– Быстро собираемся! Надо незаметно пройти за солеварами! – приказал Никита.

А чего собираться? Только рюкзаки из шкур на плечи набросили.

Шли по лесу, прячась за деревьями, не выпуская из виду солеваров, и прошли не меньше километра, пока не приблизились к небольшой горе.

Солевары вошли в пещеру. Выходит, они вовсе не солевары, в смысле – соль они не вываривали из соляной рапы, а добывали ее как шахтеры. Трудозатраты – только маши кайлом или киркой. Никаких печей, долгого процесса вываривания, выпаривания воды. Руби соль и собирай ее в мешки. Прямо Клондайк! По сути, цель, которую поставил перед собой Никита, достигнута, он вызнал, где добывают соль эти соле… тьфу, шахтеры. Можно двигаться дальше, однако какое-то шестое чувство подсказывало ему, что надо остаться, как будто ноги сами к земле приросли.

Они сидели в лесу до вечера. Варда и Тот успели отлично выспаться, Никита же, прислонившись спиной к дереву, наблюдал за пещерой.

Но вот рабочий день закончился, и шахтеры гуськом потянулись из пещеры. Каждый нес на спине тяжелый мешок.

Никита пересчитал людей. Число сходилось, стало быть – в пещере никого не осталось. Для него это было важно, ибо он сам хотел посетить шахту и оценить – хороша ли добыча, каковы запасы. Он и сам этого не осознавал, но действовал как будущий владелец, захватчик чужого производства.

Никита дождался, когда шахтеры скроются из виду, и толкнул Варду и Тота.

– Просыпайтесь, лежебоки! Вас ждут великие дела! – пошутил он.

Все трое направились к пещере.

Как только они вошли под низкие своды, Никита распорядился:

– Варда, будь здесь, смотри, не появятся ли местные. Если что заметишь, беги за нами.

У входа, на длинной деревянной лавке, стояли масляные светильники. Конечно, как же без них работать в темноте? Один из них тлел, чаша с маслом была полна. Да тут хоть костер разводи, пожара не вызовешь, одни каменные стены кругом.

Никита зажег от горящего светильника два других и один вручил Тоту.

– Идем.

Тот помялся.

– Боюсь я под землей, – признался он, – вдруг обрушится и придавит.

– Жители деревни каждый день ходят, кирками долбят – и ничего, не рухнуло. Мы же ненадолго.

Тот со вздохом взял светильник и кивнул. Вот уж не думал Никита, что здоровяк атлант, воин, прошедший не одну битву, может чего-то бояться.

Они двинулись в глубь пещеры. Через полсотни метров ход разделился, и в глубину повели уже два коридора.

Никита направился влево.

Через несколько метров они увидели сваленные в кучу инструменты – деревянные лопаты, железные, кирки, ломы. А потом стены коридора вместо каменных темных стали белыми, засверкали от скудного света искорками, как свежевыпавший снег под лучами зимнего солнца.

– Ого! – удивился Тот. – Неужели соль?

Никита поскреб ногтями белый налет на стене и попробовал его на вкус. Натуральная соль.

– Соль! И качества отменного.

– Эх, нам бы такой рудник! – не скрывая, позавидовал Тот. – Может, наших мужчин привести и местных перебить? Их ведь немного. Да самим начать солью торговать?

– Выбрось из головы. Ты обратил внимание, что в селении солеваров не видно женщин и детей?

– Вроде бы припоминаю. – Тот сконфузился. Он, воин, и не обратил внимания на такую важную деталь.

– Не вроде бы, а так и есть. О чем это говорит? В селении только рабочие живут. Стало быть, где-то живет все племя. Какое оно? Велико ли? Ты о нем знаешь? Захватив солевой рудник, ты навлечешь на всех нас беду. Их может оказаться много, они перебьют наших мужчин, и племя азуру перестанет существовать. Вот какой может быть цена твоего необдуманного шага.

– Прости, Никита. Ты мудр, все предвидишь, все можешь просчитать наперед. Потому ты правая рука Вирта, а я – рядовой воин. – Тот почтительно поклонился, и оба пошли дальше.

Коридор выработки, ведя дальше, причудливо изгибался, и метров через сто они уперлись в тупик. Похоже, именно тут сегодня рубили соль шахтеры, потому как на каменном полу лежала куча добытой соли в виде крупных кусков.

Никита с Тотом повернули назад и дошли до развилки. Прямо будет выход из пещеры, где они оставили на охране Варда.

Никита повернул влево.

– Что ты тут хочешь найти? – проворчал Тот. – Соль везде одинакова. Нам надо уйти подальше от пещеры и подкрепиться, есть охота.

– Тот, ты все время говоришь о еде. У тебя другие мысли есть?

Буквально через двадцать шагов они уперлись в стену из бревен с небольшой дверью. Дверь была крепкой на вид, из толстых досок, но замка не было.

Никита попробовал ее толкнуть, потом потянуть на себя, но дверь не открывалась.

Тот оттеснил его в сторону, достал нож, просунул лезвие в щель, провел им вверх и толкнул дверь. Она распахнулась.

– У нас в племени иногда делали внутренние запоры. Кто не знает, не откроет.

– Хм, интересно, что тут скрывают шахтеры?

Но сначала Никиту ждало разочарование – перед ним ровными рядами были уложены в штабеля мешки с солью. Скорее всего, это были запасы для обмена: вдруг кто-то оптом возьмет, скажем – заезжие торговцы? Место сухое, и соль здесь может лежать веками. Для соли есть только один враг – это вода.

Но коридор вел дальше, не заканчивался, и Никита двинулся дальше. Путь ему преградила металлическая решетка, кованная из железных полос. Никита попробовал ее потрясти, впрочем – безуспешно.

Подошел Тот, поднял светильник – с высоты его роста и поднятой руки он давал свет из-под потолка.

– Ну-ка, подержи!

Никита взял масляную плошку, Тот ухватился обеими руками за железо, поднатужился и поднял решетку вверх.

– Проходи.

Никита прошел, и Тот опустил решетку себе на плечо.

– Никита, ты только недолго, уж больно решетка тяжелая.

За решеткой оказалась небольшая, метров четырех-пяти в диаметре, каменная камера. Посередине – каменный постамент, на котором лежал железный шлем. Он был довольно большого размера с крылышками по бокам. Все железо было полировано и отбрасывало на каменные стены блики.

Никита поставил светильники и попробовал надеть шлем себе на голову. Однако он оказался ему велик и болтался, как седло на корове.

Смотревший на него Тот сказал:

– Похоже, он на меня сделан.

Никита, подойдя к Тоту, надел шлем ему на голову, и Тоту он оказался в самый раз.

– Коли нравится – носи!

Никита забрал светильники, Тот опустил на место железную решетку.

– Идем на выход, мы все осмотрели.

Увидев Тота в блестящем шлеме, Варда восхитился:

– Тебе идет! Где взял? Я тоже такой себе хочу.

– Нет, там только один был.

– Ты в нем, как бог Амхар.

– Кто это?

– У моего племени бог войны.

Никита остановился. Наверное, не стоило трогать шлем – не зря же солевары поместили его в уединенное место? Он не расценивал присвоение шлема как кражу. Если бы для солеваров шлем был ценен, они хранили бы его в своем племени и берегли бы как зеницу ока. Но не связаны ли со шлемом какие-то суеверия или драматические события? Впрочем, возвращать его все равно уже поздно. Шлем на голове Тота, и, судя по его довольному виду, возвращать на место чужую вещь он не собирался.

– Парни, уходим! Идем влево, подальше от селения солеваров. Доберемся до места – и отдыхать.

– Ловушки опасаешься? – догадался Варда. – Правильно делаешь.

Они улеглись в лесу на шкуры – Тот даже спал в шлеме, а едва рассвело, двинулись дальше. Если промедлить, то заявятся солевары и могут обнаружить пропажу, а Никите не хотелось приключений на пятую точку.

До полного восхода солнца они успели пройти несколько километров, и Никита стал поворачивать вправо, к югу: он первоначально планировал описать вокруг селения азуру широкий полукруг, а возвращаясь, на обратном пути, описать малый – так почти все соседние племена станут им известны.

Шли до полудня, а потом расположились у ручья на отдых и еду. Перекусив, захотели напиться воды. Тот встал на колени у ручья, наклонился к воде да так и застыл на месте.