– Сколько ты заплатил за смерть Гранита?

– Шрам…

– Сколько, Коля? Я тебе уже говорил, что было, то было. Прошлое меня не интересует.

– Шрам, ты пойми, я бы никогда тебя так…

– Ты бы не смог, Коля! Где я, и где Гранит. Если бы я хоть на секунду подумал, что ты можешь подослать ко мне убийцу…

Шрам помолчал, оставив последнее слово звенеть в воздухе. Он видел, съежился Горбунов, словно стараясь стать как можно меньше и незаметнее, мечтая о том, чтобы спрятаться в неприметную щель возле ручки дивана.

– Так сколько ты заплатил? – продолжил он, сочтя, что пауза уже достаточная.

– Пять миллионов.

– Наличными?

– Разумеется.

– Это была его цена, или ты смог сторговаться?

– Его цена. Он пришел, назвал пять миллионов и не прогибался ни на пол-ляма вниз. Упорный как черт! Был соблазн не заплатить ему. Милиция признала смерть Гранита несчастным случаем, поэтому когда он пришел за деньгами – был соблазн сказать, мол, парень, ты тут не причем, оно само как-то получилось. Или и вовсе…

– Убрать самого Диму, да?

– Ну… Да. Но знаешь, Шрам, когда он пришел за деньгами, я… Я просто отдал деньги. Страшно стало, честно. Вот как…

– Как со мной сейчас?

Горбунов кивнул.

– Дима говорил тебе, как именно он убрал Гранита? Показывал, что именно умеет? Угрожал тебе?

– Нет. Он ни словом не обмолвился о том, что может и мне организовать несчастный случай. Да и как бы он… На это ж время надо. Он поди смерть Гранита несколько недель готовил, и ко мне пришел уже когда все готово было. А у меня за стеной трое ребят из охраны… Они бы его скрутили за секунды, стоило мне сказать хоть слово… Но знаешь, как-то под сердцем у меня нехорошо было. Я ж не дурак, Шрам. Не простой человек. Не такой, как ты, конечно, но в людях разбираюсь. Я только на Диму взглянул тогда и понял: он пришел за деньгами и без них не уйдет. Или заберет их, или умрет, дерясь за них. А такой человек мне еще мог пригодиться.

"Значит, не знает…" – удовлетворенно подумал Шрам. Похоже, Горбунов в самом деле не знал, что являл собой Дима. С самим Шрамом он не осторожничал. Войдя в его кабинет, он тут же заставил левитировать стол и стулья. Не глупый он парень, ох, не глупый… Сразу понял: в этом кабинете делаются большие дела и лучше сразу вывалить козыри на стол. Показать, что ты можешь не только ликвидировать главарей преступного мира, но и… Но и что ты в самом деле лучший в мире специалист по несчастным случаям любого типа и любой сложности. Порой большие деньги можно заработать, просто поднеся небольшой микрофон к окну 30-го этажа бизнес-центра!

А Горбунову он, значит, представился просто хорошим киллером…

– У меня есть основания полагать, что Дима – не его настоящее имя. Когда он впервые пришел к тебе, как он представился?

– Никак.

– То есть как "никак"?

– Сказал, что имя не имеет значения. Но, если мне хочется – я могу называть его Алексеем. Потом, через… дай-ка вспомнить… Кажется, года через два, он назвал мне свое имя. Дима.

– Ясно. Сколько раз ты прибегал к диминым услугам?

– Еще пять раз.

– Гонорары?

– До того, как он ушел к тебе – по пятьсот тысяч за человека. Один раз – восемьсот тысяч. Заказ был специфичный…

– Пять и ноль пять. Как-то упала цена, ты не находишь?

– Эти трое – это не Гранит. С ними я мог разобраться и сам, и Дима это понимал. Поэтому и согласился. После того, как Дима стал работать на тебя – с меня он, конечно, тоже требовал больших сумм. Последние два заказа были по миллиону.

По миллиону… У Шрама Дима работал не меньше, чем за два миллиона за заказ. А заказов было много – работы хватало. И, тем не менее, он продолжил принимать заказы и от Горбунова. Почему? Нуждался в деньгах? Копил, откладывая на старость, когда он заляжет на дно? Но если так, то почему он сейчас отказывается от работы, стоимостью почти в пять раз больше, чем его первый заказ? Почему, черт возьми?

– Как ты вывел его на меня? – спросил Шрам. – Это была его инициатива?

– Да, он попросил свести меня с тобой.

– Как это было? Вспоминай все, важная каждая деталь, каждая мелочь. Он пришел к тебе и попросил свести с большими людьми в Москве?

– Нет… Он позвонил, попросил о встрече. А когда пришел – чуть ли не с порога сказал, что ему нужен твой телефон и моя рекомендация.

– Мой телефон? – опешил Шрам. – То есть он конкретно знал, кто заправляет в нашей структуре?

– Да. Он пришел и сказал: познакомь меня со Шрамом.

– Черт возьми, да откуда ж он знал меня? Ты рассказывал?

– Никогда. Мы с ним виделись, только когда появлялась работа. Не разговаривали. Но он знал о тебе.

– Чертовщина… И почему ты согласился? Ты ведь понимал, что отдаешь "наверх" ценного кадра, который мог бы тебе потребоваться самому?

Шрам не стал озвучивать мысль о том, что потребоваться Дима мог как раз для того, чтобы устранить этот самый верх, но Горбунов поймал эту мысль и так.

– Шрам, я же уже сказал, что я бы никогда…

– И тем не менее?

– Во-первых, я понимал: где я, а где ты. Даже если бы вдруг тебя по каким-то причинам не стало – я бы не потянул твою роль. Я бы и роль Гранита не потянул без твоей помощи.

Шрам кивнул, соглашаясь и одобряя. Горбунов мыслил правильно, и это было хорошо. Хорошо, что он понимал: без Шрама его бы здесь не было. Его бы съели свои же. И вздумай он покуситься на его, шрамово место в бизнесе – схарчили бы Горбунова моментально. За часы, если не за минуты!

– Во-вторых, опять же эта уверенность, – продолжал тем временем Горбунов, – он пришел уже точно зная, что я дам и телефон и рекомендацию. Он не сомневался в том, что я позвоню тебе и скажу: "Шрам, тут у меня человек на примете есть, очень хороший специалист! Хочет с тобой встретиться! Можно тебя попросить выделить ему полчаса?" У меня вообще было ощущение, что если этого не сделаю я – это сделает он сам. Что и твой личный номер у него есть… Ну а в-третьих, ты – мне, я – тебе. Баш на баш. Ты помог мне закрепиться здесь, так почему бы мне не помочь тебе устранить ненужных людей там?

Шрам снова кивнул. Горбунов был трусоват, глуповат, но хитер и расчетлив. Как глупость сочеталась в нем с расчетливостью – понять было трудно, но Шрам не хотел углубляться в рассуждения на пустом месте. Главное – этот сверчок знал свой шесток и уверенно сидел на нем, принося пользу. В частности – умел выслуживаться перед начальством, приносить косточку вожаку стаи! Хорошую такую косточку!

– Знаешь, что еще… У меня двое парней пропали за неделю до этого. Без следа! Никаких разборок не было, ничего! Я думал даже, может ребята украли чего, да на дно залегли, но нет, ничего не пропало. Все счета, весь товар – все на месте было.

– Кто?

– Романов и Трубченко.

– Трубченко я знал.

– Вот и он тебя знал. Понимаешь, к чему я клоню?

Шрам понимал. Серега Трубченко был практически не при делах, ни в чем серьезном замешан не был, но знал, чем промышляет Горбунов и что через него уезжает в Москву. И знал, к кому уезжают китайские клоны АК-74. Мог ли Дима похитить парня, выбить из него всю информацию, а затем убить как нежелательного свидетеля? Технически – легко, с его даром это не составляло проблем. А вот логически… Шрам привык считать его лишь исполнителем. Снайперской винтовкой – очень мощной и не знающей промаха. Винтовкой, которая случайно попала ему в руки. А том, что у винтовки были свои мозги, и мозги достаточно неплохие, он как-то до сих пор не задумывался.

А зря…

Переиграл его Дима, переиграл. Скрыл свои возможности, свои мотивы, свои слабые стороны. А когда ты не знаешь слабых сторон своей винтовки, когда она может стрелять и сама, без твоей помощи – лишь вопрос времени, когда ее ствол повернется к тебе самому.

Картина не слишком прояснилась, но здесь Шрам узнал уже все, что мог. Оставалось надеяться на то, что Крайнов и Некрасов накопают больше.

– Спасибо, Коля! – сказал он, вставая. – Ты мне очень помог. Теперь слушай внимательно… Если в ближайшие пару дней тебе позвонит Дима… Или вообще появится у тебя на пороге – сразу звони мне.