-Да...
-И я люблю. Это мой любимый фрукт. Так что утри слёзки, выбрось из голов ы чушь, и живо одеваться. Приготовь лёгкий завтрак, потом съездишь в село. На лошади. Отвезёшь записку Тане Чешковой. Знаешь её?
-Знаю. Но она... плохая.
-Кто тебе сказал?
-Все говорят. Её из города в ы гнали из-за...
-Запомни, Эля: плохих людей нет, есть больные и здоровые. Здоровые , с куриными мозгами, дальше своего носа не видят, многого не понимают, а то, что им не понятно - плохо. Так на человека вешают ярлык. Это легче, чем вникнуть в суть, помочь человеку в его беде. Так и с отцом твоим: не поняли, и отмахнулись - плохой, безнадёжный, мертвый . Идиоты! Он живой, только крепко спит. И Таня поможет твоей маме разбудить его. Ещё зайдёшь к своим , и скажешь деду, что нужно достать десяток маленьких утят, кассету с Робертино Лорет ти. Всё, я пошёл помогать Эдику.
У двери Женя обернулся и деланно серьёзным тоном произнёс:
-Чушь и слёзы оставить здесь. Выйдешь отсюда такая, будто услышала от меня согласие взять в жёны. И что бы весь день такой была! Ясно?
-Ясно... Женя.
-Улыбочку, - Женя навёл на Эльвиру воображаемый фотоаппарат. - Ещё, ещё счастливее. Глаза, глаза тоже пусть улыбаются. Во! Снято!
Эльвира рассмеялась, расковано, смутилась:
-Ну, вас... всё шутите...
-Бери пример, невеста.
Эльвира вспыхнула, как маков цвет.
Женя с Эдиком в ы гнали отару на склон. День обещал быть жарким.
Эдик, с похмелья, мрачный, помятый, покрикивал на овец.
-Ты мне очень не нравишься, - сказал Женя.
-Я сам себе не нравлюсь. Пройдёт.
-Ты уж поторопись, мать не должна видеть тебя таким. У неё сегодня особый день.
-Помню. Что ты Альке сделал?
-Выпорол.
-В натуре? Да, парниша, навёл ты шороху... А с батей, думаешь, получится?
-Должно. Или я перестану себя уважать.
-Ладно, что я ещё должен сделать?
-Поедим, и смотаемся на моё место. Восстановим шалаш, запруду.
- Хочешь уйти?
-Нет. Там произойдёт воскрешение отца и их с мамой Любовь. Не куксись, именно Любовь. После них я за тебя возьмусь. Т ы тоже спишь, и тебя надо будить.
-Это я-то сплю?
-Спишь, спишь. Сладко так посапываешь, кайфуешь.
- Ну, ри скни разбудить, - усмехнулся Эдик. - Только лоб расшибёшь.
-Не говори гоп, пока не перепрыгнул .
К ним подъехала Мария.
-Доброе утро, мальчики. Идите, покушайте.
-Здравствуйте. Как спалось?
-Чудесно!
-Я рад за вас. Великолепно смотритесь. Скажи, Эдик, хороша, а?
-Ничего.
-Эх, ты чурбан ты неотёсанный! "Ничего". Ты посмотри в глаза. Это же море в бархатный сезон! Хочется нырнуть и утонуть, раствориться в этом блаженстве. А ты - "ничего".
-Полно вам, Женя... а то я как масло начну таять.. . - Мария зарделась, смешно, по-девчоночьи фыркнув, тронула лошадь.
-Едем Эдик. Взбодрись: чудо начинается!
-Ага, а ты Иисус Христос.
-Назови хоть горшком, только в печь не ставь. Эх, я люблю тебя жизнь, и надеюсь, что это взаимно!
Эльвира уехала в село, а Женя и Эдик отправились в ущелье. Раздевшись до плавок, они часа два колдовали над запрудой - получился роскошный бассейн. Берега усыпали цветами. Обновили, частично расширив шалаш, нарвали травы, уйму цветов и устроили "ложе Любви".
Эдик оживился, мрачность исчезла без следа, он всё время что-то бодренькое напевал.
-Слушай, Жень, если батя вернётся к жизни, я готов всю жизнь быть твоим рабом,- сказал вдруг Эдик, когда они возвращались.
-Всю жизнь мечтал стать рабовладельцем.
-Я вполне серьёзно.
-Я тоже. У меня будет только одно условие к тебе.
-Не пить?
-Это само собой. Я о другом. О козочке...
Эдик дёрнулся, точно под ударом кнута, остановил лошадь.
-Мать сказала?
-Да. Если сам не справишься, ты скажи. Поможем. Я понимаю: это не легко.
Эдик горько усмехнулся, тронул лошадь.
-Что т ы можешь понимать... Через это надо пройти. Через армию... и что там творится с теми, кто не может сразу бить в морду...
-Это осталось в прошлом. Плюнь и забудь. Живи сегодняшним днём. И радуйся.
-Хэ, легко сказать - плюнь. Как?
-Вот так, - Женя сплюнул через плечо. - Не скули, Таня тебя быстренько пробудит.
-Это ещё что за птица?
-Не птица, а женщина.
-Может, сначала иначе... это... словами, что-ли...
-Эту станцию ты уже проехал. Теперь только прыгать в воду и плыть, плыть...
-Не боишься, что утону?
-Таня не даст.
-Таня, Таня... Это Чешкова что-ли? Так она ж б...
-Значит, мастер в этом деле. Что тебе и надо. Ещё в древности мудрец ы советовали будить таких, как ты, с помощью жриц любви. Ну, как? говорить мне с ней?
Эдик помедлил с ответом, затем махнул рукой:
