Эдик подошёл вплотную, дружески хлопнул отца по плечу:

-Как жизнь, батя?

Мужчина чуть повернул голову, равнодушно глянул на сына, и вновь уставился в окно.

Женя отметил: они очень похожи, отец и сын. Такие же светло-серые глаза, сросшиеся брови, усы и борода, только взгляд отца был потухшим.

Эдик посмотрел на Женю, выразительно развёл руками: сам видишь, дохлый номер.

Вдруг Эдик напрягся, кинулся на подоконник, едва не задев отца.

- Коньячок приехал!

Со стороны двора послышался шум подъезжавшей машины.

-Пошли, познакомлю. Только учти: Алька дама чуток сдвинутая.

Уходя, Женя обернулся: внезапно, точно потянули веревочку, рука с сигаретой поднялась, мужчина чисто механически сделал затяжку ... и вполне осмысленно загасил, вдавив окурок в дно пепельницы.

В окно, пронзительно жужжа, влетел шмель, ударился о спинку дивана, упал, перевернувшись. Комнату заполонило его сердитое жужжание: шмель безуспешно пытался перевернуться.

Вдруг - Женя ощутил это каждой клеточкой своего существа,- мужчину прошила мелкая дрожь, он механически повернул голову в сторону дивана, наклонился и бережно двумя пальцами взял шмеля, положил на стол. Шмель, как бы в благодарность, добродушно жужжа, торкнулся в ладонь спасителя, взобрался на палец и взлетел. Описав почётный круг над головой мужчины, вылетел в окно.

"Он не мёртвый! Он просто в шоке. Нужно элементарное противошоковое действо. Какое? Если Мария будет беспредельно искренна и тщательно, до мельчайших подробностей, вспомнит всю их жизнь ДО... я найду это средство. Я смогу помочь. Чёрт, как же его медики лечили? Видимо, как обычно: следствие, а не причину..."

-Жень, ты идёшь?- позвал Эдик уже со двора.

Женя вышел на крыльцо. Во дворе стоял зелёный весь в бахроме пыли "Москвич". Широкоплечий, среднего роста парень в клетчатой рубашке и явно тесных ему вельветовых брюках распахнул дверцу машины, выпуская хрупкую девушку в белом с розовым горошком сарафане. У неё были классически русые волосы, заплетенные в тугую косу почти до пояса. На вид девушке было лет шестнадцать. Круглое, хорошенькое личико, в меру и со вкусом косметика. Золотые серёжки лукаво выглядывали из - под кокетливых локонов.

Девушка, потупив взор, робко п р отянула руку Эдику, тот дежурно пожал её, и заговорил с парнем. Наконец, сумки и пакеты были вынуты из машины, и все направились к крыльцу. И тут Женя был крайне поражён, глянув в лицо парня: это была девушка при всех бьющих в глаза мужских признаков .

-Знакомься, Женя,- выступил вперёд Эдик. - Это Алька, сеструха моя, а это её подруга, Надя.

-Салют,- Алька бесстрастно, крепко, по-мужски пожала руку Жени, как-то странно стрельнула глазами на подругу, отчего у той погасла улыбка, и вся она словно сжалась. Едва слышно обронила:

-З дравствуйте, - и быстро пошла за Альбиной.

-Н е бери в голову, - дружески пихнул в бок Женю Эдик, сияя от предвкушения возлияний. - Я говорил тебе: Алька чуток сдвинутая. Это их проблемы. А наш коньячок. Пойдём, пойдём...

Кино, естественно, отпало. Накрыли богатый стол прямо во дворе, под старой раскидистой грушей. Перед Эдиком выставили вожделённую бутылку коньяка, и ему не перечили в желании ухаживать самому за собой. Остальных обслуживала А льбина: себе и деду рюмочку водки, Наде, бабушке и Жене(по его личной просьбе)шампанского. Альбина чувствовала себя полноправной хозяйкой, её грубоватый прокуренный голос, буквально подавлял остальные.

Женя сидел напротив неё, но, казалось, она видела только его бокал и тарелку, на которую выкладывала привезённые деликатесы.

Надя, сидевшая рядом с Альбиной, сгорбившаяся, точно придавленная, вымученно улыбалась, когда Альбина , подвигая тарелку или бокал с властной ноткой, точно приказывала: "Пей", "Ешь".

Краем глаза Женя увидел, что дед и бабушка, бросали удивлённые вопросительные взгляды на Надю, но висевший на губах вопрос, так и не сорвался.

"Неужели они все её боятся, эту мужеподобную девку? Тоже мне, царица Савская ..."

После третьей рюмки, Альбина решительно поднялась, пихнула в плечо Надю:

-Пошли, покурим.

-Угостишь советского работягу импортной? - вскочил красный и возбуждённый Эдик.

-На, травись, - Алька небрежно бросила брату пачку "Мальборо".- И тебе? – впервые , вскользь, глянула на Женю.

-Не курю.

-Было бы предложено.

Отошли к крыльцу, расселись на ступеньках. Альбина поставила на перила магнитофон, узкий серебристый двухкассетник "панасоник".

-Давай, Дассена, - пьяно взбрыкнул Эдик.

Альбина неопределённо ф ы ркнула, включила, но вечернюю тишину нарушил бабий голос Руссоса.

-Сойдёт, - мотнул головой Эдик.

Женя присел в сторонке, избегая дыма, принялся задумчиво лузгать семечки.

Некоторое время все молчали, точно зачарованные пением Руссоса. Затем Альбина , встрепенувшись, крикнула:

-Ба!

-Что, детка? - моментально у крыльца возникла бабушка.

-Стопи баню.

-Счас, я мигом.

Подошёл, попыхивая трубкой , дед, присел на перевёрнутое ведро.

-Ну, что молодёжь, нахохлились, как мокрые курицы? - водочка, похоже, смяла его робость перед внучкой.