Их сын Святослав (художник) и лама Лобсанг Мингюр Дордже, специалист по тибетской литературе, присоединились к партии на одном из этапов путешествия. Они прошли через Сикким, Индию, Кашмир, Ладак, Тибет, Китай, Монголию и Россию. Коротко говоря, их маршрут охватывал Центральную Азию.

«Конечно, мое главное устремление как художника, было к художественной работе.» — писал Рерих в «Сердце Азии», кратком обзоре из своего путевого дневника. — «Трудно представить, когда удастся мне воплотить все художественные заметки и впечатления — так щедры эти дары Азии.

Никакой музей, никакая книга не дадут право изображать Азию или всякие другие страны, если вы не видели их своими глазами, если на месте не сделали хотя бы памятных заметок. Убедительность, это магическое качество творчества, необъяснимое словами, создается лишь наслоением истинных впечатлений действительности. Горы везде горы, вода всюду вода, небо везде небо, и люди везде люди. Но тем не менее, если вы будете, сидя в Альпах, изображать Гималаи, что-то несказуемое, убеждающее будет отсутствовать.

Кроме художественных задач, в нашей экспедиции мы имели в виду ознакомиться с положением памятников древностей Центральной Азии, наблюдать современное состояние религии, обычаев и отметить следы великого переселения народов[120]». Экспедиция выполнила свои задачи сполна.

В течение длительного времени у Рерихов не было связи с Западом. После долгого молчания 24 мая 1928 года в Нью-Йорк дошла телеграмма. Ее сжатые фразы передают атмосферу путешествия: «Американская экспедиция Рериха после многих трудностей достигла Гималаев. На этом закончилась большая Центрально-Азиатская экспедиция. Множество художественных и научных результатов. Уже отослали несколько серий полотен в Нью-Йорк. Надеемся, что последняя посылка из Монголии дошла в сохранности. Масса наблюдений относительно буддизма.

Экспедиция отправилась в 1924 году из Сиккима, через Пенджаб, Кашмир, Ладак, Каракорум, Хотан, Кашгар, Карашар, Урумчи, Иртыш, Алтайские горы, район Ойрота, Монголию, Центральную Гоби, Кансу, Цайдом и Тибет.

Мирный американский флаг исколесил Центральную Азию. Повсюду были тепло встречены, кроме властей Хотана и Лхасы. Дальнейшее продвижение экспедиции из Хотана сопровождал Британский консул в Кашгаре. На территории Тибета были атакованы вооруженными разбойниками. Превосходство наших ружей предотвратило кровопролитие. Несмотря на тибетские паспорта, экспедиция была силой остановлена тибетскими властями 6-го октября, в двух днях пути к северу от Нагчу. С бесчеловечной жестокостью экспедицию задерживали в течение пяти месяцев на высоте 15 000 футов, в летних палатках среди свирепого холода около 40 градусов по Цельсию.

Экспедиция испытывала нехватку топлива и фуража. Во время стоянки в Тибете погибли пять человек — монголы, буряты и тибетцы, также пало двенадцать животных из каравана. По приказу властей все письма и телеграммы, адресованные правительству Лхасы и Британским властям Калькутты, были перехвачены. Запрещено разговаривать с проходящими караванами. Запрещено покупать продукты у населения. Деньги и медикаменты подошли к концу. Присутствие трех женщин в караване и медицинское свидетельство о сердечном заболевании не приняты во внимание. С огромными трудностями четвертого марта экспедиция двинулась на юг. Все девять европейцев из экспедиции живы. Мужественно перенесли тяготы исключительно суровой зимы. Приветствуем[121].

Во время перехода, несмотря на непреодолимые препятствия, Рерих написал около 500 картин. Он также вел дневник о путешествии, позже опубликованный под названием «Алтай-Гималаи». Это гобелен, расшитый свободным полетом мыслей о науке, археологии и религии, соединенных с беглым отчетом о путешествии. Это собрание рериховских «размышлений верхом на лошади и в палатке», однажды охарактеризованное как «Симфония Азии[122]». Мы не знаем о существовании ни одного труда, сопоставимого с этим. Он весь, до каждой мельчайшей детали, является памятником прекрасному, как и захватывающие, проникающие в самую душу картины.

В ходе своих наблюдений за религиозными обычаями Рерих собрал великое множество сведений, как устных, так и письменных, не только подтверждающих открытия Нотовича, но и добавивших новые тексты к уже собранным. Счастливы исследователи забытых лет Иисуса, мировых религий и мистицизма в искусстве двадцатого века, ибо поиски святого Иссы приведут их к неизученным архивам Николая и Елены Рерих и миру запредельной красоты, которая манит духовных странников, стремящихся войти в двадцать первое столетие с внутренней чистотой и силой, дабы встретить мир хаоса с пониманием и спокойствием.

«Экспедиция выехала из Нью-Йорка в мае 1923 года и в декабре того же года прибыла в Дарджилинг, — писал Юрий Рерих в своем дневнике „По тропам срединной Азии“. — Здесь мы провели весь 1924 год, готовясь к странствиям по Внутренней Азии[123]».

Рерихи покинули Дарджилинг 6 марта 1925 года, держа путь в Шринагар, Кашмир. Там они заказали умелым мастерам изготовить огромное количество снаряжения, которое могло бы пригодиться, потому что «путешествие вроде этого, из Кашмира в Китайский Туркестан, по высочайшему в мире горному маршруту, — писал Юрий, — требует необычайной предусмотрительности и точного расчета.

Зимнее обмундирование для морозной погоды на горных перевалах и для зимнего времени в Китайском Туркестане было сшито из меха кашмирской козы и состояло из (курток), гилгитских сапог, меховых шапок, носков и спальных мешков. Мы заказали несколько палаток из водонепроницаемой парусины на теплой подкладке. Эти палатки были специально сделаны так, чтобы противостоять трудностям путешествия и бурям высокогорья. Они имели двойной полог. Наружный доходил до земли и предохранял от сильных ветров. Каркасные шесты были сделаны из толстого бамбука с металлическими креплениями, а колья — из гальванизированного железа[124]».

15 апреля семья подошла к Кашмирской горной станции в Гульмарге, где они провели остаток апреля, май, июнь и июль. 8 августа они начали свое путешествие по Лехскому торговому пути с восемьюдесятью двумя пони в упряжках.

«Мухи, москиты, блохи, уховертки! Всякие дары Кашмира. Уход наш был не без крови. — Писал Н.К. Рерих в книге „Алтай-Гималаи“. — В Тангмарге банда провокаторов напала на наш караван и начала железными палками избивать наших людей. Семерых повредили. Пришлось с револьверами и маузерами оберегать порядок… В Хунде конюхи накормили коней ядовитой травою — кони начали дрожать и легли. Всю ночь их выхаживали. Особенно пострадали мой Мастан и Сабза Юрия. Погонщики развели костры вокруг ящика с патронами. В палатку под постель Юрия заползла дикая кошка[125]».

В книге «Сердце Азии» он писал: «Древний караванный путь от Шринагара до Леха делается в семнадцать переходов, но обычно предлагается задержаться на день или на два. Только случаи крайней поспешности могут заставить сделать этот путь без перерывов. Такие незабываемые места, как Маулбек, Ламаюра, Базгу, Саспул, Спитуг, заставляют остановиться и запомнить их как с художественной, так и с исторической стороны. Маулбек, теперь одряхлевший монастырь, судя по развалинам, когда-то был настоящей крепостью, отважно утвердившись на вершине скалы. Около Маулбека, на самой дороге, вы будете поражены древним гигантским изображением Майтрейи. Вы чувствуете, что не тибетская рука, но, вероятно, рука индуса во время расцвета буддизма трудилась над ним…

Нужно было иметь и чувство красоты и мужественную самоотверженность, чтобы укрепляться на таких высотах. Во многих подобных безводных жильях в скалах были пробиты подземные ходы к реке, чтобы мог пройти груженый ослик. Эта сказка подземных ходов, как увидим, сложила многие, самые лучшие предания. Также как и в Сиккиме, ладакские ламы оказались приветливы, терпимы к прочим верам и внимательны к путешественникам, как и подобает буддистам…