О том, что из менестрелей любовники получаются ничуть не хуже, чем из воинов, магов и представителей прочих профессий, принц был осведомлен прекрасно.

– Чек гиппофил, – просветила братьев Элия. – Его слабость – кентавры и только кентавры.

– Столь твердое пристрастие достойно похвалы! Уважаю, уважаю, – мгновенно успокоился принц, решив, что даже ради уникально-шестирукого любовника богиня не захочет стать кобылой.

И Рик согласился с мнением брата солидарным кивком, первым проникнув в распахнутые двери и оглядев «читальню», в которую привела их сестра.

Первое, что бросилось богу в глаза: книг там не имелось, зато было уютно. Потрескивали дрова в нескольких больших каминах, расположенных по периметру большой комнаты. Шоколадные изразцы с белым, похожим на глазурь узором сочетались с ореховым деревом, которым были обшиты стены, на несколько тонов темнее оказались плитки паркета, который виднелся между несколькими коврами с оливково-коричневыми абстрактными разводами. Потолок был обит тканью цвета фисташек. Стоило Элии дернуть за шнурок у двери, и потолок засветился. Гармонично вписывалась в обстановку массивная, но не создававшая впечатления громоздкости мебель: удобные кресла, большие и маленькие велюровые диваны, расставленные так, чтобы с каждого из них можно было дотянуться до столиков, ломящихся от «легкой закуски» (фруктов, сладостей, бутербродов) и бутылок с вином. Вино оказалось олонезским, то есть цветным (зеленым, желтым, синим, малиновым…) и весьма своеобразным на вкус.

– А где же книги? – озвучивая вопрос Рика, уточнил Джей, подхватил с ближайшего стола горсть орешков и обосновался в приглянувшемся кресле у камина в дальнем углу. Рыжий занял местечко рядом и тут же налил себе и брату по бокалу зеленого вина, распространявшего «аппетитный» аромат гладиолусов.

– В библиотеке, – ехидно отозвалась принцесса, вздернув бровь. – Да будет тебе известно, брат, именно там и принято хранить книги. Но если ты принес какую-нибудь книжицу с собой, то смело можешь начать чтение, конечно, в этом случае мы отменим Семейный Совет.

– Ладно, не ругайся, – попросил Джей, состроив виноватую мину, и уточнил: – Вызывать будешь ты?

– Разумеется, – уверенно кивнула Элия. – На мой зов братья постараются откликнуться побыстрее. Но оглашать я буду двух вызывающих.

– Э-э… – сплетая и расплетая гибкие пальцы, протянул вор, выражая сомнение в необходимости оглашения его вызывающим.

– Что? – догадливо предположила богиня с насмешливым блеском в проницательных серых глазах. – Твой кроткий, уживчивый характер, добрый нрав и склонность к невинным розыгрышам не нашли отклика в черствых сердцах некоторых родственников, и это может повлиять на адекватность реакции?

Рик тихо захихикал, видно, припомнив те самые «безобидные» шутки, после которых принц опасался показываться на глаза кое-кому из братьев.

– Именно так, – скорбно констатировал Джей, с самым невинным видом захлопав ресницами, и нагло польстил сестре: – Не все столь понятливы и снисходительны, как ты, обожаемая! Не все способны оценить мою трепетную, уязвимую душу!

– Моя снисходительность объясняется лишь тем, что твои шутки направлены на других родственников, – трезво пояснила «милосердная» Элия. – Но пробелы в воспитании ликвидировать несколько поздновато. Нам нужен полный Совет, я буду сама вызывать семью и встречать у читальни. На Совете с тобой никто собачиться не станет, а после наших вестей, думаю, братьям уже станет не до того.

– Дорогая, я буду на тебя молиться! – умилился Джей, отсалютовав сестре бокалом изумрудно-зеленого, как любимый шампунь Рика, вина.

– Тебе чего-то не хватает? – удивилась принцесса, демонстративно скрестив на высокой груди руки.

– Нет, – в честь Элии осушив емкость до дна, самодовольно ухмыльнулся принц и приосанился, сделавшись похожим на призового бойцового петуха. – Но никогда не помешает лишний раз помолиться богине любви о благосклонности женщин и неугасимости своих дарований в любовной сфере. Так, на всякий случай!

– Любопытно, как часто молится папа? – задумался Рикардо, оценивая неудержимый темперамент короля Лимбера, не пропускавшего ни одной юбки, если был шанс найти под ней хоть сколько-нибудь симпатичные ножки. – И как он ухитряется выкраивать время на другие дела, кроме молитв?

– Ему помогает талант бога политики, – подсказала Элия и махнула рукой, показывая, что пора заканчивать треп и возвращаться к тому, ради чего, собственно, братья и посетили ее особняк.

Окинув «читальню» последним хозяйским взором и убедившись, что все указания выполнены, богиня удалилась в коридор, который образовал у комнаты небольшую дугу. Призвав свою личную силу, чтобы придать чарам оповещения узнаваемый характер, принцесса сплела заклятие широкого действия и с достоинством провозгласила:

– Элия Ильтана Эллиен дель Альдена приглашает на Семейный Совет. Сбор в мире Олонез, городе Измиан. Поторопитесь, братья!

Богиня не стала уточнять времени сбора, поскольку родственники находились в мирах Уровня с различным течением времени, и ей оставалось только положиться на милость Сил и надеяться, что перепад при сравнении с Олонезом не окажется слишком велик. Оставив луч своей силы маячком в пространстве вселенных, богиня приготовилась ждать. Один за другим боги откликались на ее зов и переносились в коридор особняка. На собрания было принято являться без промедления.

Первым явился встревоженный Лейм. Взъерошенный кузен богини был разбужен заклинанием. Юноша предстал перед сестрой в застиранных до бело-голубого цвета подранных на коленях джинсах и мятой черной футболке, но со шпагой в руках. След от подушки все еще проступал на правой щеке принца, зато глаза горели яростным зеленым огнем, сновидения покинули их. Тревожно сведя густые черные брови, бог воскликнул:

– Элия, что-то случилось?

– Прекрасный вечер, дорогой, рада видеть тебя. – Принцесса ласково провела пальцами по щеке юноши и коснулась его губ в приветственном поцелуе. Лейм засмущался и покраснел, как смущался всегда, когда богиня любви и его единственная любовь уделяла ему внимание. – Случилось, но ничего такого, что можно было бы разрешить, воспользовавшись мечом. Проходи и присоединяйся к Рику и Джею.

– Привет, сестренка! – Сразу за Леймом появился добряк Кэлер с «маленьким», когда-то, наверное, бывшим половиной индейки-переростка куском мяса в руке. Сразу начало казаться, что в широком коридоре тесновато. – Надеюсь, у тебя найдется что-нибудь перекусить, а то я не успел пообедать.

– Все, что отыщешь на столах, твое, – рассмеялась Элия, вырываясь из братских объятий Кэлера и стараясь, чтобы индейка не оставила следов на ее вечернем платье.

– Я не опоздал? – уточнил Элтон, приземлившись в нескольких миллиметрах от сапога Кэлера и весело притопнув ногой. Судя по торчавшему за правым ухом огрызку карандаша, ручке, помещавшейся за левым, и чернильным пятнам на пальцах, брат занимался какими-то научными изысканиями.

– Нет, – улыбнулась историку Элия. – Но Рик уже здесь.

– Кто бы сомневался, – хохотнул Элтон, и братья, традиционно похлопав друг друга в знак приветствия по плечам, прошли в читальню.

Тут же по стенам заплясали тени, и следом за первыми тремя родственниками в коридоре неслышно материализовался Тэодер[5]. Одетый в серое и черное, походил на неуловимую тень. Даже пряжка ремня из черненого серебра не давала отблеска. Верная свита – Ноут и Ментор – шагнула на Олонез сразу за братом. Они приветственно кивнули Элии и отступили к стене, ожидая действий Тэодера. Сереброволосый Ноут и блондин Ментор с настороженным недоверием следили за кузиной. Красота богини пугала братьев не столько неизбежным чарующим действием, производимым на них самих, сколько тем, что расчетливый, безжалостный, циничный, такой привычный и знакомый им Тэодер смягчался в присутствии Элии.

– Прекрасный вечер, дорогая, – целуя руку сестры, тихо промолвил принц, и в его холодных стальных глазах появилось тепло. – Ты неизменно прекрасна.