- Ну подождем…
- Ждать нечего - его не будет.
- Слушай, Варька, а не слишком ли много ты чувствуешь… Или воображаешь, что так?
- Сколько могу. И я действительно это чувствую. Чем? Да спиной. Чуть пониже того места, куда Серафина сгоряча влепила полный заряд. Счастье этих кибов в том, что в них сверхвысокая защита, которая на Большой Земле никому и не снилась.
- Каких кибов, каких таких кибов? - Теймураз даже подскочил, оттолкнувшись руками и ногами от камня.
- Тех, которых вы называете асфальтовыми обезьянами. У них отсутствует биоизлучение, в первую встречу я не разобралась, что к чему, слишком уж страшно все было с оленем… А сегодня я уже ошибиться не могла. Это не животные.
- Ты считаешь, что эти чудища - хозяева Степухи?
- Не кричи, людей разбудишь. Не хозяева. Заместители. Или надзиратели, если тебе угодно. Надсмотрщики.
- Ну, знаешь, бывают нелепые фантазии, но чтоб придумать такое просто так, с потолка… Мы ж от этих горилл ни клочка шкуры в руках не держали, ни косточки, ни волоска!..
От волнения он вскочил на ноги и зашагал прочь, направляясь к ближайшему сторожевому кибу. Первым движением Варвары было остановить его, договорить, но ведь никаких доказательств у нее, кроме собственных ощущений, не было. А здесь доверяли только логике. Ну вот и пусть побродит в темноте, посты проверит. Ночью, да еще и под такими звездами, иногда человека касается приобщение к истине. Вот и пусть идет.
Из палатки высунулась чья-то голова, повернулась туда-сюда. Лерой выпрямился во весь рост, углядел слева удаляющуюся фигурку Теймураза и двинулся за ним. Он размеренно шагал с одного бруса на другой - уж кому-кому, а Лерою с его гигантским телосложением прыгать было ни к чему. «Вот нянька нашлась!» - с непонятной досадой подумалось Варваре.
У нее не было неприязни к старику, хотя время от времени он возобновлял свою непонятную игру и настоятельно просил девушку ни в коем случае не забыть про какую-нибудь кохню стелющуюся или жимолость узкоцветковую - в таких случаях Варвара просто тихонечко отодвигалась от него и выключалась из разговора, словно названные им цветы вырастали в цепкую и непреодолимую изгородь между ними.
Но сейчас его навязчивая забота о Теймуразе показалась девушке особенно неуместной, потому что посидеть бы ему одному в тишине и подумать. А Лерой обязательно отвлечет.
В мерцающем свечении моря было видно, как две фигуры подошли к сторожевому кибу, присели и пропали, слившись со стеной. Море было темно-коричневым, как необъятная чашка кофе, и золотистый пар подымался от его прохладной поверхности вопреки всем законам физики и метеорологии. Ну что же, они по-своему правы, эти фанатики, эти обожатели сказочной Степухи. Они правы правотой загипнотизированного лягушонка: голодный уж подполз на расстояние одной пяди, а в его круглых глазенках все еще отражается несказанная красота васнецовского пруда с замшелыми валунами и неприкаянной осокой…
Еще одна голова показалась над палаткой - контуры великолепной бороды выдавали Параскива. Ну, понятно: если уж Лерой покидал помещение, то это не могло остаться незамеченным. Просто удивительно, если он не перебудил решительно всех.
Бородатый биолог запрокинул голову, минуты две старательно массировал горло, только потом огляделся. Заметив девушку, он несмело двинулся к ней, осторожно переступая по «шпалам». Был он в свитере и трусах, и его голые ноги призрачно белели в темноте. Он переступил через лежащую ничком Варвару, плюхнулся рядом и мечтательно уставился в мерцающую даль.
«Сейчас разверзнутся поэтические уста, - обреченно подумала девушка, которой никак не удавалось посидеть в тишине. - А ведь вчера я была бы на седьмом небе от такого соседства…»
- Вы напрасно нападали на Темрика, - неожиданно деловым тоном проговорил Параскив. - Мы закладывали в наш БЭМ - большой электронный мозг - все данные по сияниям: время появления всех фаз, продолжительность, высоту слоев, частотные характеристики… Никакой системы. И ни малейшего подозрения на связь с возмущениями здешнего светила. Забавно?
- Нет, не забавно, - отрезала Варвара. - Просто не серьезно. Ведь это не математическая проблема, и если вам так хотелось устанавливать причинные связи, то гораздо результативнее было бы искать их между, скажем, цветовой гаммой сияний и вспышками ностальгии у Лероя, потерей аппетита у сэра Артура или капризами Степки Пидопличко.
- Ну и фантазия у вас! Понимаю теперь, почему вы так быстро нашли общий язык с Темриком: это совершенно невозможный мальчишка, с которым родная мама договориться не может. Вот и вы из той же породы.
- Кстати, о породах: из чего, по-вашему, эта скала? Светозар от неожиданности дернул бородой:
- Э-э-э… Гранит, наверное. Впрочем, я не специалист.
- Я, к сожалению, тоже. А эти «шпалы»?
- Ну, не знаю…
- Даже для человека, никогда не занимавшегося минералогией, очевидно, что это совершенно разные породы. Как же это получилось? Они словно выходят из стены, но не видно ни трещинки, ни зазора. Но самое главное, Светозар: мне все время чудится, что они - живые.
Светозар отчаянно закрутил головой, словно ища поддержки, и таковая тотчас явилась в лице начальника группы.
Келликер подошел, печатая шаг, точно легионер, обошел Варвару и Параскива и проговорил неожиданно мягко:
- Тише, молодежь, Серафину разбудите.
Молодежь пристыженно замолчала. Облако пара, подымавшегося в ночное небо, сжалось и напоминало теперь стремительно и бесконечно мчащийся ввысь золотой столб.
Вернее, призрак столба.
Будь это на Большой Земле, сюда мчались бы на полных парах все исследовательские суда мира. А на Степухе такие вещи - даже не феномен, а так, рядовое явление природы…
- У каждого свежего человека, - задумчиво изрек Келликер, - на чужой планете должна появиться хотя бы одна свежая мысль. Это непреложно. Но ваша беда, Варенька, в том, что у вас слишком много свежих мыслей. Вы ершитесь по каждому пустяку, даже такому, который уже нами рассмотрен, обнюхан и просчитан во всех вариантах. Вам за каждым кустом чудится нечто зловещее. Но нельзя же спокойно жить и работать в мире бесчисленного множества пугающих вас мелочей! Выберите себе одну какую-то проблему, первоочередную, и занимайтесь ею… в свободное от работы время, чтобы не получить очередной выговор от Сусанина.
- Я ее не выбирала, эту одну, первоочередную проблему, - сердито фыркнула Варвара. - Она появилась сама собой. И я только дивлюсь, как вы-то ее не видите. А проблема простая: где первопричина всего того, что здесь происходит?
- В вашей фантазии, вот где, - устало проговорил Келликер. - Давным-давно, чуть ли не в средние века, родился такой принцип: не изобретать новых сущностей, пока можно обойтись старыми.
- А, знаю! Принцип монашка Оккама. Аскетизм мышления.
- Послушайте, Варенька, - не выдержал Светозар, пытавшийся натянуть свитер на свои зазябшие колени. - Вы ведь молодая, прелестная девушка! Так почему же вы разговариваете, как вычислительная машина с лингвистической приставкой?
Варвара, лежащая ничком, замычала от отчаяния и стукнулась лбом о гулкий камень. Странно, как будто «шпала» внутри пустая… Хм, еще одна мысль, мелкая и свежая, как весенняя корюшка. Действительно, уж чересчур много их появляется за последнее время. Во всяком случае, вслух. Хватит. Зачем Сусанин зачислил ее в эту группу? Фиксировать на пленку все происходящее. А какой с фотографа спрос в темноте? Лежи и помалкивай.
Она лежала, и странная тяжесть наваливалась, наползала на нее сыпучими дюнами. Руки и ноги отяжелели, как тогда, у Золотых ворот. И холод, только теперь не с моря, а сзади, от шершавой поверхности стены. Неужели гравитационное воздействие? Тогда почему все остальные не чувствуют?..
- Тревога! - зазвенел из невидимой дали голос Пегаса. Параскив вскочил, Варвара с трудом подняла голову.
- Да что это с ним? - недоверчиво и брезгливо протянул Светозар. - Или на него распространилась ваша мания подозрительности? Почему он один поднимает тревогу, когда все остальные кибы молчат?
