Так называемые «конские широты», то есть полоса частых и длительных штилей между 30 и 35 параллелями, значительно усиливают необычность этого района. Воздух здесь бывает таким неподвижным, что моряки порой всю ночь читали на палубе при свече, а парусные суда в течение длительного времени не могли сдвинуться с места. Название «конские широты» возникло еще в те времена, когда суда с лошадьми на борту подолгу застревали здесь, застигнутые безветрием. Проходили дни, но ни дождя, ни ветра не было, а запасы питьевой воды катастрофически сокращались. Ошалевшие от жажды лошади нередко срывались с привязи и бросались в воду. А бывало и так, что сами люди выбрасывали ослабевших лошадей за борт, чтобы сохранить остатки воды для более сильных и выносливых. Суеверные моряки утверждали, что по ночам здесь часто появляются призраки утонувших лошадей, неслышно выходящие из светящейся морской пены.

Соленость моря необычайно высока – 36 %, что в 10 раз превышает среднюю концентрацию солей в Мировом океане. Ранее считалось, что воды Саргассового моря практически безжизненны, чем объяснялось одно из нелестных прозвищ этой области – «плавающая пустыня». Но вскоре выяснилось, что загадочная акватория является домом для многих представителей морской флоры и фауны. Прежде всего это мельчайшие микробные организмы – прокариоты, а также многие разновидности бурой водоросли рода Sargassum. Первые мореплаватели, пересекавшие Саргассово море, поминутно боялись сесть на мель, так как большие скопления водорослей обычно означают близость земли. Между тем глубина океана в этом районе составляет более 5–6 км.

Несмотря на практически стоячую воду и плавающие водоросли, теплые воды являются исключительно ясными и синими. Известно, что первые навигаторы дали чудо-морю название «Саргассово» вследствие того, что скопления бурых водорослей показались им похожими на грозди винограда, а «виноград» по-португальски звучит как «sargaco». Можно предполагать, что большая часть водорослей занесена в Саргассово море из Мексиканского залива и Карибского моря с помощью Гольфстрима. Из Центральной Америки и Вест-Индии сюда часто приплывают поверженные стволы деревьев – жертва ураганов.

При ближайшем рассмотрении комья саргассов оказываются сплетением узких лент и нитей желтого и зеленовато-желтого цвета на концах и бурых у основания. Размер таких скоплений колеблется от 3 до 70 см в диаметре, но чаще сходен по величине с человеческой головой. В состав входят три вида бурых водорослей из рода Sargassum, длинные листья которых поддерживаются на плаву многочисленными пузырьками воздуха. Временами случается, что ленты саргассов сплошь покрывают поверхность океана до самого горизонта, придавая ей вид затопленного бездонного луга. Именно в такой период и побывал в здешних водах Колумб со своей командой. Обычно же на 100 кв. м встречаются всего 2–3 небольших «пучка». Среди туго скрученных и сплетенных водорослей обитают актинии, мшанки, осьминоги, усоногие рачки, черви, крабы, креветки, зачастую принимающие буро-желтую окраску под цвет водорослей. Эта мелкая живность вполне приспособилась к жизни в гиперсоленой среде, цепляясь к плотным пучкам водорослям и делая там что-то наподобие «водных нор». На «листьях» саргассов можно также увидеть приклеенные шарики икры летучих рыб. В толще воды плавают макрелевые, летучие рыбы, морские иглы, а также морские черепахи. Кроме того, приблизительно ¹/₃ планктона всей Атлантики зарождается в этих стоячих соленых водах.

Яркие рыбы-клоуны из отряда удильщикоообразных также связали свою судьбу с плавучими Саргассовыми водорослями. Имея причудливые кожные выросты и окраску в желто-зеленых тонах с темными и светлыми пятнами неправильной формы, эти рыбы не уступают хамелеонам в способности сливаться с окружающей средой, превращаясь в настоящих невидимок. Застыв неподвижно, клоуны-хищники терпеливо ожидают добычу, привлекая ее червеобразными движениями своей «приманки». Их бусинки-глаза, замаскированные кожными выростами, способны к независимому движению, а необыкновенно сильные плавники позволяют быстро ползать в густых зарослях саргассов.

Но самое интересное и необычное существо, чей жизненный путь начинается и заканчивается в Саргассовом море, – это европейский угорь. Происхождение этих рыб долгое время оставалось загадкой. Никто ни разу не обнаружил в них икры или молоки. Лишь в XIX веке ихтиологам встретились в Атлантике странные, похожие на узких червей, прозрачные существа, получившие название лептоцефалов. После многолетних исследований обнаружилось, что это – не самостоятельный вид рыб, а личинки угрей. И только в начале XX века было доказано, что родиной лептоцефалов является Саргассово море.

Угри, годами живущие в реках и озерах Европы, подолгу не проявляют склонности к выведению потомства. Лишь через 7–10 лет, когда их размер достигает полуметра, рыбы начинают готовиться к самому важному моменту своей жизни. Кожа их становится серебристо-черной, глаза увеличиваются. Передвигаясь преимущественно по ночам, угри начинают спускаться вниз по течению рек к открытому морю. Зачастую эти удивительные рыбы в поисках реки двигаются суходолом, извиваясь в росистой траве, точно змеи. При этом они могут оставаться на воздухе до трех суток за счет того, что имеют мельчайшие капилляры прямо под кожей и могут поглощать кислород непосредственно из воздуха, а от высыхания защищены тонким слоем слизи. В конце концов, добравшись до моря, гонимые инстинктом рыбы плывут через весь Атлантический океан, за 5,5 тыс. км, в Саргассово море. Там они опускаются на глубину 1–1,2 км, нерестятся и погибают. Каждая самка откладывает до 20 млн. икринок, из которых вскоре выводятся тонкие и почти прозрачные личинки – лептоцефалы. Длина их не превышает 6 мм, а кормом служит планктон. Они поднимаются в верхние слои океана и, подхваченные Гольфстримом, плывут на северо-восток. Два с половиной года движется молодь по течениям к берегам Европы. В пути лептоцефалы растут, и в реки Португалии, Франции, Ирландии и стран Балтики попадают уже похожими на взрослых угрей, только прозрачными. Лишь через несколько месяцев жизни в пресной воде они окончательно превращаются в привычных всем рыб.

Хотя Колумб довольно точно описал водоросли Саргассова моря, россказни тех, кто побывал здесь после него, напугали моряков. В те времена моряки не любили отходить слишком далеко от берега, и им становилось не по себе, если земля слишком долго не появлялась. Они приходили в ужас от вида сплошного месива из желтых, коричневых и зеленых водорослей с кишащими на них причудливыми существами, простиравшегося насколько хватает глаз, вплоть до самого горизонта. Чем больше судов стояло неподвижно, с поникшими парусами вдоль «конских широт», тем страшнее становились рассказы о Саргассовом море. Согласно им, уже не отсутствие ветра задерживало там корабли, а нечто иное, непонятное. Борта, канаты и якорные цепи постепенно обрастали, опутывались прочной паутиной водорослей, которая цепко удерживала судно в этой ловушке под горячим тропическим солнцем, пока его экипаж не умирал от голода и жажды, а от самого корабля оставался лишь насквозь прогнивший и заваленный скелетами остов, который не шел ко дну только потому, что его обвивали «щупальца» водорослей. Делу помогал и червь-древоточец, прекрасно чувствующий себя в тропических водах, который действительно превращал иногда борта кораблей в сплошную труху.