Архимага этот вывод не успокоил.

– Холодная месть в исполнении Райя еще страшней, – пробурчал Центрус. – Одно радует – в этом случае пострадают только виновные.

Мы дружно уставились на седовласую светлость, но герцога не проняло. Он с показательной ленцой сложил письмо Райлена и спрятал во внутренний карман камзола. Я провожала заветный листок жалобным взглядом. Ладно, у меня еще будет время узнать, что в нем.

– Цент, ты лучше скажи, с каких это пор на экстренном портале стоит такая система оповещения? – Слово «такая» Рэйс подчеркнул. – Простого контура, замкнутого на кристалл в кабинете дежурного, уже не хватает?

Архимаг посуровел, бросил быстрый взгляд на меня. Я почувствовала себя лишней, но попыток ретироваться не делала. Во-первых, слабость еще не прошла. А во-вторых, деваться мне все равно некуда.

– Видишь ли… у нас ЧП. Кража и погром в хранилище при академии.

При этих словах мое сердце споткнулось и замерло. О Богиня! Так сказанное Райленом – правда?

– Кто это сделал? – нахмурился Рэйс.

– Один аспирант. Он сбежал. Все случилось сегодня утром.

– Что украдено?

– Выясняют. После погрома это не так просто. Но замеры магического фона показывают, что украдено минимум три серьезных артефакта. – Центрус скривился, продолжил нехотя: – Накануне он сильно повздорил с ректором и научным руководителем, но мы уверены – причина побега в другом. Со слов преподавателей, последние два года Линар вел себя очень странно. Стал замкнутым, часто срывался, избегал отношений с женщинами.

– Линар? – переспросил герцог. – Знакомое имя. Где-то я его уже слышал…

Архимаг отмахнулся от этого замечания, а я вцепилась в подлокотники и разучилась дышать. В какой-то миг показалось – это всего лишь сон, жуткий кошмар, от которого вот-вот проснусь.

– Мы пытаемся разгадать его мотивы, но увы. Слишком мало данных. Куда мог направиться – тоже неясно.

– Родные, близкие? – предположил Рэйс.

– Нет. Он практически не общается с семьей. Единственным по-настоящему близким человеком была младшая сестра.

– Была?

– Да, была. Около полутора лет назад они поссорились.

Неправда. Мы не ссорились. Просто в один прекрасный день я получила письмо, состоящее из единственной фразы: «Не пиши больше!» Я конечно же не послушалась, но ответа на следующие послания так и не получила. Никакого.

Потом Линар приезжал на каникулы, только мои попытки выяснить, что случилось, результатов не дали. Брат не избегал, но толку от наших встреч не было. Он молчал, отводил глаза, дарил презрительные усмешки… до тех пор пока мне не надоело унижаться. Я оставила Линара в покое. Вот и все.

Единственную связную версию произошедшего выдвинул Райлен. Связную, но неправдоподобную! Брюнет говорил, дескать Линар испытывает ко мне отнюдь не братские чувства. Намекал, что корни его обиды кроются в ревности к самому Райлену. Но я точно знаю – это глупость. Линар не такой!

– Несколько часов назад, мы разослали ориентировки по всем городам Верилии, – продолжал архимаг. – Коллегам из Дурбора и Крома также сообщили. Светские власти уже пронюхали, что у нас не все гладко, но им пока не говорим. Это внутреннее дело.

– Да, понимаю. Но система оповещения зачем?

– Линар, как и всякий выпускник академии, прошел обряд принятия в Орден. Соответственно, у него есть амулет и возможность воспользоваться экстренным порталом. Если учесть его ссору с ректором и некоторые высказывания… есть основания полагать, что он может заявиться сюда.

– Зачем?

– В поисках правды, например. Или в желании отомстить за загубленную карьеру.

– «Загубленную карьеру»? – удивился герцог.

Я тоже удивилась. Насколько мне известно, с карьерой у Линара все в порядке. Более того, он очень перспективный маг. Как недавно выяснилось, у него целых две специальности.

– Линар – маг-универсал, – принялся объяснять Центрус. – Причем довольно посредственный. Но у него есть вторая специальность, способности к которой открылись внезапно. И в этой области он почти гений.

– Что за специальность?

– Некромантия, – со вздохом признался архимаг.

Рэйс скривился. Я же запоздало вскрикнула. Ведь «некромантия» – очень грязное слово, произносить его в присутствии приличных девушек не положено. А о том, что я сама участвовала в некромантском обряде и даже держала в руках подчиняющее зелье, которое, кроме прочего, превращает обычное умертвие в машину для убийства, Центрусу знать необязательно.

Архимаг на мой вскрик купился.

– Не бойтесь, госпожа Соули. Все не так страшно. Да, некромантия запрещена, и несанкционированные занятия этим родом магии караются очень строго. Но мы не можем игнорировать ее наличие. Более того, нам нужны специалисты в этой области.

– Зачем? – глухо выдохнула я.

– На всякий случай. Например, если кто-то из соседей пойдет на нас войной. Никто не может гарантировать, что враг не станет оживлять умерших воинов. А такие воины пострашнее живых, поверьте. В этом случае помощь собственного некроманта будет очень кстати. Вернее, без собственного некроманта, который может переподчинить или поднять аналогичную армию, шансов на победу мало.

– Понятно, – пробормотала я. Потупилась. Но вовсе не потому, что устыдилась собственного невежества, нет… просто страшно стало. Вдруг Центрус догадается, что знаю о некромантии больше, чем положено простой девушке с минимальным уровнем магии? Однако задать главе Ордена еще один вопрос не побоялась: – Вы упомянули карьеру. Что же не устраивало этого мага?

Вместо Центруса ответил Рэйс:

– Видишь ли, Соули… специалисты в этой области нам, конечно, нужны, но они не востребованы. По большому счету талантливому некроманту нечего делать в Верилии. Разве что лабораторные опыты ставить и преподавать.

Блондин согласно кивнул, добавил:

– А для молодых и горячих сидеть в лаборатории слишком утомительно. Им хочется действовать, добиваться, доказывать…

– Но ведь у него и другая, в смысле первая, специальность есть, – напомнила я.

– Как маг-универсал Линар – посредственность.

Мне очень не понравилось это слово. Просто категорически. Брата всегда называли талантливым, а я лучше других знаю, сколько времени и сил он посвящал учебе. Он даже на каникулах с учебниками не расставался! Из домашней лаборатории не вылезал. И вообще…

– Если он посредственность, почему его приняли в аспирантуру? – Я не хотела и не собиралась сдаваться. – Ведь туда только лучших берут, разве нет?

Вопреки желанию, голос прозвучал агрессивно, но погруженные в проблему маги не заметили.

– Его взяли в аспирантуру только потому, что обнаружился талант к некромантии, – сказал Центрус. – Кстати… – Архимаг перевел взгляд на герцога, – это случилось два года назад. Непосредственно перед вступительными экзаменами в аспирантуру.

Я поняла, на что намекает блондин, но промолчала. Мои мысли озвучил Рэйс:

– Два года? Именно тогда он стал проявлять странности? – Владыка Даора выдержал паузу. – Но ведь это закономерно. Некромантия, как и любая другая магия, накладывает отпечаток на личность. Вспомни боевиков – они бешеные! Особенно если назревает конфликт.

Боевики? Это он, видимо, про боевых магов говорит.

– А защитники? – продолжал рассуждать седовласый. – Они всегда замкнуты. Каждый миг в обороне.

Центрус издал тяжелый вздох и вновь откинулся на спинку кресла.

– Согласен, – хмуро сказал он. – Только от этого не легче. Сложно решать проблему, когда так мало зацепок. Возможно, список похищенных из хранилища вещей прояснит ситуацию.

– А когда его подготовят?

– Сложно сказать. Я отправил в академию несколько спецов, но там слишком много барахла. Плюс – погром. Ревизия займет не меньше недели.

– Дерьмо… – протянул герцог. И тут же добавил, обращаясь ко мне: – Извини. Вырвалось.

Я хотела ответить, что все в порядке, хотя… ни о каком «порядке» речи, конечно, не было. Сложно спокойно относиться к известию, что брат натворил дел и теперь в розыске. Но ответить мне помешал настойчивый стук и уже знакомый голос Кристона: