Холлидей не мог произнести ни слова, он изо всех сил стиснул зубы, пытаясь не разрыдаться в голос, затем развернулся и пошел в комнату.
Пол в помещении был липким от вязкой пленки застывшего геля, под ним хрустели осколки. Ванна разлетелась вдребезги. Джо Косинский не сумел выбраться вовремя, и теперь его тело лежало в расплавленном геле, похожем на пригоревшую карамель. Труп выглядел как ссохшаяся, страшно скрюченная мумия; одна рука поднялась и застыла в тщетном порыве к спасению.
Холлидей отвел глаза. Техники исследовали стойки с компьютерами. На полу у двери лежала красная гвоздика, кто-то наступил на нее, вдавив каблуком в ковер.
Сыщик вышел из комнаты и присел на нижнюю сту-реньку лестницы на третий этаж. Следом появился Веллман и встал рядом, облокотившись о перила.
Холлидей вытер глаза. Черт побери, какая-то влага, должно быть, растаявшая снежинка…
– Как вам удалось выбраться? – спросил Веллман. Сыщик надавил большими пальцами на глаза, оживляя те последние, ужасные мгновения в виртуальной реальности.
– Все произошло так быстро… Этот… это чудовище напало на Джо.
Веллман кивнул.
– Мы видели на экране. Следили. Но ничего не могли сделать. ЛИНкс бросился на вас, а следующее, что мы увидели, – это кипящий гель. Я пытался его освободить… – Он поднял перевязанную руку.
– Когда эта штука справилась с Джо, она принялась за меня, но я ушел с сайта. Гель уже нагревался. Я успел выскочить, и тут он закипел.
– Я боялся, что он и с вами разделался. – Веллман разглядывал ковер, потом все же поднял взгляд. – Как это случилось? – спросил он. – Как он убил Джо? – Веллман в недоумении пожал плечами. – Джо говорил, что ВР Мантони – это замкнутая система. Ее нельзя взломать. Но сам Джо туда забрался. И ЛИНкс – тоже. Как будто он решил наказать Джо за Дэна Ривза.
Холлидей вспомнил: Джо Косинский чувствовал себя виноватым за то, что случилось с Дэном. Сыщик отрицательно мотнул головой.
– Господи! Когда же прекратятся убийства?! Я думал: Дэн Ривз погиб, и на этом все кончилось…
– Убийств больше не будет, Холлидей. Благодаря Джо ЛИНкс теперь долго не протянет.
Холлидей вспомнил о программе.
– Поеду-ка я в бар, заберу ее.
– Барни помчался в бар, как только мы узнали, что ЛИН-ксу известно, где она, – сообщил Веллман.
Холлвдей полез за интеркомом в карман куртки, набрал код Барни и стал ждать. Ответа не было.
– Надо ехать в бар, – сказал он, пытаясь сохранить хладнокровие и не допустить панических нот в голосе.
– Когда найдете Барни, приезжайте в офис КиберТека, я вас там подожду. А пока побуду еще здесь: надо увезти… – Он запнулся. – Добудьте программу, и мы этого стервеца в порошок сотрем. За Джозефа.
Холлвдей вышел. Все еще валил снег, густой и пушистый, укрывший улицу мягким, сверкающим одеялом. Сыщик объехал квартал и двинулся к Девятой авеню. Включил обогреватель и радио, настроил на классическую музыку. Сегодня ему пришлось видеть столько смертей, что теперь он чувствовал странную отрешенность. Разуму еще только предстояло освоить то, что уже восприняло зрение. Сейчас он ощущал лишь нечеловеческую усталость и головокружение, словно кто-то дал ему мешком по голове.
Вот и Двадцать третья улица, Холлвдей подрулил к Кон-нелли, ориентируясь на изумрудное свечение трилистника. Снаружи притулилась полицейская машина, Холлвдей заметил ее, но не обратил внимания. “Бенц” Веллмана был припаркован позади машины копов, значит, Барни еще тут. Холлвдей улыбнулся. Без сомнения, старый черт успокаивает нервы парой пива. Он приткнулся позади “Бенца” и поспешил в уютное тепло бара.
У дальнего конца стойки огромный детина-полицейский фиксировал показания бармена. Дрон-эксперт, больше всего похожий на огромную перечницу, витал в воздухе, делая фотографии. В глубине зала кто-то подметал осколки зеркала.
Холлвдей огляделся, отыскивая глазами Барни. В баре было практически пусто – явление весьма необычное для этого времени суток. Барни не было, Холлидей сказал себе, что тот, очевидно, отправился в туалет и через минуту вернется. Полицейский закончил с опросом бармена и направился к дверям. Холлвдей прошел через все помещение к дальней стене и нырнул в туалет. У писсуара Барни не было, кабинки тоже оказались пусты. В желудке у Холлидея возник холодный ком, словно чья-то невидимая рука проникла ему в горло и сдавила внутренности. У выхода он заметил собственное отражение в зеркале. Холлидей остановился и с недоумением уставился на незнакомца с бледным лицом и мертвыми глазами.
Вернувшись в бар, он махнул рукой бармену с серебряными инкрустациями на черепе и уверено заявил:
– Джо Косинский, он оставил у вас пакет для…
И замолчал, увидев странное выражение на лице бармена.
– Парень, ты уже третий, кто явился за этим долбаным пакетом сегодня.
– Третий, – услышал Холлидей свой хриплый голос.
– Сначала пожилой белый мужик. Он приходит и говорит: Джо что-то для него оставил. Ну, я отдал. Он уселся вон там, справа, пива заказал, и все такое…
– А потом явился кто-то еще? – спросил Холлидей, пытаясь понять, кто же это может быть.
– Вот именно. Врывается высокий черный парень и заявляет: мол, Джо кое-что для него оставил. Ну и дела, думаю я и показываю, значит, на того белого и говорю, мол, отнимай вон у него. Только белый мужик как раз смывался через заднюю дверь. – Бармен развел руками. – Ну, конечно, я употребил “отнимай” просто для красоты, так сказать, фигура речи, вовсе не думал, что он начнет палить.
Разбитое стекло, полицейский… Холлидей услышал свой голос:
– Ну и что дальше? – Негнущимися пальцами он умудрился вытащить из кармана идентификационную карточку и показать ее бармену.
– Дальше? Дальше было так: этот парень вынимает свою пукалку и палит, но белый успевает выскочить.
– Значит, не попал?
Бармен энергично затряс головой:
– Думаю, нет. Тут черный бросается за тем белым, а я вызываю полицию.
Холл идей рванулся от стойки.
– Эй, – закричал ему вслед бармен, – что здесь, черт возьми, делается?
– Знать бы, – торопливо отозвался Холлидей и мимо туалета побежал к черному ходу.
Он считал, что напарник прекрасно может постоять за себя, и твердо верил: Барни справится. Конечно, у него есть лишний вес, да и лет ему больше, чем большинству из тех, кто занят подобным бизнесом, но Барни обладает опытом и по-прежнему отлично стреляет. Продираясь через пожарную дверь, Холлидей вдруг понял, что пытается себя убеждать.
Во дворе он на мгновение замер: две цепочки черных следов на белом снегу, убегавшие в темноту переулка, выглядели как восклицательные знаки. Вид такого явственного, графически четкого доказательства имевшей здесь место охоты, которая вполне могла уже закончиться, наполнил его сердце холодным ужасом. Он вытащил интерком и трясущимися пальцами набрал код Барни. Прижав его к уху, он стоял на морозе и желал только одного: услышать голос Барни.
Сигнал звучал и звучал. Раз Барни не отвечает, значит, одно из двух: или он еще бежит и не может отозваться… или перестал бежать…
Холлидей поменял интерком на пистолет и бросился по следам. В одной цепочке отпечатки были широкими, шаг – коротким, во второй, преследующей, наоборот: узкая ступня и невероятно длинный шаг. Казалось, охотник просто летел над землей.
Холлидей ждал, что в любую секунду увидит Барни.
Пока он бежал по следу, в мозгу вдруг вспыхнул вопрос: кто же, собственно, преследует Барни? И сам себе буркнул, что ответ очевиден, просто он не желает его анализировать. Тот чернокожий посетитель потребовал пакет, который оставил Джо Косинский, а это может означать только одно.
ЛИНкс имеет в своем распоряжении еще одного раба, третье человеческое существо, чей помраченный рассудок обрекает его на роль пешки в игре искусственного разума.
Вслед за цепочкой отпечатков Холлидей повернул еще в один проулок, уже прежнего. В воображении вставали картины возможной схватки, вынужденных остановок, молниеносного обмена выстрелами. Проулок заканчивался деревянной изгородью с прогнившими, сломанными досками. Холлидей увидел следы впившихся пуль, большую дыру, которую, должно быть, проломил Барни. Сыщик нырнул под верхнюю планку и оказался на тихой, неширокой улочке. Справа светились огни магистрали. Следы поворачивали в ту сторону, и у Хол-лидея мелькнула искра надежды. Если Барни сумел выбраться на этот проспект… И тут он увидел кровь.
