Наконец, нечто важное. Выясняется, что квартирант Жигунова – слесарь ЖЭКа Дергачев недавно был крепко поколочен своими же приятелями. Оказывается, все уже покупали червивку, а Дергачев уклонялся. Раз уклонился, второй, а потом получил по шее. Обещал исправиться. Но, видимо, не успел.

– Есть еще более интересное сообщение, – сказал начальник уголовного розыска района Зобов. – Ребята установили, что восьмого марта Дергачев побирался, выпрашивая у знакомых и незнакомых на червивку.

– За женщин видимо хотел выпить!

– Возможно, – Зобов был невозмутим, и все почувствовали, что есть у него еще кое-что про запас.

– Давай, Николай, не тяни, – сказал Белоусов.

– Только держитесь крепче за стулья. Восьмого Дергачев выпрашивал в долг. А девятого продавал золото. Примерно в середине дня.

То ли сказалось напряжение последних часов, то ли слишком уж не вязалось это сообщение с вечно пьяным и вечно побирающимся Дергачевым, но в кабинете раздался общий хохот. Все действительно должны; были держаться за стулья, чтобы не свалиться. Невозмутимым оставался только Зобов. Он терпеливо ждал, пока все успокоятся и, скучая, поглядывал в окно.

– Ладно, – сказал Белоусов. – Посмеялись и хватит. Какое золото, он продавал?

– Скажу. Кулоны, кольца, перстни, часы.

– Кому?

– Всем желающим.

– И есть люди, которые купили у него золото?

– Есть.

– Кто же они?

– А вот этого я не знаю, – наконец улыбнулся и Зобов. – Не признаются. Ребята установили два многоквартирных дома, в которых Дергачев кое-что продал. Это совершенно точно. У него видели деньги после того, как он вышел из дома. Мы обошли все квартиры, поговорили со всеми жильцами…

– Неужели молчат?

– Отрицают полностью.

– Но они же знают, с каким преступлением это связано?

– Все они знают. И потому молчат. Понимают, что золотишко-то придется выложить.

– Кто живет в этих домах?

– Уважаемые люди. Люди, которые очень уважают себя за какие-то одним им известные достоинства.

Да, в покупке золота у Дергачева так никто и не признался. Дородные тетеньки, готовые выложить любые деньги за золотую безделушку, едва заходил об этом разговор, замолкали, поджимали крашеные губки и каменно, не мигая, смотрели в угол, словно кто-то пытался разжать их наманикюренные пальчики и отнять золотую игрушку. Не признались, хотя понимали, что кровью попахивает золотишко-то.

Потом уже установили – более десятка золотых вещей продал Дергачев. Причем, все покупатели знали, как важно для следствия заполучить хотя бы одну вещицу. По ней можно было узнать похищена она из магазина или у частного владельца, новая она или уже побывала в чьих-то руках, можно было даже попытаться узнать где, у кого и когда она похищена, поскольку ведется учет подобных пропаж. Зная ответы на эти вопросы, можно приблизительно прикинуть, кто мог похитить вещи, а кто не мог этого сделать в любом случае. То есть, одна вещица позволила бы наметить целую программу поисков, вполне обоснованную, надежную программу. Было установлено только одно – сам Дергачев золото похитить не мог, поскольку никуда не отлучался, а в местную милицию не поступало заявлений о пропаже золотых вещей.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru