Между прочим, в краткой биографии М. С. Кедрова, приведенной в сборнике документов госбезопасности «Начало» — а это источник серьезный, об оправдании Кедрова ни слова. «Данные о преступном прошлом Берия» — это, по всей вероятности сказочка о «комиссии Кедрова». Ладно, следствие сфальсифицированное, ладно, подсудимый давно мертв — но зачем же так нагло врать в приговоре! Приговор — это ведь исторический документ, его потом кто-нибудь и прочесть может!
В книге Сухомлинова приводится еще один документ. Под ним подпись: «Сфальсифицированные документы — вещественные доказательства вины Л. Влодзимирского». Почему документ сфальсифицированный — не сказано, просто подпись такая, и все. Наверное, руденковские следователи так написали, а автор повторил. Однако, в отличие от большинства «доказательств» в этом деле, бумага производит впечатление подлинной. Хотя она и приведена без «шапки», но наверху, например, виден какой-то номер. Судя по содержанию, это, наверное, обвинительное заключение или его фрагмент.
«Осужденные Афонский, Кедров И. М. и Шилкин свои показания о Кедрове М. С. как на предварительном следствии, так и на суде полностью подтвердили.
На основании изложенного обвиняется Кедров Михаил Сергеевич, 1878 года рождения, уроженец г. Москвы, русский, ф-н СССР, с высшим образованием, бывший дворянин, член ВКП(б), до ареста пенсионер, — в том, что:
он являлся участником антисоветской организации, разделял контрреволюционные идеи правых и вел неоднократно антисоветские и провокационные разговоры.
В интересах английских империалистов занимался предательством на Северном флоте в период 1918 года, — т. е. в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 58-1а, 58-10 и 58-11 УК РСФСР.
Считая предварительное следствие по делу Кедрова М. С. законченным и предъявленное ему обвинение доказанным, руководствуясь специальным указанием директивных органов Союза ССР, —
Полагал бы:
Кедрова Михаила Сергеевича, 1878 года рождения — расстрелять».
Подпись: Влодзимирский.
Лев Влодзимирский был тогда начальником следственной части по особо важным делам.
Кстати, последний штрих. Это кинематограф виноват — почему-то при слове «старый большевик» перед глазами встает образ собранного худощавого партийца, говорящего правильные истины, доброго, благородного и никогда не нарушающего законов. А вы обратили внимание на то, что чекисты вдруг занялись расследованием деятельности товарища Кедрова на Северном флоте в 1918 году? Это ведь не просто так. В мае 1918 г. Михаил Сергеевич был командующим Северо-Восточного участка «завесы», то есть, организовывал оборону Советской республики на севере. Попутно он еще и руководил борьбой с контрреволюцией в Архангельске — руководил так, что даже по тем не слишком-то гуманным временам отмечено, что он широко применял репрессии. Кстати, руководя всем этим, перессорился с местными Советами. Склоки и расстрелы были единственными достижениями «верного ленинца» на поприще обороны, потому что город был сдан англичанам. Вам это ничего не напоминает? В то же время, только на юге, и не Архангельск, а Баку, и не расстрелы, а резня — но в остальном-то? Сколько их было, этих бакинских коммун, на территории Страны Советов!
Так вот: в свое время Кедров говорил Кривицкому, тому, что впоследствии перебежал за границу: «Вы не знаете, что можно сделать с человеком, когда он у вас в кулаке. Здесь мы имеем дело со всяким, даже с самым бесстрашным. Однако мы ломаем их и делаем из них то, что хотим!»79
Дзержинский выгнал Кедрова из органов, Берия его арестовал, а Хрущев поднял на щит, как героя. Кстати, стоило бы подумать: а кого реабилитировали при Хрущеве, если незаконно посаженных выпустил еще Берия?
…Это небольшое расследование касается одного из двадцати пяти людей, поименованных в списке. Но теперь и остальные двадцать четыре не внушают доверия…
…И в заключение, еще об одном деле, которое не имеет прямого отношения к «делу Берия», но будет наверняка интересно читателям, а кстати, и послужит иллюстрацией того, что не надо бы прокурору заниматься историей. Андрей Сухомлинов пишет: «В 1953 году Влодзимирский начинал следствие в отношении Василия Сталина, который 28 апреля 1953 года был арестован с ведома Берия и Кобулова за то, что, находясь в опьяненном состоянии, неоднократно во всеуслышание заявлял об убийстве его отца соратниками, а также сказал жене, что „Булганина убить мало…“ (Хотя я бы лично с ним согласилась! — Е. П.), собирался встретиться с иностранными журналистами…» И, несколько ниже: «Но этот эпизод с незаконным арестом В. Сталина в деле самого Влодзимирского не исследовался…»80
И хоть бы где в ином месте — так ведь в той же книге в качестве иллюстрации приводится факсимильная копия постановления на арест, оформленная по всем правилам и с санкцией прокурора, где черным по белому написано: «Мы, начальник следственной части по особо важным делам МВД СССР генерал-лейтенант Влодзимирский и зам. начальника Следчасти по особо важным делам полковник Козлов, рассмотрев имеющиеся материалы в отношении Сталина Василия Иосифовича… нашли:
«Являясь командующим ВВС Московского военного округа, Сталин В. И. систематически, на протяжении многих лет широко применял антигосударственную практику и совершал уголовные преступления, выражавшиеся в крупных расхищениях, присвоении и разбазаривании государственного имущества и денежных средств. В целях сокрытия этих преступлений и обмана государства, Сталин В. И. занимался подлогом и мошенничеством, склоняя к этому и подчиненных ему по службе лиц»». И лишь потом — про враждебные выпады. Откуда взялись эти материалы? Напоминаю, что у военных своя юстиция, так что, скорее всего, дело обстояло так: материалы были собраны военными, юристами ведомства Булганина. А поскольку Василий Сталин к тому времени был уже уволен из армии, то их передали в МВД, вместе с сомнительной честью разбираться с сыном покойного вождя.
Я уже не раз встречалась с той практикой, что авторы книг не обращают внимания на собственные иллюстрации — но не до такой же степени!
