- Почему ты сидишь так поздно, здесь, одна? Где твои родители?

По моим щекам, наконец, потекли слезы, которые я так долго сдерживала. Эмиль придвинулся еще ближе, но прикасаться не решался, он молча смотрел на меня, в его глазах было столько жалости.

- Мама и папа умерли, - тихо прошептала я, от моих слов парень вздрогнул.

- А с кем ты живешь?

Я вытерла нос, прежде хлюпнув им.

- Меня забрала к себе мамина родственница, я сегодня ее разозлила и не могу теперь идти домой.

Парень широко распахнул свои голубые глаза.

- Это она тебя побила?

Я лишь кивнула, сил разговаривать больше не было, я жутко замёрзла, и глаза закрывались сами по себе. Парень вдруг вскочил, чем опять меня напугал. Он снял свою кожаную куртку и накинул на мои плечи, я в ней утонула, но почувствовав блаженное тепло, глубоко и удовлетворенно вздохнула. Эмиль начал ходить передо мной туда-сюда, он о чем-то глубоко задумался. Я уже хотела встать и уйти, как он, щёлкнув пальцами, произнес:

- Решено! - потом взглянул на меня. – Хочешь горячего, сладкого чаю с шоколадным печеньем, Лиля?

Мой желудок ответил за меня, громко заурчав, а я снова кивнула. Эмиль подошёл ко мне, и тихо прошептав "не бойся", легко поднял меня на руки и зашёл в подъезд. Через пару минут мы уже находились в его огромной квартире, он сразу отнес меня в ванную. Поставив меня на ноги, он настроил воду и стал набирать ванну, потом повернулся ко мне.

- Сколько тебе лет, малышка?

- Почти пять, - ответила я, он кивнул.

- Ты сможешь помыться сама или нужна моя помощь?

Он вопросительно вскинул бровь. Я очень стеснялась, но, увы, голову я помыть не могла, со всем остальным я вполне могла справиться сама, о чем я сообщила Эмилю. Он снова кивнул, вышел из ванной, а вернулся с двумя большими полотенцами и мужской футболкой.

- Значит так, сейчас я помою тебе голову над раковиной, затем ты сама помоешься в ванной. Вот моя футболка, наденешь ее, меньше размером у меня ничего нет, но зато она чистая.

Волосы мне не стригли с рождения, сейчас они были довольно-таки хорошей длины, поэтому Эмиль провозился со мной минут пятнадцать. Я смирно стояла полусогнувшись и не дергаясь, чтобы не мешать. Но к концу, помыв мне голову, он, почему-то, был мокрым с ног до головы. Криво мне улыбнувшись, он махнул в сторону наполненной ванны.

- Иди мыться, а я пока заварю нам чай.

В ванной я лежала долго, блаженно закрыв глаза. Некоторое время спустя раздался стук в дверь.

- Ты там не уснула, малышка?

Я резко села, расплескав немного воды.

- Нет, я уже выхожу.

- Хорошо, чай готов, выходи и иди прямо по коридору, там кухня, - сказал он, и я услышала его удаляющиеся шаги.

Мне понравился этот добрый парень, я уже стала забывать, что такое доброта и забота, но он напомнил, что мир не без добрых людей, так не раз говорил мой отец. Хорошенько помывшись, я вытерлась насухо большим мягким полотенцем и надела серую футболку, которая почему-то пахла цитрусовыми. Она закрыла мои ноги, а ворот сползал на одно плечо. Выйдя, я прошлепала босыми ногами на кухню. Там, за столом, обхватив кружку руками, сидел Эмиль, задумчиво глядя в окно. Я остановилась, не решаясь сесть за стол. Парень обернулся, его глаза быстро пробежались по мне, на губах заиграла мягкая улыбка.

- Садись, ангелочек, я не кусаюсь, а чай остывает.

Я аккуратно присела напротив него, он подвинул ко мне большую кружку чая и обещанные шоколадные печенья, я с удовольствием стала уплетать предложенное. За все время, пока я ела, он не произнес ни слова, просто сидел и наблюдал за мной. Закончив, я сложила руки на коленях и, не поднимая головы, пробормотала слова благодарности. Еще немного помолчав, он все же стал задавать мне вопросы.

- Лиля, ты помнишь адрес, где проживаешь?

Я испуганно подняла на него глаза, мне стало страшно, что прямо сейчас он отправит меня домой, в этот ад, а мне еще хоть немного хотелось побыть в тепле и уюте, почувствовать еще немного заботы. Видимо, все это он прочитал в моих глазах, потому что, встав, подошёл и присел передо мной на корточки, наши лица оказались на одном уровне.

- Не бойся, ангелочек, я не собираюсь тебя отправлять обратно, просто мне нужен адрес, я хочу поговорить с твоей тетей, хорошо? - я снова только кивнула. – Ну, вот и ладненько, так ты знаешь адрес? - я скороговоркой назвала его. – Хорошо, а теперь пойдем, я покажу комнату, где ты будешь спать.

Он протянул мне руку ладонью вверх, я не раздумывала ни секунды; моя маленькая ручка утонула в его большой и теплой ладони. Он привел меня в просторную комнату в шоколадно-бежевых тонах. Там стояла огромная кровать, для меня она была словно футбольное поле. Об этом я сказала Эмилю, на что он тихо рассмеялся. Я устроилась в середине этой исполинской кровати, Эмиль присел на краешек, заботливо укутывая меня в одеяло, чем напомнил мне маму: она всегда перед сном хорошенько меня укрывала и целовала в лоб, желая сладких снов. Набравшись немного смелости, я решила задать главный мучавший меня вопрос, впервые прямо посмотрев в его голубые глаза.

- Мне завтра с утра уйти домой?

В его глазах появилось столько нежности, мне захотелось кинуться к нему на руки и умолять не отдавать той страшной, жестокой женщине. Но мне не пришлось этого делать, потому что следующие его слова сделали меня самым счастливым ребенком на свете:

- Нет, малышка, не надо никуда уходить, скажи, ты хотела бы остаться жить здесь, со мной?

Не выдержав, я подскочила и, выпутавшись из одеяла, кинулась ему на шею, а по щекам потекли горячие слезы.

- Да-да-да, я очень, очень, хочу!

Он взял меня на руки и тихо убаюкивал, шепча, что все будет хорошо, что теперь я в безопасности; я так и уснула у него на руках.

Утром я проснулась от громких голосов из соседней комнаты. Ругались Эмиль и еще какой-то мужчина. Я слезла с кровати, подошла к двери, приоткрыла ее; голоса стали громче, спорили обо мне.

- Эмиль, ты рехнулся! Какой ребенок?! Тебе только двадцать лет, у тебя еще учеба не окончена! - голос был грудным, очень похожим на голос Эмиля, только вроде как будто старше.

- Отец! Я все решил, я уже съездил по адресу, где проживает тетя малышки, мы договорились, эта жалкая… даже женщиной ее не могу назвать! Она продала мне Лилю, понимаешь? Не моргнув и глазом, не зная, кто я и что буду делать с ребенком! И одно это говорит что она за человек. Видел бы ты условия, где жила малышка, это самый настоящий притон наркоманов и пьяниц! Я не верну туда Лилю! Разговор окончен, все документы уже оформляются; теперь я ее опекун, я справлюсь, отец, и когда ты ее увидишь, ты все поймешь, это настоящий ангелочек.

- Хорошо, сын, как знаешь, ты всегда был самостоятельным и упертым, что ж, давай, знакомь меня со своим ангелом.

- Она еще спит, давай выпьем кофе, кстати, чем кормить пятилетнего ребенка?

Отец Эмиля громко расхохотался.

- Ну, насколько я помню, мама кормила тебя всякими кашами, есть такое в твоем меню?

Я услышала вздох.

- Нет, только яйца, может, сделать ей омлет? Я сегодня же займусь поисками домработницы, боюсь, от моей стряпни у малышки будет несварение.

Снова послышался хохот отца Эмиля и удаляющиеся шаги. Я вышла из комнаты и на цыпочках проскользнула в ванную. Умывшись, я несмело направилась на кухню, откуда уже раздавались дразнящие запахи завтрака. Войдя, я застыла на пороге, встретившись с теплыми карими глазами мужчины. На вид ему было лет пятьдесят, те же смолисто-черные волосы, что и у Эмиля, правильные черты лица, их различие было только в цвете глаз. Я скромно опустила глаза, тихо прошептав приветствие.

- Так вот какой ангел проживает в доме моего сына, наслышан. Проходи, деточка, не стесняйся, я тебя не съем, - тон его был добрым и заботливым, я посмотрела на Эмиля, он кивнул в сторону стола.

- Садись, будем тебя кормить, что будешь, чай или апельсиновый сок? –

- Сок, - прошептала я, усаживаясь за стол.