«Обращаю Ваше внимание на графа Алексея Ник. Толстого. Это — юный человек, сын Толстого — губернского предводителя дворянства в Самаре, родственник И.С. Тургенева: хорошая кровь!»
Почти то же самое писал о крови Толстого и Максимилиан Волошин: «Судьбе было угодно соединить в нем имена целого ряда писателей сороковых годов: по отцу он — Толстой; по матери — Тургенев, с какой-то стороны близок не то с Аксаковым, не то с Хомяковым… Одним словом, в нем течет кровь классиков русской прозы, черноземная, щедрая, помещичья кровь».
На самом деле ни в близком, ни в отдаленном родстве с Иваном Сергеевичем Тургеневым Тургеневы Алексея Толстого не состояли, однако родословная у них все равно была очень любопытной. М.Л. Тургенева, тетка Толстого по матери, писала о своем прадеде П.П. Тургеневе: «У Петра Петровича было два сына, женился он в преклонных годах на молодой красавице, дал ей развод, когда узнал, что полюбила другого, заперся в деревне, вел монашеский образ жизни, был масоном, ждал скорого конца света и не хотел покупать земель, хотя рядом продавались очень дешево. Петр Петрович у нас в семье окружен был как бы ореолом святости». Как следует из этого отрывка, то было чисто русское масонство, вроде описанного Писемским в романе «Масоны», да и ожидание скорого конца света — черта сознания, скорее свойственная нашим раскольникам, нежели иностранным вольным каменщикам.
Масоном был и старший брат Петра Петровича Иван, который в 1786 году учредил в Симбирске под председательством симбирского вице-губернатора Голубцова «стуло масонския ложи», имевшее целью «противодействовать вольтерианизму, распространять в отечестве печатно через преподавание в школах просвещение и оказывать помощь ближним». Сыновья Ивана Петровича Николай и Александр сделались декабристами. Но с течением лет масонская струя в тургеневском роду захирела, хотя склонность к отвлеченному умствованию у Тургеневых осталась.
Отец Александры Леонтьевны Тургеневой Леонтий Борисович был военным, служил во флоте, в чине лейтенанта вышел в отставку, женился на дочери генерала от кавалерии А.Ф. Баговута и княжны М.С. Хованской Екатерине Александровне Баговут и поселился в одном из родовых имений Тургеневых Коровине, что в сорока верстах от Симбирска. Несколько лет он был предводителем уездного дворянства, в 1884 году разорился, служил мировым судьей и последние годы провел у сестры в имении Репьевка. Леонтий Борисович был строгим христианином, почти аскетом, и дочерей cвоих старался воспитывать в соответствии с христианской моралью, хотя и не слишком преуспел.
Александра Леонтьевна с детства любила читать, ее любимым писателем был все тот же И.С. Тургенев, не только из-за совпадения фамилий, но и по родству душ. В 16 лет она написала свою первую повесть «Воля», взяв в качестве темы положение прислуги в старом барском доме, а три года спустя вышла замуж. Не по любви и не по настоянию родни, а из странной смеси девичьего любопытства и чувства долга, по-видимому, понимаемого также весьма книжным образом.
Ее супруг, граф Николай Александрович Толстой, о котором так хотелось поподробнее узнать Бунину, родился 29 ноября 1849 года и был старше ее на 5 лет. Он воспитывался в Николаевском кавалерийском училище; в 1868 году был произведен в корнеты и выпущен в лейб-гвардии гусарский полк. Однако военная карьера графа Толстого не задалась: за «буйный» характер он был исключен из полка и лишен права жить в обеих столицах. Толстой переехал в Самарскую губернию, где и встретил Александру Леонтьевну Тургеневу. С его стороны это была несомненная страсть, с ее…
Александра Леонтьевна была очень непростая девушка. Благоразумная мать хотела выдать ее за некоего господина Радлова, но дочка увлеклась Толстым и настояла на своем.
«Я прежде думала о графе с жалостью, потом как о надежде выйти за него замуж и успокоиться, потом, видя его безграничную любовь, я сама его полюбила, — писала она летом 1873 года отцу. — да, папа, называйте меня, как хотите, хоть подлой тварью, как мама называет, но поймите, Христа ради, недаром же у меня бывают минуты, когда я пью уксус и принимаю по пяти порошков морфию зараз».
Как следует из этих строк, и характер у девушки, и отношения в семье были очень напряженными. Вот почему, когда газета «Неделя» писала: «Молодую красавицу барышню увлекла высокая идея гуманности и христианского одухотворения: ее уверили, что ей предстоит достойная миссия обуздать и укротить пылкий нрав графа, что она сможет переродить его и отучить от многих дурных привычек», — то относиться к этому надо с изрядной долей осторожности. Еще неизвестно, чей нрав надо было обуздывать, но в любом случае брак Толстого с Тургеневой представлял собой гремучую смесь.
Последовавшая осенью 1873 года женитьба не изменила характера и привычек самарского аристократа. Пьяные кутежи, дуэльные истории и оргии продолжались. Однажды граф Толстой оскорбил самарского губернатора, был выслан из города и получил разрешение вернуться лишь благодаря заступничеству бабушки Хованской. Молодая жена на первых порах терпела безобразия и рожала графу детей: сначала двух дочерей (одна из них в пятилетнем возрасте умерла), потом двух сыновей, и не переставала заниматься литературным трудом. С годами ее терпение истощилось, и даже дети не могли заставить ее жить с постылым мужем, высмеивающим ее образ мыслей, любимое занятие, не понимавшим и даже не желавшим понять ее возвышенную натуру.
В начале 80-х графиня познакомилась в Самаре с молодым и, как тогда было принято говорить, прогрессивным помещиком Алексеем Аполлоновичем Бостромом (который, вопреки версии Романа Гуля, никогда не был и не мог быть в графском доме гувернером). По контрасту с графом Толстым он показался ей светом в окне. Бостром оценил ум и сердце двадцатисемилетней женщины, и ему она отдала свою нерастраченную любовь. Как вспоминала позднее прислуга Толстых, «в доме говорили, что муж не любит стихи, а Бостром любил их». Для русской женщины, а тем более пишущей романы, этого оказалось достаточно.
Каким образом протекал роман графини и ее бедного неродовитого возлюбленного, где и сколь часто им удавалось встречаться, остается неизвестным, но в конце 1881 года Александра Леонтьевна бросила семью и ушла к любовнику, в прямом смысле этого слова променяв дворец на хижину. На беглянку ополчился целый свет, мать ее лежала при смерти, отец осуждал, а муж умолял вернуться. Граф Николай Александрович благородно винил во всем себя, проклинал свою испорченную страстную натуру, обещал исправиться и был готов принять бросившую его, опозорившую имя и титул женщину, и не просто принять, но даже издать ее автобиографический роман «Неугомонное сердце» (размером в 500 страниц и с эпиграфом из Некрасова «Ключи от счастья женского, от нашей вольной волюшки, заброшены, потеряны у Бога самого»).
Не исключено, что последнее обстоятельство стало решающим. Роман, повествующий о выборе между любовью и долгом (главная героиня княгиня Вера Михайловна Медведевская любит прогрессивного журналиста Исленева, но долг оказывается сильнее, и со своим мужем князем Прозоровым она уезжает работать учительницей в народной школе), был издан на деньги графа и изничтожен отделом критики журнала «Отечественные записки». Молодая писательница вернулась к мужу, но с тем условием, что жить как супруги они не будут. Граф увез ее в Петербург, подальше от безродного Бострома, однако выполнить требование о раздельном проживании было выше его сил:
«Сердце сжимается, холодеет кровь в жилах, я люблю тебя, безумно люблю, как никто никогда не может тебя любить! — писал он ей. — Ты все для меня: жизнь, помысел, религия… Люблю безумно, люблю всеми силами изболевшегося, исстрадавшегося сердца. Прошу у тебя, с верою в тебя, прошу милосердия и полного прощения; прошу дозволить служить тебе, любить тебя, стремиться к твоему благополучию и спокойствию. Саша, милая, тронься воплем тебе одной навеки принадлежащего сердца! Прости меня, возвысь меня, допусти до себя».
«Я полюбила тебя, во-первых, и главное потому, что во мне была жажда истинной, цельной любви, и я надеялась встретить ее в тебе, — отвечала она ему, — не встречая в тебе ответа, а напротив, одно надругание над этим чувством, я ожесточилась и возмущенная гордость, заставив замолчать сердце, дала возможность разобрать шаткие основы любви.
