Именно такой любил степь хан Сар-Авчи. Сейчас он, оставив жен и наложниц, а также все свои стада и богатства на попечение Сун-Джена, которому он поручил командование жалкими остатками своего войска, мчался с горсткой венных слуг в стан правителя Хазарии с просьбой о защите своих владений от коварного Илькэ-Бэка.

6

Наступил месяц Нисан18, и великий и богоподобный Каган, потомок знатного рода Ашина, покинул свое зимовище – стоявшую на Волге столицу Итиль и выехал на свои летние кочевья, простиравшиеся на многие-многие километры к западу от Каспийского моря. Сопровождавшие его многочисленные жены и наложницы, охраняемые сильными злобными евнухами, преданными и верными, так же последовали за ним. Окружавшая Кагана в его зимних владениях, находящихся в стенах Итиля, приближенная знать, состоящая как из белых хазар, так и из богатой болгарской аристократии, сейчас покинула божественного правителя. Царские советники, министры и просто приближенные князья сейчас тоже разъезжались по своим родовым поместьям, находящимся поблизости от владений Кагана.

Но сам хазарский царь не покинул своего божественного владыку и сейчас сопровождал его. Ильк, что значит «первый», Иша или Бек, Малик-Хазар или как его еще называли Приобщенный Шад (так как он был одним из немногих, кто мог общаться с Каганом) – фактический и единственный полноправный правитель всего хазарского царства. Именно он, хазарский царь, вел мирные переговоры с соседями, объявлял войны народам и завоевывал их, собирая с них дань и подати. Он управлял вассальными князьями и прочей знатью, руководил сбором налогов с простого люда и вершил свой правый суд над теми, кто нарушил закон или его царскую волю. Поэтому именно к нему, к Беку, спешил подгоняемый страхом за свою жизнь и за свои богатства, преследуемый неудачами и бедами хан Сар-Авчи.

Кочевье представляло собой раскинувшееся на многие километры огромное поселение. В окрестностях кочевья паслись огромные стада лошадей, верблюдов и быков, а так же другого более мелкого скота. Всюду сновали небольшие конные отряды воинов, исполнявшие роль царской охраны. Уже подъезжая к резиденции правителей Хазарии, Сар-Авчи был остановлен всадниками из придворной гвардии, вожак которых затребовал объяснений от прибывших путников и, узнав цель их визита, сопроводил в поселение. Въехав в кочевье, Сар-Авчи Хан увидел раскинувшееся на большом расстоянии от основного поселения, располагавшееся на высоком холме жилище самого Кагана – богоподобного правителя всей огромной страны. Огромный шатер из белого войлока, разукрашенный дорогой вышивкой, был окружен более мелкими жилищами, в каждом из которых жили жены и наложницы Кагана. Божественный правитель имел двадцать пять жен из числа дочерей и сестер вождей покоренных народов и около шестидесяти наложниц, каждая из которых занимала отдельное жилище и охранялась собственным евнухом.

Помимо евнухов жилье кагана и его семьи охраняли грозные наемники из числа тюрок-мусульман, именуемых также арсиями. Это были беженцы, переселившиеся из земель, расположенных рядом с близлежащим к Хазарии Хорезмом. Храбрые и беспощадные воины, готовые в любую минуту прийти на выручку своему правителю, принять участие в любом завоевательном походе. Однако, по установленному соглашению, арсии имели право не участвовать в войнах против своих единоверцев-мусульман.

Сар-Авчи при встрече с гвардейцами Бека не стал полностью раскрывать своих планов, а сообщил, что прибыл с визитом к своему родичу. Кел-Дуган был двоюродным братом его матери и занимал незначительную должность при дворе правителя Хазарии. Именно к нему и поспешил Сар-Авчи, в надежде найти временный кров и пристанище для себя и сопровождавшего его небольшого отряда.

***

7

Жилище, в котором жил приближенный к правителю родственник Сар-Авчи Хана, представляло собой просторную, около шести метров в диаметре, юрту, в которой обитал пожилой хозяин вместе со своей немногочисленной семьей. В центре жилища горел очаг, от которого легкие струйки дыма уходили к потолку и через отверстие в крыше вырывались наружу. Каркас постройки был выполнен из дерева, а стены и потолок были изготовлены из нескольких слоев материи, чередующихся со слоями плотного толстого войлока. В самой дальней части жилища возвышался небольшой ящичек из твердого дерева с незатейливым резным узором, на котором красовалась позолоченная фигурка Тенгри-Хана – единого небесного бога. Несмотря на то, что сам Каган и правящий страной царь – Бек объявили государственной религией иудаизм, многие хазары, в том числе и знать, продолжали придерживаться старых языческих традиций. Возможно, именно эти убеждения и помешали упрямцу Кел-Дугану продвинуться по карьерной лестнице, и он до сих пор являлся одним из низших придворных чиновников.

Напротив очага, лицом к входу в юрту сидел хозяин дома, младший привратник Бека Кел-Дуган – дряхлый упрямый старикашка с длинной куцей бородкой и густыми нахмуренными бровями. Он не спеша потягивал холодный кумыс из дорогой китайской чашки и слушал свалившегося на него как снег на голову несчастного родича.

– Мои воины пали, кочевья разграблены, мой старший сын с остатками войска засел в крепости и боится выходить из нее. – Сар-Авчи сидел на толстом ковре по правую руку от хозяина, продолжая повествование о своих бедах. – Илькэ нарушил закон, и правитель должен вступиться за нас и наказать этого негодяя.

– Расскажи мне лучше о русах. Как могло случиться, что ты, воин в нескольких поколениях, имея войско, превосходящее числом, потерпел такое поражение. – Старик поднес чашу ко рту и сделал еще один глоток.

– Боги отвернулись от нас, – начал свой рассказ СарАвчи, но хмурый старик резко перебил его.

– Оставь в покое богов, я продолжаю молить великого Тенгри, мой владыка молится другому, невидимому богу, его стража поклоняется какому-то Аллаху, а русы приносят жертвы своим, неведомым нам богам, только в бою побеждает не тот, кто молился сильнее, а тот, кто лучше сражался, кто был мудрей и храбрее.

– Тогда я скажу тебе правду, мудрейший Кел-Дуган, – гость взглянул на хозяина юрты с волнением и продолжил. – Славяне были храбры, но мы разбили их, и они заперлись в своей крепости. Но те, другие – русы, они не просто воины, они воплощение зла. Они сражаются так, что наша доблесть меркнет перед их бесстрашием. Они идут в бой, как на праздник, убивая врага, они ликуют, и остановить их может только чудо, но ты запретил говорить о богах. А, как известно, без богов нет и чуда.

Сар-Авчи покорно опустил голову вниз, а слушавший его старик с усмешкой спросил.

– Ты что же, хочешь сказать, что их не победить?

– Победить можно любого, но для этого нужно знать своего врага, его сильные и слабые стороны, нужно разить противника в слабое место и не подходить к нему с той стороны, где он неуязвим. О русах пока мы не знаем почти ничего.

– Твои слова мудры и верны, но где была твоя мудрость в сражении? Ты говорил, твой младший сын пал, я сочувствую твоему горю.

– Отец, переживший сына, неутешен, но мой сын пал как герой, и это видели все, – возбужденный отец с гордостью расправил сильные плечи. – Мне не стыдно за то, что я родил такого сына.

– Быть героем почетно, но это укорачивает жизнь. Твой сын был слишком горяч и несдержан. Можно не становиться героем и при этом не быть трусом и, возможно, благодаря этому правилу многие люди доживают до старости. – Старик поставил опустевшую чашку на поднос. – Ты мой родич, и я помогу тебе. Попасть к правителю непросто, можно сказать, невозможно. Ты должен пойти к Исса-Иару, он сейчас в почете и любим Беком. Это он отправил тебя в поход, так что если кто тебе и организует встречу с правителем, так это он. Я попробую убедить его принять тебя, но это займет время, а пока отдыхай. Мой дом – твой дом, а мне пора вернуться к своим делам, – и Кел-Дуган, кряхтя, поднялся с ковра и побрел к выходу, оставив Сар-Авчи наедине с его мыслями.