Ну, реванша так реванша. Короче, проиграл начальник все деньги и вещи, какие при нем были, а все не унимается. Фокусник хочет уйти, а тот – ни в какую! Играем еще!

– На что же играть? Ты же уже все спустил!

– А вот на костюм! Ставлю свой костюм против ста рублей!

Фокусник, понятное дело, не хочет, отказывается – а тот топает ногами и требует продолжения.

А костюм у него специальный, тогда для всего аппарата ЦК в одном московском ателье особенные черные костюмы шили, по которым номенклатурного работника сразу можно было узнать. Вот мой знакомый и опасался на этот костюм играть. Но с тем ведь не поспоришь! Опять сели, и ревизор костюмчик свой быстренько проиграл. Поменялся с фокусником на его тренировочный, еще «чайку» выпил – и отключился, как вскипевший чайник.

Ну, фокусник вернулся в рабочее купе, проводнице за доброту отстегнул, что положено, и до рассвета немножко подремал.

Утром его проводница будит: Заволжск!

Фокусник выходит на перрон, а там – все местное руководство в полном составе: встречают московского гостя. Тут же местная королева красоты, буфетчица Антонина, в кокошнике и с хлебом-солью. Как увидели моего знакомого в номенклатурном черном костюме, так к нему и бросились. Руки пожимают, в глаза искательно заглядывают – уж как мы вам рады! Уж как мы вас ждали! Он им пытается возражать: вы, мол, меня не за того приняли! А они и слушать не хотят, понимают, что разводит ревизор конспирацию. Усадили в черную «Волгу» и повезли знакомиться с местными достопримечательностями, начиная, понятное дело, с ресторана.

А настоящий московский ревизор кое-как глаза продрал, из поезда выскочил – а его-то никто и не встречает! Он, как был, в синеньком тренировочном костюмчике подошел к постовому милиционеру и с важным видом его спрашивает:

«Где тут, сержант, начальство ваше городское?»

А тот его оглядел, под ноги выразительно сплюнул и так ответил, что я его слов при Пу И повторить не могу. Боюсь нанести непоправимый вред его растущему юному организму.

Ревизор, понятное дело, к такому обращению совершенно не привык, покрылся пятнами и ответил милиционеру на достойном идейно-политическом уровне. Да еще пообещал, что устроит ему перевод в Ямало-Ненецкий автономный округ среди оленей порядок поддерживать.

Милиционер еще раз на всякий случай произвел осмотр приезжего, убедился, что тот, судя по внешнему виду, ничего из себя не представляет, да еще пьян после вчерашнего, и отволок его в «обезьянник», чтобы неповадно было оскорблять сотрудника органов при исполнении.

Москвич, понятное дело, продолжал качать права, чем вызвал еще большее недовольство сотрудников милиции. Они к нему применили традиционные воспитательные меры, после которых он уж совсем перестал быть похож на ревизора из столицы.

А моего знакомого фокусника местные власти окружили заботой и обожанием. После ресторана – на дачу к главному начальнику, там, известное дело, банька с представительницами комсомольского актива, потом концерт местной художественной самодеятельности, потом опять ресторан. Вечером проводили в отведенные покои, а там – буфетчица Антонина, на этот раз без хлеба-соли и вообще без ничего – в одном кокошнике, для национального колорита.

Тут, наладив с Антониной личный контакт, мой знакомый осторожненько выяснил, где находится его родной цирковой коллектив.

На следующий день, с трудом оторвавшись от опекающих местных товарищей, пробрался наш фокусник в Дом колхозника и нашел там своего директора, который по совместительству укротитель хищников. Рассказал ему, в какую попал удивительную историю, и попросил совета. А директор к этому времени был уже в самом крайнем отчаянии. Лев до того оголодал, что сожрал любимую кошку заслуженной эквилибристки Азизян. Все прочие сотрудники от условий жизни в Доме колхозника находились на грани нервного срыва и физического истощения. А денег, для того чтобы уехать из негостеприимного Заволжска, тоже не было.

– Устрой нам выступление! – воскликнул директор, упав перед фокусником на колени. – Устрой, и я тебе прощу все нарушения трудовой дисциплины и весь твой аморальный облик!

Поговорили они еще немножко, и наш фокусник тихонько покинул Дом колхозника.

Вернувшись в гостеприимные объятия местного начальства, он неожиданно заявил, что единственное, чего не хватает славному городу Заволжску – это культурной жизни.

– Концерт местной самодеятельности – это, конечно, очень хорошо, но как-то мелко! Нет в этом настоящего размаха!

– Как же, – говорят на это местные. – А ведь у нас цирк есть!

Тот прямо несказанно обрадовался.

– Цирк! Да ведь это самое нужное народу зрелище! Отечественному цирку сейчас придается очень большое значение! Где же он, ваш цирк?

Сейчас же местные деятели посылают гонца в Дом колхозника. Льва подкармливают, циркачи срочно гладят костюмы, гримируют лица, чтобы скрыть следы перенесенных страданий, продают билеты на вечернее представление. Местные жители, кстати, очень охотно покупают билеты, поскольку цирк в их городе – явление редкое.

Вечером все местное руководство, вместе с «московским ревизором», отправляется наслаждаться культурным мероприятием. Все идет как по маслу: лев послушно разевает пасть, эквилибристка Азизян, скрипя суставами, прохаживается по канату, дрессированные собачки исполняют вальс и считают до десяти, жонглер Груздев подбрасывает в воздух и ловит целый набор канцелярских товаров… наконец, выходит на сцену униформист Телегин, временно исполняющий обязанности фокусника, вытаскивает трехстворчатый платяной шкаф и приглашает на сцену желающих из зала. И тут «московский гость», растолкав свое растерявшееся окружение, вылезает на сцену и храбро исчезает в шкафу. Телегин машет палочкой, открывает дверцы – а вместо мужчины в черном костюме из шкафа выбирается небольшая собачка породы йоркширский терьер.

Зрители хохочут, а местным начальникам не до смеха. Они догадываются, что московский ревизор нарочно подстроил свое исчезновение, чтобы вырваться из-под их опеки и тайно проверить работу городских организаций.

В общем, среди начальства поднялась паника, а цирк, благополучно закончив выступление, отбыл дальше в турне по бескрайним просторам России, благо сборы были хорошие… Само собой, мой знакомый фокусник, которого спрятали в чемодане с двойным дном, отбыл в турне со своим родным коллективом. Ты, конечно, спросишь, что случилось с настоящим московским ревизором?

Леня не услышал никакого ответа и посмотрел на Лолу. Его боевая подруга снова мирно спала, убаюканная увлекательным рассказом.

– Подъем! – завопил Леня не своим голосом. – Немедленно под душ!

– А? Что такое? Что случилось? – сонно забормотала Лола, с трудом разлепив глаза.

– Под душ! – повторил Леня и помог своей подруге встать на ноги.

– А где, интересно, мой второй тапок? – капризным голосом осведомилась Лола, пошарив возле кровати ногой. – Или ты хочешь, чтобы я шла по холодному полу босиком, простудилась и умерла?

– Пу И! – окликнул Леня собачку. – Ты случайно не знаешь, где тот тапочек, которым Лола в тебя попала?

– По твоей вине, между прочим! – немедленно добавила Лола.

Пу И выбрался из-под кровати с розовым тапком в зубах.

– Пуишечка, детка! – умилилась Лола. – Один ты меня любишь!

Маркиз заботливо довел подругу до дверей ванной. Он пошел бы с ней и дальше, но Лола смерила его таким возмущенным взглядом, что Леня предпочел не нарываться.

Вскоре из-за закрытой двери донесся шум падающей воды и истошный визг: Лола, по Лениному совету, чередовала ледяной душ с крутым кипятком.

Через двадцать минут она выбралась наружу. Теперь она действительно была похожа на человека. Лицо приобрело почти нормальные краски, и походка стала гораздо увереннее.

– Ну что, – поинтересовалась она, окидывая взглядом кухонный стол. – Кто-то говорил о завтраке? Между прочим, я иду на работу, и ты просто обязан меня как следует накормить!

– С удовольствием, моя дорогая! – Леня поставил на плиту сковородку, разбил на нее пару яиц и заправил кофеварку. – Я просто не устаю поражаться резервам человеческого организма! Только что ты не могла даже думать о еде, а сейчас готова даже позавтракать…