Сигнализация пикнула, приняв код. Мейбл прошла по коридору в кабинет. Телефон умолк, но тут же затрезвонил снова. Она подумала, что звонивший нажал быстрый повтор последнего номера. Видимо, что-то серьезное.

— «Седьмое чувство», — бодро ответила Мейбл.

— Вы мысли на расстоянии читаете?

Тони. Она присела на стул у стола.

— Нет, гадаем на картах Таро и чайном листе.

— А по руке?

— Боюсь, нет. Мне как-то один колдун гадал по руке. Сказал, у меня влажное будущее, и плюнул мне в ладонь.

Валентайн захохотал. Смеялся он заразительно. Мейбл вдруг поняла, что в последнее время он редко смеется. Очевидно, из-за этой несносной дамы из Лас-Вегаса, Люси Прайс. Стоило ей позвонить, и у Тони моментально портилось настроение.

— Джерри не звонил? — спросил он.

— Иоланда говорила с ним вчера вечером. Джерри встретился с Тексом Снайдером, но ничего толком не узнал. Он уже ехал домой.

— Текс считает, что его не обманули?

— Именно так. Это плохо?

— Это одна из частей головоломки, которая не вписывается. Исход игры можно подстроить. Но обмануть игрока в покер мирового класса — это совсем другое дело.

Мейбл оторвалась от чтения электронной почты.

— Так ты полагаешь, что Рики Смит — мошенник?

— Скажем так, я что-то нащупал.

Компьютер Тони стоял на столе. Мейбл изучала содержимое его электронного почтового ящика. Со вчерашнего дня пришло больше десяти писем из разных казино. При обычных обстоятельствах Тони попросил бы ее зачитать их. Значит, не просто нащупал, догадалась Мейбл.

— Хочу попросить тебя прокатиться и пошпионить немного, — сказал Валентайн. — Можешь?

— Сегодня?

— Угу. Возьми с собой Иоланду и малышку. Заодно и проветритесь.

— Да ты просто кладезь чудесных идей. Еще предложи устроить пикник. Так куда ехать-то?

— В край фантазий.

В полдень Мейбл завела свою «Тойоту», проехала полквартала и затормозила у дома Иоланды. К ее удивлению, Иоланда вышла через несколько секунд, держа дочку одной рукой. В другой она несла автомобильное детское кресло. Мейбл впервые видела молодую мать, которая не опаздывает. Иоланда усадила девочку, пристегнула и плюхнулась на переднее сиденье.

— Ну, поехали, — сказала она.

Мейбл смотрела на нее во все глаза.

— Готовишься к роли суперженщины?

— Я? Почему?

— Мамочки всегда опаздывают. Традиция такая.

— Джерри недавно звонил. Взбудоражил меня, — ответила Иоланда, сияя улыбкой. — Собирается задержаться в Галфпорте еще на несколько дней. Комиссия по азартным играм Миссисипи попросила помочь им.

Мейбл дала задний ход.

— Ты как будто рада, что он задерживается.

— Ой нет, что вы. Я ужасно скучаю по нему. Просто… — Иоланда пыталась подобрать точное слово. — Мне всегда хотелось, чтобы Джерри занимался делом. Мне кажется, работа с отцом пойдет ему на пользу.

Мейбл протянула ей листок, лежавший на сиденье. Это был маршрут, который она скачала с сайта «Мэпквест» и распечатала. Иоланда пробежала глазами по листу.

— Так мы сюда едем? — уточнила Иоланда.

— Да. Городишко называется Гибсонтон. Примерно час езды отсюда.

— И что там в этом Гибсонтоне?

— Балаганщики.

Гибсонтон стоял в восьми милях к югу от автострады. Дыра дырой. И городом-то не назовешь: несколько магазинов и семейных ресторанчиков вдоль пустынной улицы, парковка для трейлеров в конце. Обычный сонный городок Центральной Флориды. Мейбл ощутила некоторое разочарование. В детстве она любила проводить время на ярмарках. И ей представлялось, что по городу ходят люди на ходулях и на каждом углу стоит жонглер. Иоланда указала на здание через дорогу. Гриль-бар «Город веселья» — оповещала рукописная табличка.

— Зайдем? — предложила Иоланда. — Нам надо подгузник поменять.

Мейбл подъехала ко входу. Дорога заняла меньше времени, чем она предполагала. Часы показывали всего лишь половину первого, а в барах и ресторанах продажа спиртного до часа дня в воскресенье запрещена. Поэтому Мейбл ожидала найти заведение пустым и подумала, что они с Иоландой перекусят и подождут завсегдатаев.

«Город веселья» был вполне обычной забегаловкой с длинной стойкой в пятнах и несколькими столами в зале. В баре было всего два человека: бармен, тощий, как палка, мужчина лет шестидесяти, теребивший козлиную бородку, и гном, сидевший на табурете у стойки со стаканом томатного сока. Оба поздоровались.

— Добрый день, — ответила Мейбл, подойдя к стойке. Зеркало над ней было утыкано открытками с изображением бродячих цирков и артистов. Гном церемонно снял шляпу, из складок которой выпорхнула бабочка. Он хихикнул.

— Меня зовут Брауни. А это Малыш Пит, — представил бармен. — Чем можем помочь вам, дамы?

— Я собираю информацию о ярмарке, которую все время выгоняли из Панама-Сити, и надеялась, что вы, джентльмены, что-нибудь мне расскажете.

Малыш Пит оглянулся через плечо.

— Джентльмены? Вы о ком?

— О вас, — ответила Мейбл.

— Эй, — крикнула Иоланда из другого конца зала.

Мейбл обернулась.

— Что случилось, милая?

— Дверь в женский туалет — это не дверь.

Зал был плохо освещен. Мейбл прищурилась и посмотрела туда, куда указывала Иоланда. Дверь в мужской туалет. Рядом дверь в женский с латунной табличкой. Иоланда толкала ее, но та не открывалась.

Малышка плакала, а ее мама теряла терпение. Мейбл подошла к ним, предположив, что дверь заперта. Только в шаге от нее она поняла, что это обманка. Дверь была нарисована на стене. Причем так детально и точно, что отличить невозможно.

— За углом, — крикнул Брауни.

— Нашли предмет для розыгрыша, — буркнула Иоланда и убежала.

Мейбл обернулась к бару. Бармен и гном улыбнулись ей. Малыш Пит указал на ее голову.

— Ваши волосы. Растрепались.

Мейбл коснулась волос. Она любила убирать их наверх. Гном кивнул в сторону зеркала на дальней стене. Мейбл подошла к зеркалу и вскрикнула. В нем отражалось все, кроме нее самой.

Она дотронулась рукой до зеркала. Снова рисунок на стене. Обстановка зала была воспроизведена детально, вплоть до ведра на полу и серебристых коробочек с салфетками на столах.

— Впечатляет, — сказала Мейбл двоим шутникам. Ухмылка Брауни подсказала, что это его проделки. Она двинулась через зал. Малыш Пит ткнул пальцем в пол.

— Осторожно!

Мейбл увидела открытый люк с откинутой крышкой. Она машинально остановилась и дотронулась до крышки ногой. Опять нарисовано. Она изумленно покачала головой. Странно: ведь понимаешь, что обманка, а мозг все равно заставляет осторожничать. Мейбл несмело переступила через люк к удовольствию обоих зрителей.

Дойдя до барной стойки, она шлепнула ладонью по ней.

— Думаю, за это стоит выпить. Как у вас с имбирным элем?

Брауни разыскал бутылку эля в холодильнике и налил его в стакан с колотым льдом.

— За счет заведения, — сказал он.

— Что это за рисунки такие? — спросила Мейбл, сделав глоток. — Никогда подобного не видела.

— Тромплей, — ответил бармен. — Это по-французски «обман зрения». В этой технике все выглядит как настоящее. Надеюсь, мы вас с подругой не обидели.

— Вовсе нет. Мне нравится, когда меня дурачат.

Брауни и Малыш Пит оказались бывшими бродячими артистами, занятыми в интермедиях, вставных номерах. Они как раз рассказывали о своей жизни, когда Иоланда пришла и села у стойки. Девочка спала у нее на руках.

Брауни с Малышом Питом за сорок лет исколесили всю страну с цирками и ярмарками. Брауни начинал как клоун еще в юности. Раскрашивал лицо кремом для бритья и помадой. Малыш Пит сообщил, что лично ему никакой грим вообще не нужен.

— Повзрослев, я стал «говоруном», — продолжал Брауни. — Это такой человек, который стоит у палатки и убеждает толпу купить билет. У нас была «зазывальня» — такая маленькая сцена, где показывают номер-другой бесплатно, чтобы заманить зрителя. Еще я выступал «балбесом». Это человек, который начинает и заканчивает представление.