Теперь бросай в воду, – говорит Второй.

Первый замахивается и швыряет кусочек плоти в реку. Но яйцо ловит, буквально на лету, бродячая собака. Глотает, даже не пожевав. Виляет хвостом.

Пиздец, – говорит Второй.

Теперь она весь город облучит, на хуй, – говорит он.

Ладно, потом ее замочим… оворит он.

Займусь пока… ключом, – говорит он.

Становится к телу. Дальше мы видим только крупный план его лица. Оно Удовлетворенное. Несколько секунд молчания, сопение Второго.

Блядь! – слышим мы нервный голос Первого.

Ну что ты там КОПАЕШЬСЯ?! – кричит он (из-за шума машин наверху его голос еле слышен – прим. сценариста).

Тебе надо его обыскать, а не рукой в жопу трахнуть! – слышим мы его нервное восклицание.

Я бля стараюсь, как могу, – говорит Второй, не уточняя, что именно он старается сделать, обыскать, или…

Снова сопит, хмурится… Общий план. Очень издалека. Как ни странно, зрелище не очень отвратительное, и в чем-то даже Эллинистическое (хотя почему «в чем-то», это вполне в духе педерастических традиций греков – прим. сценариста). Покойный издалека похож на замерзшего Марсия в стильных «боксерах», кожу которого пытается содрать, – вывернув ее наизнанку, – грязный бородатый Аполлон в женских сапогах. Повозившись немного с жертвой, «Аполлон» идет к реке – правильнее сказать, к ручью, – и тщательно полощет в воде руку.

Торжествующе поднимает ее вверх.

Мы видим блеск ключа.

…камера берет общий план и мы видим, что ключ уже в замке дипломата. Поворот ключа. Дрожащие руки бомжей. Щелчок. Внезапно Второй отталкивает Первого. Валится на него. Тот протестующе говорит:

Ты заебал своими пидарскими замашками, – говорит он.

А вдруг там бомба?! – говорит Второй.

Смотрят друг на друга, потом на дипломат. Быстро отбегают в сторону, падают за бережок ручья, который служит им как бы естественным бруствером. Выглядывают. Сейчас они похожи на двух офицеров разбитой армии Наполеона, которые попали в дыру во времени и вынырнули в еще более худшее для себя время, – разгар Второй Мировой – и, лежа в окопе на Курской дуге, все пытаются понять, когда же появится конница. То есть, они выглядят как два растерянных идиота. Наконец, Первый говорит:

Но мы ведь все равно уже открыли… – говорит он.

Если бы была бомба, то при открытии бы ебнуло… – говорит он.

Ну не знаю… – говорит Второй.

Иди проверь, – говорит он.

А чего я? – говорит Первый.

А в жопе у него кто ковырялся? – говорит Второй.

Да тебе блядь только в кайф! – говорит Первый.

Это мои проблемы, – говорит Первый.

А бомба, получается, твои проблемы, – говорит он.

Первый, помолчав, встает и трусцой – бочком, и на полусогнутых ногах, – приближается к чемодану. Падает, как бейсболист, добежавший до базы, и, зажмурившись, рывком раскрывает чемодан. Ждет пару секунд, потом широко раскрывает глаза. Мы видим, что они меняют цвет с какого-то мутно-серого на ярко-зеленый. Шум дороги. За плечом Первого появляется лицо Второго. Он тоже застывает и его глаза тоже становятся ярко-зелеными.

Камера заезжает за бомжей и показывает раскрытый чемодан их глазами.

Мы видим дипломат, полный пачек с деньгами, это доллары США. На них лежат два пистолета. Между пистолетами – раскрытое удостоверение с фотографией убитого мужчины.

Рядом с ней мы видим надпись.

«Майкл Лунини. Специальный агент ЦРУ». Рядом – еще одна бумажка. Мы видим, что это документ с печатью, и надпись на нем. Надпись увеличивается на весь экран.

Мы видим название фильма.

ЛИЦЕНЗИЯ НА УБИЙСТВО

ХХХ

Большая надпись на удостоверении. Мы видим фотографию мужчины, найденного бомжами мертвым в кишиневской реке Бык. Несмотря на то, что фото было сделано – совершенно определенно – еще когда мужчина был жив, выглядит он на нем мертвым. Как, впрочем, все мы на официальных документах. Еще раз – надпись.

«Майкл Лунини, специальный агент ЦРУ».

Отъезд камеры. Мы видим, что удостоверение держит в руке сам агент ЦРУ, Майкл Лунини. Он жив, и одет в костюм, тот самый, в котором его найдут сутки спустя. Почему именно сутки, мы понимаем, когда видим надпись, возникшую в правом углу экрана. Она бежит, как змейка в электронной игре, и скрывается, но мы успеваем, конечно, ее заметить (потому что сценарист обращает на нее Ваше внимание, – куртуазное прим. сценариста). Она гласит:

«За сутки до…»

Камера показывает нам лицо Лунини. Он выглядит интеллигентным мужчиной лет 40, который мог бы преподавать в университете и воспитывать в свободное от профессорской деятельности время нескольких детей от разных браков. Но так как речь идет о североамериканце, Лунини вполне может оказаться профессиональным маньяком-душителем. Ведь США – страна открытых возможностей!

Общий план агента. Он сдержанно улыбается, держа перед собой раскрытое удостоверение, спокоен и смотрит прямо в камеру. Разворот.

Мы видим человека, который смотрел на Лунини нашими глазами. Это крепкий, смышленого вида мужчина лет 30—35. Он тоже одет в костюм, но ему эта форма одежды явно не идет. Вернее, даже так – ему бы шел костюм, чувствуй мужчина себя в нем более удобно и естественно. Сейчас же он время от времени крутит шеей, как собака, на которую впервые надели поводок, одергивает рукава пиджака, украдкой – как ему кажется, хотя мы, конечно, видим это, – потирает колени, посматривает на туфли. К тому же цвет костюма – цвета металлик – несколько не гармонирует с розовой рубашкой и желтым галстуком в горошек. В результате, общее впечатление, которое остается у нас от просмотра этого мужчины, довольно Странное.

Будь зритель эстетом, он бы решил, что мужчина выглядит как молдаванин, впервые заступивший на государственную должность.

(Будь зритель эстетом-молдаванином, конечно, – необходимая поправка-примечание сценариста).

Это ощущение усиливается, когда мужчина, краснея, говорит:

Майор министерства обороны Республики Молдова Михаил Вылку! – говорит он.

Тянет руку к голове, чтобы отдать честь, но спохватывается, и краснеет. Агент Лунини продолжает смотреть на него с улыбкой и ожиданием. Общий план пары. Мы видим их на фоне кишиневского аэропорта, мимо бегут люди с чемоданами и сумками, где-то кого-то встречают, провожают… Обычная суета аэропорта. Крупная надпись на здании, перед которым стоят Лунини и Вылку.

«Европейский союз – дело будущего и упорного труда всего народа Республики Молдова».

Ниже – подпись:

«Генеральный секретарь ЕС, Жозе Баррозу».

Снова Лунини и Вылку. Лунини явно чего-то ждет. Молдаванин-майор, краснея, говорит:

Вы знаете, – говорит он.