Отсюда, вероятно, в приказе имеется и такая весьма общая формулировка: "Решающим является сохранение в течение зимних месяцев ударной силы войск и такого распределения сил, при котором были бы сорваны любые попытки русских прорвать наши позиции". Тут же напоминается, что резервы "должны располагаться в непосредственной близости от переднего края обороны с тем, чтобы при прорывах противника немедленно его контратаковать".
Приказ устанавливал начертание зимних позиций для групп армий, а также содержал перечень ранее изданных приказов по ведению войны в зимних условиях{1}.
Таким образом, германское главное командование считало, что в зимние месяцы будут созданы предпосылки для продолжения наступления вермахта на Восточном фронте с весны 1943 г. Осуществляя мероприятия по подготовке к зиме прочной обороны, противник обращал особенно большое внимание на центральный участок советско-германского фронта, где группа армий "Центр" была скована активными действиями советских войск. Немецко-фашистское командование считало, что именно здесь готовится крупное наступление Красной Армии. В середине октября 1942 г. немецкая разведка отмечала: "Противник, очевидно, проводит подготовку крупной зимней операции против центральной группы армий, к которой он должен быть готовым примерно в начале ноября"{2}.
К осени 1942 г., как это стало очевидно и для противника, наступление немецко-фашистских войск на южном крыле советско-германского фронта полностью выдохлось. В своих послевоенных воспоминаниях гитлеровский генерал Цейтцлер по этому поводу пишет: "Первым признаком того, что наше наступление захлебнулось, было снятие фельдмаршала Листа с его поста (в связи с провалом плана захвата Кавказа.- Л. С.)"{3}. К этому времени, по словам Цейтцлера, на группы армий "Б" и "А" "неотвратимо надвигалась катастрофа"{4}.
Не останавливаясь здесь на вопросе о том, предвидело ли в то время германское верховное командование надвигающуюся катастрофу (об этом будет сказано ниже), нельзя не согласиться с приведенной оценкой фашистского генерала, сделанной много лет спустя после войны. Развитие событий на советско-германском фронте действительно складывалось не в пользу гитлеровских захватчиков. Даже в тяжелой обстановке обороны и вынужденного отступления Красная Армия все более повышала свою боевую мощь, тогда как силы врага истощались. Возрастала оснащенность советских войск боевой техникой, неуклонно совершенствовалось их боевое мастерство. В советском тылу создавались танковые и механизированные корпуса, артиллерийские и авиационные соединения и части. В этих условиях Ставка Верховного Главнокомандования получила возможность значительно наращивать силы в районе Сталинграда{5} с целью подготовки мощного контрнаступления.
Против советских фронтов на сталинградском направлении действовали войска группы армий "Б".
Подробную характеристику их состава и расположения сил дает Хорст Шейберт в своей книге "Между Доном и Донцом, Зима 1942- 1943 года". Он пишет, что для понимания кризиса, который постиг немецкие войска зимой 1942/43 г. на южном крыле Восточного фронта, необходимо рассмотреть положение группы армий "Б" перед началом русского наступления.
Ее левый фланг, граничивший с группой армий "Центр", составляла 2-я немецкая армия, действовавшая в районе северо-западнее Воронежа.
Здесь в полосе шириной 210 км было 14 дивизий.
Правее, в основном по рубежу р. Дон, оборонялась 2-я венгерская армия. При ширине занимаемой полосы 190 км в ее составе было 12 дивизий, в их числе две немецкие. Затем следовала 8-я итальянская армия, при ширине полосы 180 км она имела 10 итальянских и две немецкие дивизии. Направо от нее была 3-я румынская армия, действовавшая в полосе шириной 170 км и располагавшая 10 дивизиями.
Дальше были немецкие объединения: 6-я армия в составе 16 дивизий при ширине участка 140 км, затем 4-я танковая армия, три немецкие дивизии которой действовали на участке в 50 км. Семь входивших в состав этой армии румынских дивизий при ширине участка примерно 200 км располагались вдоль излучины Волги, южнее Сталинграда, по тянувшейся на юг холмистой возвышенности, Ергени. Примерно с 20 ноября предполагалось эти румынские войска, подчинявшиеся командованию 4-й танковой армии, выделить в самостоятельную 4-ю румынскую армию, после того как будет закончено их доукомплектование. Почти не имела взаимодействия с этой армией 16-я моторизованная дивизия, которая входила, однако, в 4-ю танковую армию. Она обеспечивала фланг группы армий "Б" и контролировала участок шириной примерно 300 км вплоть до Терека, где действовала 1-я танковая армия.
X. Шейберт отмечает, что при определении средней ширины дивизионных участков в данные о количестве дивизий по каждой армии включены и армейские резервы. При этом не упомянуты находившиеся в районе Сталинграда весьма многочисленные части и соединения, особенно артиллерийские и саперные.
"Особенно достойна внимания,- пишет он,- необычайно большая протяженность линии фронта группы армий ,,Б" - почти 1300 км (это протяженность воздушной линии от Женевы до Копенгагена). Если принять во внимание такое большое число подчиненных группе армий объединений, то будет понятно, что имелось очень много даже чисто технических трудностей в управлении войсками. К этому следует присовокупить многочисленные проблемы коалиционного характера, в данном случае речь идет о совместных действиях войск четырех наций. Отношения между ними как раз не исключали трудностей. Так, например, нельзя было поставить рядом враждебно настроенные друг к другу румынские и венгерские войска. Это было основанием для размещения 8-й итальянской армии между 2-й венгерской и 3-й румынской армиями"{6}.
Сравнивая плотность войск в различных армиях, X. Шейберт приходит к выводу, что армиям союзников Германии, уступавшим немецким войскам в вооружении, командном составе и боеспособности, были назначены широкие полосы, тогда как немецкие войска в районе Сталинграда концентрировались на сравнительно узком участке. Немецкие дивизии, в небольшом числе входившие в состав союзных армий, не могли существенно влиять на их боеспособность, к тому же они передали частично свои артиллерийские части и саперные батальоны в Сталинград, где происходила наиболее напряженная борьба.
Войска немецкой 6-й армии главными силами были втянуты в борьбу за Сталинград, 4-я танковая армия, примыкавшая к ним с юга, тоже наносила удар на Сталинград, взаимодействуя с 6-й армией, вторгшейся в город из района Калача.
В Сталинграде изматывались и перемалывались немецкие войска на сравнительно узком пространстве в тяжелых боях на улицах и в домах. Малоподвижным и плохо оснащенным румынским дивизиям была поставлена задача по обеспечению флангов гитлеровской группировки. Всем четырем армиям союзников Германии весьма ощутимо недоставало маневренных резервов.
Дальше X. Шейберт пишет о том, что оперативными резервами, за исключением 294-й пехотной дивизии, 22-й немецкой танковой дивизии и 1-й румынской танковой дивизии, группа армий "Б" на всем протяжении своего фронта не располагала{7}. "Лишь в Германии имелись новые формирования, боеспособность которых была, однако, сомнительной. Во Франции находилось несколько большее число сколоченных танковых дивизий с новым вооружением"{8}. Вместе с тем громадная протяженность фронта группы армий "Б" не позволяла при внезапно возникшем кризисе своевременно подтянуть необходимые силы. Переброска лишь одной танковой дивизии требовала 80-90 железнодорожных эшелонов. При загруженности железнодорожных линий, соединяющих Германию с Восточным фронтом, требовалось по крайней мере три недели с момента приказа о погрузке до прибытия к месту боевых действий в России одной дивизии с Западного фронта. Шейберт объясняет это тем, что большинство железнодорожных магистралей были однопутными и не везде были переделаны на более узкую колею, принятую в Западной Европе, а также отсутствием вагонов и другого железнодорожного оборудования, неприспособленностью их к русской зиме. Кроме того, пополнений требовала не только группа армий "Б", но и другие группировки на советско-германском фронте.
