Огромная туча, казалось, накрыла собой весь океан. Вода забурлила. Волны стали захлестывать яхту, грозя смыть с палубы Миллу. Она кричала Анджело, чтобы он немедленно направил яхту к берегу.

Волны поднимались все выше и выше. Теперь они полностью накрывали яхту и шипя сползали с нее. Милла уже не держала штурвал, а, ухватившись за мачту, сама пыталась удержаться на палубе. Но сильный порыв ветра переломил мачту. Ее верхушка, падая, едва не убила Лиманову. От страха она сжалась под накрывшим ее, словно саваном, парусом. Лишь с помощью неимоверных усилий ей удалось выбраться из-под него.

Волны нападали одна за другой. Яхта неслась в открытый океан. Милла уже не могла разглядеть Анджело.

«Господи, что же делать? — ошалев от ужаса, думала она. — Надо найти спасательный круг. И где-то должны быть жилеты. Какая беспечность! Почему я не надела жилет?»

Одним бортом яхта сильно накренилась к воде, и Милла оказалась наверху. Она повисла, ухватившись за какие-то крепления. Но через минуту яхта ухнула обратно, и вода накрыла Миллу с головой. Мимо пролетел спасательный круг. Милла попыталась схватить его. Но рука лишь беспомощно ударила по палубе. Раздался ужасный треск, и Милла поняла, что яхты больше нет. Держась за какой-то обломок, Милла кричала от страха, как сумасшедшая. Она уже ничего не видела вокруг, кроме вздымающейся воды. Она сама стала похожа на отлетевшую от яхты щепку. Изо всех сил она старалась выныривать и хватать ртом воздух. Но волны оказались неимоверно тяжелыми, они давили и тянули вглубь океана, откуда уже не было пути назад.

Милла почувствовала, что долго не выдержит. Обломок выскальзывал из рук. Силы покидали ее. Она кричала от дикого страха, не желая умирать.

Всего несколько дней назад она летела над океаном в уютном салоне самолета и даже подумать не могла, что летит над своей могилой. Накрывшая волна вцепилась в Миллу, будто ревнивая соперница, и, придавив своей тяжестью, потащила вниз. У Миллы перехватило дыхание. Вода наполнила нос и легкие, руки беспомощно забились и выпустили обломок. Милла потеряла сознание и стала достоянием океана. Он играл ее телом, перебрасывая его с волны на волну…

Тони сходил с ума. Он бегал по берегу и спрашивал у всех, кто успел вернуться до начала шторма, не видели ли они яхту Анджело? Кто-то сказал, что видел.

— Его яхта, несмотря на штормовое предупреждение, направлялась к острову Вапор. Это опасная затея. Ему следовало немедленно возвращаться. Но, может быть, он успел?

— Если с Миллой что-то случится, — твердил, как заведенный, Тони, — я себе никогда этого не прощу.

— Успокойся! — говорил Микки. — Все обойдется. Но даже если… твоей вины здесь нет. Это ее судьба.

— А я, как полный идиот, выступил орудием этой судьбы, — разозлился Тони. — Сиреной, завлекшей Миллу на этот проклятый остров.

— Ты сделал все, что возможно. Ты уговорил ее лететь в Нью-Йорк. Но она вернулась. Судьба привела ее обратно. Успокойся!

— Удобно все сваливать на судьбу, которую никто не видел и которую не привлечешь к суду. — Тони бессильно всплеснул руками, понурил голову, и к глазам его подкатили слезы.

Наступил самый печальный вечер в его жизни. Он-то наивно полагал, что самые тоскливые вечера он уже пережил. Оказалось, нет.

Музыка, как всегда, звучала в ресторане. Певица, приглашенная заменить Миллу, развлекала публику. Тони ходил из угла в угол по кабинету.

— Я понимаю, шансов нет, — говорил он Микки, стискивая до боли пальцы, — но…

— Но мы будем искать, — продолжил Микки, — пока не убедимся окончательно, что сделали все, что было в наших силах. Как только станет возможно, выйдем в океан. Вертолет облетит все острова, куда могло бы отнести их яхту.

Тони склонил ему голову на плечо.

— Милла оказалась так дорога мне, сам не ожидал. Она — удивительный человек. Когда там… в Москве у меня начались трудности, всем как-то стало не до меня. Нет, они не отвернулись, они просто перестали обращать внимание. Только она пришла ко мне. Говорила, убеждала, обещала, что все переменится. Насильно поволокла меня на свои гастроли. Я был для нее обузой. Морально — убит, материально — на нуле. Она полностью взяла обо мне заботу. Спрашивается, зачем я ей был нужен? Понимаешь, нас связывает что-то духовное. Мы чем-то очень близки друг другу. В основном, существовали параллельно, но ведь так нужно знать, что среди миллионов людей есть один человек, который в жуткую минуту поддержит тебя и словом и делом. Я, можно сказать, насильно зазвал ее на остров. И надо же было такому случиться, — голос Тони упал. — Ужасная смерть! — непроизвольно вырвалось у него. Взгляд его остановился. Он почувствовал, что оговорка не случайна.

— Но мы будем искать, — упрямо повторил Микки.

— Да-да, — подхватил Тони, поспешно вытирая платком затуманенные слезами глаза.

Спустя день солнце прорвалось сквозь тучи, океан успокаивался на глазах. В полдень взлетел вертолет. Почти следом вышли в океан несколько катеров. На одном из них находились Тони с Микки.

Чуть свет Тони ездил в деревню, где жил Анджело, чтобы встретиться с его родными. Никто толком не знал, на какие острова он собирался заезжать. Ничего не добившись, Тони вышел из дома и сел в джип. На перекрестке, отчаянно махая руками, его остановила старшая сестра Анджело. Тяжело дыша она села рядом с Тони, вытерла головным платком усталое потное лицо. Лет десять назад она, несомненно, была красавицей. Но нужда уничтожила ее красоту: блестящие смешливые глаза превратила в злобные щелочки, губы — в жесткую складку, избороздила лицо глубокими морщинами.

Опустив голову, она проговорила:

— Анджело собирался отвезти эту женщину… певицу, на остров Вапор. Там живут наши родственники. Она очень нравилась ему. И, кроме того, за то, что он увезет ее отсюда и удержит там хотя бы в течение полугода, ему хорошо заплатила одна сеньора.

Тони, словно ударило током, он подскочил на сиденье.

— Что?! Что вы говорите?! Да ведь это же похищение! Что за сеньора дала деньги вашему брату?

— Ох… — проводя заскорузлыми пальцами по губам, вздохнула сестра Анджело. — Я не знаю, как это называется. Я вообще ничего не знаю, кроме нужды. Анджело, он не хотел жить, как живу я. И правильно! Но, видимо, Господь назначил нам только такую жизнь и разгневался, когда Анджело решил ослушаться его.

— Кто эта сеньора? — устремив немигающий взгляд на женщину, нетерпеливо повторял Тони, хотя, кажется, догадывался, кто она.

— Я не знаю, как ее зовут.

Тони очень выразительно высказался по-русски. Схватил телефон и позвонил Микки.

— Ты даже представить себе не можешь! — захлебываясь от охватившего его гнева, кричал он в трубку. — Эта стерва, жена Стромилина, оказывается, заплатила этому сукину сыну Анджело, чтобы он завез Миллу на Вапор и оставил там под охраной родственников. Я чувствовал, что от Стромилина Милле не ждать добра, — Тони не мог больше говорить, он весь трясся от возмущения.

— Немедленно давай в отель! Выходим в океан. Теперь у нас есть ориентиры, где их искать, — привел его в чувство Микки.

Тони помчался, как угорелый. Сестре Анджело пришлось на ходу выскакивать из джипа.

Океан еще не избыл серый цвет. Он глухо бурчал, беспокойно перекатывая тяжелые волны.

Тони до боли в глазах смотрел на воду в надежде обнаружить обломок яхты, за который чудесным образом могла бы ухватиться Милла. Они обходили вокруг каждого попадавшегося им по пути островка. Постоянно держали связь с вертолетом. И наконец с него поступил сигнал, что на одном из островов замечены обломки яхты.

Час спустя катер подплыл к этому острову. Тони спрыгнул в воду, помчался к выброшенному на берег обломку мачты. Сердце его сжалось и замерло в груди. Он различил силуэт человека, лежавшего рядом. Он молил, чтобы это не оказалась Милла… Он молил, чтобы это была не она. Уж очень окаменелым при приближении выглядел этот человек. Сердце вздрогнуло и забилось как сумасшедшее. Тони склонился над Анджело, перевернул его и взглянул в его устремленные в вечность глаза. На виске у Анджело была глубокая рана.