Тарханы
Семейная жизнь бабушки Лермонтова сложилась неудачно. В десяти верстах от Тархан, в селе Онучино находилось имение помещика Мансырева, к жене которого М.В. Арсеньев воспылал непреодолимой страстью. Муж ее долго был в отъезде за границей, а когда стало известно о его возвращении, М.В. Арсеньев отравился. Это случилось в ночь с 1 на 2 января 1810 года у рождественской елки, после домашнего спектакля, в котором Михаил Васильевич исполнял роль могильщика в трагедии Шекспира «Гамлет». На время похорон Елизавета Алексеевна вместе с четырнадцатилетней дочерью Марией уехала в Пензу. М.В. Арсеньев похоронен в семейном склепе в Тарханах. На его памятнике написано: «М.В. Арсеньев скончался 2 января 1810 года, родился 1768 года, 8 ноября».
Когда произносится фамилия Столыпин, то прежде всего в памяти возникает образ Петра Аркадьевича Столыпина (1862–1911), того самого Столыпина, который был премьер-министром России, а также умным и талантливым реформатором, много полезного сделавшим на благо своей страны. Дед премьера П.А. Столыпина Дмитрий Алексеевич Столыпин (1785–1826) приходился родным братом Елизавете Алексеевне, бабушке Лермонтова.
Чрезвычайно разветвленный род Столыпиных связан с Лермонтовым либо близким родственным знакомством, либо воспоминаниями о поэте, либо представители этого рода были вдохновителями его творчества. Назову вначале здесь Алексея Емель яновича Столыпина (1744–1817), весьма состоятельного прадеда Лермонтова и родного отца Е.А. Арсеньевой. Пензенский губернский предводитель дворянства, он учился в Московском университете и сумел дать сыновьям своим отличное образование. Это был высококультурный человек. Достаточно сказать, что Алексею Емельяновичу принадлежал один из лучших крепостных театров России. Женою его была москвичка Мария Афанасьевна, урожденная Мещеринова.
Общепризнанным главою рода Столыпиных являлся Афанасий Алексеевич Столыпин (1788–1866), младший брат Е.А. Арсеньевой. Лермонтов его особенно любил и называл дядюшкой. Поэт заслушивался его рассказами о Бородинском сражении и именно в этих рассказах почерпнул вдохновение к созданию своего поэтического шедевра «Бородино» (1837). То был отставной офицер-артиллерист, отсюда, из его военной профессии, – всем известные стихи: «Прилег вздремнуть я у лафета», или «Забил заряд я в пушку туго», или «Чуть утро осветило пушки». В стихотворении Лермонтова рассказ ведет старый солдат, но этот рассказ поэт услышал из уст своего дяди Афанасия Алексеевича Столыпина, и к нему, дяде Столыпину, обращены слова поэта, открывающие хрестоматийное лермонтовское «Бородино»:
– Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!
– Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри – не вы!
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля…
Не будь на то Господня воля,
Не отдали б Москвы!
Образ отважного полковника тоже пришел в стихотворение «Бородино» из рассказа дядюшки Афанасия Алексеевича:
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам…
Да, жаль его: сражен булатом,
Он спит в земле сырой.
И молвил он, сверкнув очами:
«Ребята! не Москва ль за нами?
Умремте ж под Москвой,
Как наши братья умирали!»
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.
За проявленный на Бородинском поле личный героизм дядя Лермонтова Афанасий Алексеевич был награжден золотой шпагой с надписью «За храбрость». Выйдя в отставку в 1817 году, он жил в своем имении Лесная Нееловка, на зиму переезжая в Саратов, и часто приезжал в Москву и Петербург. С 1832 года находился на посту саратовского предводителя дворянства. Его ценили как умного и веселого собеседника, радушного и гостеприимного хозяина, любителя литературы. Он был очень привязан к Лермонтову и, высоко оценивая его поэзию, не однажды хлопотал за него перед шефом жандармов Дубельтом. Поэт часто приходил к дяде в гости в его гостеприимный московский дом, бывал у него также в Петербурге, Нееловке и в Саратове.
К сожалению, письма Лермонтова к Афанасию Алексеевичу 1830-х годов не сохранились, но имя его упоминается в письмах поэта к другим адресатам 1837 и 1838 годов. Так, в письме к своему родственнику, служившему на Кавказе под началом А.П. Ермолова, генерал-майору Павлу Ивановичу Петрову (1790–1871) из Петербурга от 1 февраля 1838 года Лермонтов пишет:
«Любезный дядюшка, Павел Иванович. Наконец, приехав в Петербург, после долгих странствований и многих плясок в Москве, я благословил, во-первых, всемогущего аллаха, разостлал ковер отдохновения, закурил чубук удовольствия и взял в руки перо благодарности и приятных воспоминаний.
Бабушка выздоровела от моего приезда и надеется, что со временем меня опять переведут в лейб-гусары; и теперь я еще здесь обмундировываюсь; но мне скоро грозит приятное путешествие в великий Новгород, ужасный Новгород.
Ваше письмо я отдал в руки дядюшке Афанасью Алексеевичу, которого я нашел в Москве. Я в восторге, что могу похвастаться своею аккуратностью перед Вами, которые видели столько раз во мне противное качество или порок, как угодно.
Боюсь, что письмо мое не застанет Вас в Ставрополе, но, не зная, как Вам адресовать в Москву, пускаюсь на удалую, и великий пророк да направит стопы почтальона.
С искреннейшею благодарностию за все Ваши попечения о моем ветреном существе, имею честь прикладывать к сему письму 1050 руб., которые Вы мне одолжили.
Пожалуйста, любезный дядюшка, скажите милым кузинам, что я целую у них ручки и прошу меня не забывать.
Остаюсь всей душою преданный Вам
М. Лермонтов».
К чести семейства Петровых следует сказать, что именно Петровы осуществили в 1847 году в городе Галиче Костромской губернии первую постановку на сцене драмы М.Ю. Лермонтова «Маскарад».
Иллюстрация к драме «Маскарад»
Многие из Столыпиных и Арсеньевых имели свои дома в Москве, где бабушка Лермонтова могла останавливаться во время своих приездов в Первопрестольную. Судьба распорядилась таким образом, что и брак ее единственной дочери тоже оказался несчастливым. Через три года после смерти ее отца его и Елизаветы Алексеевны Арсеньевой единственная дочь Мария Михайловна вышла замуж за Юрия Петровича Лермонтова (1787–1831). Представитель старинного дворянского рода, Ю.П. Лермонтов в своих фамильных истоках имел существующий поныне шотландский род Лермонтов (Learmonth), родоначальник которого упомянут еще в летописях 1057 года.
Сведения о русской линии Ю.П. Лермонтова чрезвычайно скудны. Мы знаем, что отец его Петр Юрьевич был женат на Анне Рукачевой и умер в 1811 году. Дед снова звался Юрием Петровичем (1722–1778), а о прадеде, Лермонтове Петре Евтихиевиче, известны лишь даты его жизни (1698–1734). В Москве жили сестры отца поэта. Мы не станем здесь разбираться в причинах, по которым страстная вначале любовь родителей поэта вскоре угасла. Не позднее апреля 1815 года бабушка будущего поэта Елизавета Алексеевна Арсеньева, с новорожденным внуком, с юной еще дочерью Марией Михайловной и с зятем Юрием Петровичем уехали из Москвы в пензенское имение Арсеньевой Тарханы, что находилось в Чембарском уезде. В честь рождения внука Михаила бабушка, принимавшая его при рождении, основала в семи верстах от Тархан новое село Михайловское.
