «нескладно вышло-с…», был еще свеж в памяти.

Щепкин мотнул головой, прогоняя воспоминание, кашлянул.

– Приедет Диана – введем в курс дела. А пока думайте. И учтите – у нас мало времени. До отхода поезда надо иметь план. Обязательно!

Мозговой штурм устроили. Думали, прикидывали, выдвигали идеи, высказывали мнения. Любые, вплоть до сказочных.

…– Ограбление по дороге к вокзалу.

…– Налет.

…– Народное гулянье.

– По поводу? Очередного провала на фронте?

– Тогда шествие, молебен, стачка…

– Происшествие в поезде.

– Какое?

– Неполадки на путях, оползни, пожар!

– Пожар?

Щепкин сделал пометку в блокноте: узнать расположение вагона дипломатов, внутреннее устройство, бронирование, наличие средств пожаротушения, запасных выходов через крышу (если есть). Пожар – это вариант!