Кто-то взорвал хлопушки, и нас обсыпало розовым серпантином.
- Да.
Не помня себя от радости, я подхватил Карсилину на руки и закружил на месте. Она смеялась, размахивая руками. Этот день был подозрительно счастливый.
- Ура! Ура! Вы это слышали! – воскликнул Альфред, взрывая очередную хлопушку.
Когда мы перестали кружиться, я опустил Карси, и мы поцеловались. Сулитерия все же не выдержала и выбежала из столовой, громко хлопнув дверью. Кажется, она плакала.
========== Эпилог ==========
Сулитерия лежала на неудобном пружинистом диване у себя в комнате, в коммуналке, и глядела в уродливый от водных разводов потолок.
Комнатка эта находилась на самом последнем этаже серой, потрескавшейся от времени, кирпичной четырёхэтажки. Временами с крыши доносились чьи-то голоса, страшные звуки, скрип половиц, мяуканье котов, вой ветра, ворвавшегося в разбитое окно чердака. Жильцы поговаривали, что на том чердаке обитали призраки, но Сулитерия не решалась подняться туда и проверить.
Комнатка Сулитер была маленькой и тёмной и была похожа на коробку. Из умывальника в углу мо-нотонно капала вода. На полу лежал пожелтевший и потрескавшийся линолеум. Обои, которые когда-то были светло-голубыми, почти облезли с холодных безжизненных стен. Потолок был низкий, и Сулитерии постоянно снились кошмары про то, что комната сужается, а потолок давит её.
В комнате были всего три вещи: Старый трехногий шкаф, неудобный пружинистый диван серого цвета и деревянный столик, покрытый глубокими царапинами.
Сулитерия лежала, представляя себе образ того, в кого была безответно влюблена, когда она закрывала глаза, образ словно приклеивался к её взору, ухмылялся и смеялся над ней. Он, подобно яду, проникал в подсознание и растекался по мыслям девушки.
- Нет! Нет! Мне нельзя его любить! – убеждала себя Сулитерия, ударяя кулаком в спинку дивана. – Я ему безразлична…
Но внушения не помогали: она всё глубже и глубже утопала в этом злосчастном омуте, и уцепиться было не за что.
- Карсилина – моя подруга!
Но и это не помогло. Сулитер понимала, что от их прежней дружбы не осталось и следа. Она уже не та, да и имеет ли право зваться дружбой?
В голову начал протискиваться мерзкий план…
- Нет, я не злодейка! – Сулитер испуганно вскочила с дивана так, что голова закружилась, а план сгинул, уступая место желанию вернуться в убежище тетушки.
- Нет, я не пойду по её стопам! Я начала новую жизнь, без ОбГаТра! – как же трудно, порой, себя переубеждать, бороться с ненавистными воспоминаниями о Гадритте и с желанием совершить подлость.
- Я не злодейка! – еще раз повторила Сулитерия, в мыслях прочно засел образ человека, которого она любила. – Я не стану причинять ему боль! Не стану!
За стеной послышались громкие голоса соседей (видно, опять ссору затеяли), на чердаке что-то за-скрипело.
Сулитерия, тяжело вздохнув, подошла к окну и посмотрела на пасмурное небо. Ветер гонял по пус-тырю песчаные вихри.
Вдруг, прямо перед окном возникла прозрачная серая фигура и сказала колдунье:
- Вернись в убежище, это единственный шанс измениться… - и пропала.
«Померещилось» - подумала Сулитер. Измениться? В какую сторону?
- Я не злодейка! – еще раз повторила Сулитер, отворачиваясь от окна и присаживаясь на диван.
Вспомнилась тетушка Гадритта и ее записка, которая попала к Сулитерии уже после смерти тёти.
- Надо идти прочь и без оглядки от этой дыры! – твёрдо решила девушка.
(© Анастасия Олеговна Калямина LuniniA)
(Волшебство продолжается… )
