5.62. Скиапарелли пришёл к выводу, что наблюдаемые белые пятна, видимые на краю марсианского диска, — это полярные шапки планеты. Он оказался прав: современные исследователи установили, что полярные шапки Марса состоят из твёрдой углекислоты с примесью водяного льда. Полярные шапки всегда видны близ края видимого диска Марса, поскольку ось вращения планеты слабо наклонена (25°) к её орбитальной плоскости, которая почти совпадает с плоскостью эклиптики (наклонение 2°), в которой, в свою очередь, располагается земной наблюдатель.

5.63. Тёмные пространства на Марсе никогда не давали солнечных бликов, что могло бы быть, если бы эти участки были покрыты водой. Также выяснено, что отражательная способность различных областей Марса не связана с их рельефом.

5.64. Наводнений на Марсе нет, так как там нет открытых водных пространств. То, что с Земли представлялось каналами, в действительности оказалось оптической иллюзией: совокупностью мелких кратеров, трещин, уступов и т. д. Правда, причина их линейного расположения до сих пор не ясна. «Таяние» снегов преимущественно означает возгонку углекислоты. Считается, что потемнение околополярных районов в весеннее время связано с перемещением по его поверхности песчаных масс. Но и это ещё не до конца ясно.

5.65. Взгляды современных учёных, основанные не только на наземных, но и на космических наблюдениях, а также на исследованиях, проведённых непосредственно на поверхности Марса, стали более пессимистическими. На планете не обнаружены не только разумные, но пока даже примитивные формы жизни.

5.66. Орбита объекта, открытого В. Гершелем, оказалась круговой околосолнечной, откуда был сделан вывод, что открытый объект — планета, позднее названная Ураном. Кометы на больших расстояниях от Солнца и Земли имеют вид диска, что делает их похожими на планеты.

5.67. Труд Кеплера, из которого взята цитата, называется «Сон, или посмертное сочинение об астрономии Луны». Древнееврейское слово «Lebana» означает «Луна».

5.68. Очевидно, что проницательность и интуиция есть необходимые качества учёного. Кроме этого, учёный должен обладать большими познаниями и глубоко проникать в избранную тему исследования. Только тогда может произойти озарение, и состоится научное открытие. Кажущаяся лёгкость научного творчества, например, открытие на прогулке или даже во сне — это результат длительного и напряжённого обдумывания задачи, когда мозг не может оставить эту работу даже во время физического отдыха учёного.

В то же время, первым обнаружить новое явление или новый астрономический объект способен и просто любознательный человек, не предпринимающий систематического научного поиска. Не раз так открывали кометы и новые звёзды. Вот два характерных и близких нам примера такого рода открытий. Первый из них описан профессором С. П. Глазенапом (1909, с. 120):

К сказанному профессором Глазенапом следует добавить, что Новая Персея 1901 г. (N Per 1901, или GK Per) оказалась уникальным объектом. Во — первых, это была одна из ярчайших новых прошедшего столетия — в максимуме её блеск достиг нулевой величины; лишь новая V603 Aql 1918 блестела на величину ярче. Во — вторых, многие годы после вспышки Новой Персея астрономы наблюдали расширяющуюся вокруг неё газовую оболочку — остаток взрыва звезды. Наконец, это единственная новая, у которой многие десятилетия наблюдался эффект светового эха: вспышка звезды осветила окружающее её межзвёздное вещество, и эта освещённая область со скоростью света расширялась, подобно сброшенной оболочке.

Так киевский гимназист Борисяк оказал услугу науке. А вот вторая подобная история, случившаяся 29 августа 1975 г. в Крымской астрофизической обсерватории АН СССР и соседствующей с ней обсерватории МГУ. Именно там в это время, вместе с десятками профессиональных астрономов, проводил свои наблюдения и студент — дипломник МГУ Сергей Шугаров.

А. Борисяк, открывший Новую Персея. 1901 г.

Будучи со школьных лет фанатичным любителем астрономии, Сергей прекрасно знал звёздное небо. Поэтому, направляясь к башне телескопа и окидывая по привычке взором звёздное небо, он сразу обнаружил «лишнюю» звезду в Лебеде и быстро оповестил об этом сотрудников двух обсерваторий. Незамедлительно были начаты наблюдения всеми доступными средствами и отправлена телеграмма в международный центр астрономических открытий, который разослал её во все обсерватории мира. В результате удалось подробно изучить одну из самых интересных новых в истории астрономии — Новую Лебедя (V1500° Cyg), уникально быструю по скорости нарастания и спадания блеска: невооружённым глазом она была видна всего несколько ночей.

Позже некоторые маститые астрономы Крыма вспоминали, что в тот вечер созвездие Лебедя им тоже показалось каким‑то необычным, но за суетой дел они не осознали истинной причины этого. В результате открытие досталось студенту. Правда, телескоп Цейса ему за это не подарили, но весть об открытии сыграла немалую роль в его судьбе: несмотря на весьма умеренную успеваемость студента по теоретическим предметам, ректор университета своим решением оставил «открывателя новых звёзд» для работы в МГУ и не ошибся. Сегодня Сергей Юрьевич Шугаров — один из ведущих специалистов по изучению переменных звёзд. Не заставила себя ждать и слава: побывавший в те дни на Крымской обсерватории известный поэт Андрей Вознесенский был поражён открытием студента и написал стихотворение: