— Но как же… — предприняла я еще одну попытку всех образумить, однако Сеня не дал мне договорить, на лету перехватив инициативу.

— Кто за то, чтобы продолжать работу? — И он первый поднял вверх руку.

Вслед за ними потянули руки и остальные. Все, кроме меня и Женьки.

— Кто против? — по-деловому осведомился охранник.

Поднялась моя одинокая рука. Невольно припомнились строчки из стихотворения про белеющий парус в тумане голубом.

— А я воздержалась, — Женька виновато глянула на меня и отвела глаза в сторону.

Что ж, придется подчиниться большинству, хотя это самое большинство мне хотелось послать куда подальше. Но, с другой стороны, они правы. У них ведь нет, как у меня, немалых доходов с аренды. И богатого мужа, как у Женьки, тоже нет. Им просто нужно выживать и кормить семьи. А у меня нет права ни юридического, ни морального лишать их работы. Бросить же людей на произвол судьбы в такой сложной ситуации я тоже не могу. Так что выход один — будем выплывать вместе.

Когда вопрос с дальнейшей работой ресторана был решен, мы пересчитали выручку, и я с тяжелым сердцем выплатила всем сотрудникам причитающиеся им проценты за сегодня и за вчера. Разбрасываться чужими деньгами, конечно, нехорошо, но ведь у людей серьезные материальные проблемы, и их нельзя оставлять без средств к существованию.

Не знаю почему, но все сотрудники, кажется, автоматически записали меня в начальники. Даже несмотря на то, что мое личное мнение по поводу дальнейшей работы ресторана разошлось с мнением коллектива. Во всяком случае, именно у меня официант Витя попросил разрешения прийти завтра попозже, так как его маму нужно утром отвезти в больницу на очередное обследование. А помощник шеф-повара именно со мной обсудил завтрашние закупки продуктов.

На следующий день к открытию ресторана ни Гросс, ни его заместитель не появились. Я немного помучила телефон, но с тем же успехом можно было трезвонить в рельсу. Поэтому, бросив это бесполезное занятие, я отправилась на кухню в надежде выведать у персонала хоть что-нибудь про родственников нашего руководства. Может, все же бухгалтерша была не так уж далека от истины, предположив автомобильную аварию или пожар. В конце концов, никто в этой жизни не застрахован от несчастного случая.

В результате получасового допроса сотрудников мне удалось собрать весьма скудную информацию. Наш директор холост, живет один где-то неподалеку от ресторана. Его пассии меняются каждые два-три месяца, так как о женитьбе он не помышляет, а на материальную помощь любовницам скупится. Им удается его раскрутить разве что на редкие походы по кабакам и скромные презенты в виде бижутерии или нижнего белья. Сию пикантную подробность поведала мне судомойка, подруга которой едва выдержала жадного Гросса чуть более месяца. Родители у Павла Давидовича давно умерли, а про братьев или сестер ничего не известно, скорее всего, их и вовсе нет.

Не лучше дело обстояло и с его заместителем, Глебом Николаевичем. Давно разведен, бывшая жена с почти взрослым сыном живут своей жизнью в другом городе. Женщин он либо сторонится, либо же просто тщательно скрывает свои романы от посторонних. Зато помешан на автомобилях. Каждый год меняет машины как минимум дважды, предпочитает «немцев»: «Ауди», «Фольксваген», «Опель». Его голубая мечта — «Мерседес»-кабриолет. Мать Глеба Николаевича вроде бы жива, но о ней он никогда не распространялся. Вот, собственно, и все, что удалось накопать. Прямо-таки негусто для поисков, но я все равно решила проехаться по квартирам пропавших начальников. Если не родственники, то, может, хотя бы их соседи заметили что-нибудь неординарное.

Платная городская справка без проблем выдала мне адреса по названным телефонам, и через полчаса я уже топталась у дверей элитного дома, запертых на добротный кодовый замок. Нечего даже думать подбирать комбинацию, наверняка она состоит как минимум из четырех цифр. Минут через десять какой-то мальчуган вывел на прогулку собаку, а мне удалось-таки проникнуть внутрь. Поднявшись на третий этаж, я нашла нужную квартиру и нажала на звонок. Как и следовало ожидать, никто отрывать мне не торопился. Прекратив тискать кнопку, я переместилась к соседской квартире. Но и там мне не подфартило. Звонкий детский голос из-за двери сообщил, что родителей дома нет, а открывать посторонним ему не разрешают. На мои требовательные звонки в третью, и последнюю дверь на этаже вообще никто не отреагировал. Хозяева отсутствовали. От полной безнадеги я вернулась к двери Гросса и еще раз ковырнула кнопку звонка.

Внезапно за моей спиной хлопнули двери лифта. Я инстинктивно обернулась и увидела рослого смуглого парня лет двадцати пяти. Завидев меня, он немедленно расплылся в подобострастной улыбке, во всей красе демонстрируя добротную работу отечественной стоматологии. Белизна его зубов могла бы поспорить даже с жевательной резинкой «Орбит» без сахара. Не дав мне опомниться, парень затараторил:

— Что ж вы не предупредили, что раньше подъедете. Я бы тоже поспешил. Давно ждете?

Сообразив, что меня с кем-то перепутали, я хотела было это объяснить, но он не дал мне такой возможности, продолжив скороговоркой:

— Не квартира, а клад. Таких шикарных домов в городе всего-то пара десятков. А уж ремонт! Полы с подогревом, джакузи, дубовый паркет, зимний сад на лоджии… Для таких апартаментов полторы тысячи долларов в месяц не цена. Там только мебели и бытовой техники тысяч на двадцать пять будет. Да ну что я рассказываю, сейчас сами все увидите.

Парень деликатно отстранил меня от двери и завозился с замками. Пока он открывал, я лихорадочно переваривала услышанную информацию. По всему выходит, эта квартира сдается в аренду. А меня риелтор принял за потенциального нанимателя. Иначе с чего бы он упоминал о цене и нахваливал ремонт. Что ж, не стоит пока его разубеждать. По крайней мере, попытаюсь выяснить, когда это наш драгоценный директор успел выставить свое жилье на съем. Существует, правда, и другой вариант: я, когда записывала адрес Гросса в блокнот, могла ошибиться с номером его дома или квартиры. И теперь получается, что мне предстоит морочить голову совершенно постороннему человеку. Но в любом случае, если я хочу выведать хоть какую-то информацию, следует поторопиться. Иначе сюда может нагрянуть настоящая клиентка, с которой меня перепутали. Остается надеяться, что моя недавно сшитая униформа хоть как-то сойдет за деловой костюм состоятельной дамы.

— Проходите, Светлана Викторовна, — назвал меня риелтор чужим именем и снова повесил на физиономию улыбку во все тридцать два безупречных зуба.

Мы зашли и приступили к осмотру. Квартира действительно оказалась превосходной. Большая прихожая, три просторные комнаты, самая маленькая из которых была не меньше двадцати метров. Мебель, может, и не из натурального дерева, но явно произведена в Италии или Испании. В гостиной кожаный уголок, а на полу светлые мягкие ковры. Правда, вся обстановка была, на мой взгляд, чересчур помпезна. Я предпочитаю в интерьере если не модерн, то, по крайней мере, спокойный классический стиль с минимальным количеством предметов мебели. А здесь громоздкие шкафы и витрины, декорированные под старину резьбой и инкрустацией, украли добрую половину жизненного пространства. На одном только диване без труда уместилось бы человек пять. Джакузи, имитирующая розовый мрамор, тоже могла принять одновременно примерно такое же количество народа. И хотя арендная плата в полторы тысячи долларов для нашего города — из области фантастики, нужно признать — эти апартаменты оформлены с особым новорусским шиком.

При том, что в квартире царил идеальный порядок, выглядела она обжитой. Во всяком случае, я поняла это каким-то шестым чувством и для того, чтобы утвердиться в этой мысли, распахнула первый попавшийся шкаф, как бы интересуясь качеством мебели. Интуиция меня не обманула: на плечиках аккуратно висела мужская одежда, в основном темные деловые костюмы. Уловив мое замешательство, парень пробубнил: