Однажды утром Лёнькина мама сказала:

— Отец, на будущей неделе мы перебираемся к стадиону, в твой дом. Так что имей в виду.

— Давно имею, — весело ответил отец. — Милости просим. У нас полный порядок.

Лёнька внимательно слушал разговор родителей, боялся, что они опять поссорятся, но всё обошлось. Лёнька слышал, как мама смеялась, ожидая лифт на площадке. Лёнька подумал, что она смеялась над папой: уж очень он легкомысленно сегодня ответил ей. Ещё недавно сердился на её замечания, а теперь: «Милости просим!» Если это так, то здорово! Толик скоро получит новую квартиру!

По пути в школу Лёнька с Толиком договорились отправиться после занятий на стройку. Длинными показались уроки, но вот наконец звонок…

Они увидели дом. Громадина! Стали считать этажи, запрокинув головы.

— Раз, два, три, четыре, пять… Сбился! — огорчился Лёнька.

А Толик довёл счёт до конца:

— Пять, шесть, семь, восемь… А крыши ещё нет. Сколько же их будет?

Толик прошмыгнул в незакрытую калитку в дощатом заборе, а Лёнька перелез через забор, и мальчики бросились в подъезд, самый ближний от них. Огляделись — никого.

И по широкой лестнице — вверх, вверх!

— Стоп, ребята! — услышали они строгий голос и враз остановились, переводя дыхание. Перед ними стоял рабочий в жёлтой каске, в широкой робе, в тёмных очках. — Куда это вы наладились? Сюда нельзя. Идут сварочные работы. А ну, майна, ребята!

Мальчики нехотя повернулись. «Что такое майна?» — подумал Толик, но постеснялся спросить у друга: засмеёт ещё. Лёнька тоже ломал голову: слыхал это слово от папы, но не спросил, что оно значило. Поленился! Вот сейчас удивил бы Толика!

— Попробуем в другой подъезд? — спросил Лёнька.

— Ага! — согласился Толик.

И они припустили вниз. С осторожностью вошли. Кажется, тихо. Снова по лестнице взобрались высоко-высоко. Вот те на! И здесь трещала электросварка! Искры, как звёзды, летели во все стороны. Сварщик тоже был в робе, в каске, с лицом, закрытым щитком. Он стоял на балконе, зажав в руке электродержатель. Похоже, тот же вредный дядька! Как он быстро перебежал сюда? Но сварщик вдруг повернулся, откинул с лица щиток с тёмным стеклом, и Лёнька ахнул: перед ним был его отец.

— Как ты меня напугал! — сказал отец. — Тут ведь опасно. Кто вас пропустил?

— Мы сами, — сказал Лёнька.

— Ну что ж, коли так, — отец оглянулся, увидел в дверях Толика, дал знак рукой: входи! Он не стал их ругать, не прогнал обратно, а удивился только:

— Смотри-ка, на восьмой этаж взобрались!

— А сколько их будет? — тотчас спросил Толик.

— Девять.

— Пап, а почему ты — сварщик? Ты, ты ведь монтажником был?

— Да, верно, монтажником. Ещё я бригадир. И вот научился всё делать. — Он посмотрел на сына весёлыми чёрными глазами, рассмеялся, сверкая белизной ровных зубов. — И каждый в нашей бригаде теперь умеет всё делать.

— А зачем? — удивился Толик.

— Чтобы каждый мог заменить своего товарища. Посудите сами: если нам не подвезли стеновые панели, что монтажнику делать? Стоять? Время-то идёт. Теперь же мы, монтажники, не стоим, а привариваем балконные ограждения, лестничные перила. А если доставили панели, тогда не только монтажники, но и сварщики берутся за дело. Успевай только подавать. Так что устраивать перекуры некогда. Маме теперь не за что нас критиковать.

Откуда-то сверху донёсся зычный голос:

— Георгий Иванович, есть!

— Ура! — весело крикнул бригадир. — Теперь живём! А вы, мальчики, давайте вниз: майна!

— Майна! Значит, вниз? Вспомнил! — обрадовался Лёнька.

— Да, майна, майна, ребята. Так что, топайте. И без взрослых сюда ни ногой.

— А как вверх?

— Вира. Я вира, а вы — майна. Поняли?

— И мы — вира… Пап, покажи, как ты монтируешь, а пап? — не отставал Лёнька.

Георгий Иванович задумался, потом махнул рукой:

— А, ладно. Пошли! — и крикнул в соседнюю комнату:

— Дима, расскажи ребятам, как мы дом собираем. Только, чтобы не оставались одни. Следи строго!

На площадке появился молодой парень в жёлтой каске и чёрной куртке. Вместе они поднялись вверх по лестнице и вышли на открытую площадку. Над ними было небо — и больше ничего. Лёнька взглянул влево, а затем вправо — мурашки пошли по спине: ни одной стены!

— Давайте в укрытие!

Они вошли в маленький дощатый домик, похожий на ящик, только с дверями и окошком. Там были стулья и столик. Ребята прилипли к стеклу.

— Дядя Дима, а вы кто?

— Я прораб, — сказал дядя Дима. — Начальник над всеми, кто строит дом.

— И над моим папой? — поинтересовался Лёнька.

— И над ним…

— А что сейчас будет? — спросил нетерпеливо Лёнька.

— Начнём монтировать девятый, последний этаж.

— А как?

— Какой скорый! — рассмеялся прораб. — Ну, хорошо, расскажу, только вначале немного теории. Слушать и не ёрзать на стуле! — предупредил он ребят. — Строят нынче много, быстро. А надо ещё больше и ещё быстрее. Вот и придумали люди из железобетона делать блоки и крупные панели. Из них собирают дома.

— Здорово! — не удержался от восхищения Толик. — Значит, и нам квартиру так будут строить?

— Кому это «нам»? — не понял прораб. Но Толик объяснил, в чём дело, и дядя Дима подтвердил, что именно так строится квартира Толику. И продолжил: — В панелях оконные рамы, застеклённые и покрашенные, навешанные двери. А туалетная и ванная комнаты доставляются на стройку в готовом виде. Слесарям остаётся лишь соединить трубы. Так и растёт этаж за этажом.

— А почему стены не падают? — спросил Толик.

— Законный вопрос! — сказал дядя Дима. И заметив, что Лёнька пытается выглянуть в окно, успокоил его: — Не волнуйся, папа ещё не монтирует. Панели внизу сгружают, он там. Надо проверить: вдруг поломанную привезли! Так почему не падают стены? Во-первых их ставят на прочный фундамент. Знаете, что это такое? — Ребята кивнули. — А во-вторых, все панели соединяются между собой стальными скобами, а скобы прочно свариваются. Швы между ними заделываются цементом. Вам не видно, но у панели внутри положен утеплитель. Он не пропускает холод зимой, а летом — солнечное тепло.

Тут снаружи раздался свист. Прораб выглянул в окошко.

— То, о чём я вам не рассказал, сейчас увидите. Только чур: от домика не отходить. Возьмите каски, а я Георгию Ивановичу помогу.

На краю площадки в группе строителей стоял Лёнькин отец.

Снизу поднималась огромная плита с двумя застеклёнными окнами.

Вот она уже выше людей. И люди перед ней такие маленькие. А Лёнька подумал, как папе трудно удержать такую громадину… Вдруг он с ней не справится?.. Папа то и дело махал флажком — сигналил крановщику. Люди отошли.

Тросы, на которых висела панель на стреле крана, ослабли, стена встала на место. Ребята со страхом ждали, что она вот-вот пошатнётся и грохнется вниз.

Но странно, стена стояла!

— Она… она, — заикаясь, шептал Толик.

— Нет, не упадёт, — засмеялся прораб, — стена держится на стальных тросах-растяжках. Сейчас её приварят к основанию, а потом, когда подадут внутреннюю стену, приварят и к ней. Тогда она будет стоять, как миленькая. Ничто её с места не стронет.

— А почему монтажники ходят по самому краю? А если упадут?

— Не упадут. На них — особые страховочные пояса. Они пристёгиваются к страховочным тросам, как все верхолазы. Подождём, когда подадут ещё одну панель? — спросил дядя Дима.