Почти месяц ушел на то, чтобы разобраться с Лиамом.

Оскар довольно скупо рассказывал Закери о развитии ситуации: принц Лиам влюбился и везде разыскивает свою возлюбленную, выяснилось, что девушка не местная, она прибыла в Малероссу со свитой принцессы и сейчас ведутся работы по выяснению личности загадочной девушки.

Поэтому, когда находящийся практически в неадекватном состоянии брат с ноги открыл дверь его кабинета и в ультимативной форме заявил:

— Я женюсь на Агате! — Закери, мягко говоря, опешил. Ему даже стало казаться, что Оскар слишком сильно надавил на Лиама и тот тронулся умом. Все признаки были на лицо: лихорадочно блестящие глаза, неспособность внятно формировать свои мысли.

Видимо, в молодом короле ещё жило что-то похожее на совесть, потому, что видя в каком состоянии находится брат, Закери милосердно решил освободить его от этой свадьбы с нелюбимой. О чем тут же сообщил:

— Лиам, я пересмотрел свое решение и теперь тебе не нужно заключать династический союз во благо Малероссы.

Что тут началось! Лиам с жаром доказывал, что влюблен в Агату и должен на ней жениться. Чем больше Закери его слушал, тем больше понимал, что бедняга точно сошел с ума. Не так давно в этом же кабинете, этими же словами и с такой же горячностью, молодой человек доказывал, что влюблен в другую, и нет такой силы, которая заставит его жениться на принцессе из Гатриды. Единственное разумное объяснение, которое пришло на ум Закери — это Оскар как-то одурманил Лиама и теперь тот не отдает себе отчет в собственных действиях.

Не иначе, как от большого переутомления и припадка братской любви, Закери принялся излагать ему свои соображения. Какое-то время Лиам делал вид, что слушает его. Но терпение молодого человека быстро иссякло, и он спросил:

— Зачем ты мне все это говоришь?

Закери ему честно ответил:

— Я пытаюсь тебе объяснить, что на самом деле Агата, на которой ты так жаждешь жениться — это не твоя любовь и судьба. А всего лишь очередная высокородная пустоголовая бабенка, готовая выскочить за любого, лишь бы не коротать век в одиночестве.

За что и схлопотал в зубы от Лиама. Удар у Лиама был что нужно, Закери даже отлетел за свой стол. Братец на этом не угомонился. Пришлось звать охрану, которая утащила его в покои, чтобы поостыл.

Закери как раз заканчивал приводить себя в порядок после инцидента, когда в двери его кабинета постучался очередной незваный гость. Этот стук ему так надоел за последние несколько месяцев, что он безошибочно определил его владельца:

— Входи, Оскар, — мученически вздохнул молодой король Малероссы.

— Ваше величество, — ровным тоном обратился к нему советник.

Хотя, чему удивляться? Закери никогда не слышал, чтобы он говорил иначе. Интересно, герцог Фальче вообще способен чувствовать хоть что-нибудь? Проведя со свои советником бок о бок несколько месяцев, молодой король обоснованно начал в этом сомневаться. Старик, словно не уставал, никогда не повышал голос, не вздыхал и никогда не менял выражения лица. Разве что тон иногда менялся. Но кем нужно быть, чтобы понять, что значат эти изменения? Закери провел рядом с ним практически всю свою жизнь и то может понять в лучшем случае треть.

— Я весь во внимании, — Закери сел в кресло и закинул ноги на стоящий рядом пуфик. Это превратилось в хобби — пытаться вывести старика из себя.

Но советник, словно не заметил этого, сев на стул для посетителей с самым невозмутимым видом и продолжил своим обычно ровным тоном:

— Я знаю о ситуации, которая возникла с принцем Лиамом...

— Если ты про то, как он мне врезал, — перебил его Закери. — То я уже принял решение. Лиам мой брат, но я также и его король. Если сейчас спущу ему этот поступок, то дальше будет только хуже.

— Ваше величество, — Оскар положил руки на подлокотник. — У меня нет желания оправдывать поступок принца Лиама. Вы король и никакие обстоятельства не давали ему права забываться и идти против вас...

— Обстоятельства? — заинтересованно приподнял бровь молодой король.

— Девушка, в которую он влюбился — это, скорее всего, принцесса Агата. И её по неизвестной причине в течение ближайшего месяца собираются выдать замуж.

— Так вот почему он тут сходил с ума, — наконец, понял Закери. — Я сказал, что ей все равно за кого, лишь бы выйти замуж. Вот он и взбесился.

Он тихо рассмеялся и добавил:

— Если бы я узнал, что Боадикею выдают за кого-то, я бы и не так разозлился.

Оскар промолчал. Советник надеялся, что сработает правило "С глаз долой из сердца вон". Но, Закери, кажется, безнадежно влюблен и не отступится. Оставалась робкая надежда, что получится сделать так, чтобы король согласился выдать её за другого. Но как его в этом убедить? На данный момент герцог Фальче не видел ни одной возможности. Пока ему удавалось завалить молодого короля работой и держать подальше от зазнобы. Но судя его настроению в последнее время — это ненадолго. Закери теряет терпение. Он одел корону ради юной леди Монтефиор. Но пока её так и не получил.

Свадьба сестры и ситуация с Лиамом его немного отвлекла. А что делать теперь, когда ухаживания герцога Патио и то, с какой радостью юная леди их принимает, скрывать практически невозможно?

Советник Фальче уже подумывал, как бы намекнуть милорду Седрику, что пора бы поторопить герцога Патио с его ухаживаниями. В начале следующего месяца девушке исполняется шестнадцать и Закери твердо намерен начать ухаживать. Тот факт, что Лиама уже не будет, только подстегнет его.

Оскара раздражало, что в то время, когда Малеросса находится в таком тяжелом положении, ему приходится разбираться с делами сердечными. Советник решил попробовать сосредоточить внимание монарха на действительно важных вещах:

— Ваше величество, так как вы намерены поступить с милордом Лиамом?

— А? — переспросил он. — А, конечно отправить его в Гатриду и как можно скорее. Пусть себе женится во благо Малероссы.

Такое решение вполне устраивало Оскара. И он попытался обратить внимание Закери на главный вопрос, который привел его сюда:

— Ваше величество, я хотел бы обсудить с вами проблему с портом Мацуи...

Попытка с треском провалилась, потому, что все мысли Закери сейчас утекали в одном направлении:

— Как думаешь, что мне подарить ей на день рождения? Шестнадцать лет — это все же возраст. Что принято дарить женщинам по такому случаю?

У Оскара на лице не дрогнул ни один мускул. Хотя знал бы кто, сколько раз подобные разговоры возникали за последнее время.

— Я думаю, подойдет что-то нейтральное. Не слишком дорогое украшение или картина, — вежливо ответил он.

Закери капризно сморщил нос и, взяв со стола какой-то документ, бегло пробегая по нему взглядом, сказал:

— Я хотел подарить что-то достойное будущей королевы.

— Боюсь, милорд Седрик этого не позволит, — вежливо напомнил Оскар.

Закери разочарованно фыркнул, скомкал лист бумаги, который держал в руках и раздраженно буркнул:

— Седрик то, Седрик это... Всегда между мною и нею стоит Седрик, — он поднял разозленные глаза на своего старого наставника и первого советника. — Когда ты от него избавишься?

— Я работаю над этим, — склонил голову Оскар, всем своим видом выражая покорность и смирение. Как правило, этого хватало, чтобы Закери успокоился. Но не в этот раз.

— Я постоянно от тебя это слышу, — раздраженно бросил Закери, настроение которого с каждой секундой портилось все больше. — Но не вижу результатов. Четыре месяца уже прошло! Сколько можно?!

Советник Фальче отвел глаза. К подобным перепадам настроения покойного Эгберта Абиатти он привык. И эта черта в характере его сына в последнее время начинала доминировать.

Оскар по опыту знал, что в таких случаях необходимо показать, что он услышал приказ своего короля, но есть обстоятельства сильнее:

— Ваше величество, я бы рад переключить свое внимание полностью на милорда Седрика, но есть более важные вопросы, которые я никак не могу отодвинуть.