– Понятно.

– Словом, как я уже сказал, близнецы не вписывались в категорию нормальных детишек, – продолжил Рэнди. – Зато я был типичным подростком, – он тихонько хихикнул. – Лучше всего мне удавалось встревать в разного рода неприятности. В журнальных статьях обо мне всегда упоминали вскользь: «Еще у близнецов есть старший брат по имени Рэнди».

Наступило долгое молчание. Затем Рэнди продолжил:

– Это не мешало мне любить их. В конце концов, они были моими братом и сестричкой. Я всегда вступался, когда другие ребятишки их донимали, – Рэнди покачал головой. – Как-то раз я сломал нос одному парню за то, что тот изо всех сил толкнул Чарльза.

В театре вновь воцарилась тишина. К тому же с каждой минутой здесь становилось все холоднее. Должно быть, кто-то выключил по пути домой обогреватель. Клэр хотелось накинуть на плечи пальто, но она боялась, что Рэнди сочтет это за знак прощания.

Она тоже помолчала, собираясь с духом для очередного вопроса.

– Не могли бы вы рассказать мне о том, что случилось на мосту двадцать лет назад? – вымолвила она наконец.

Рэнди вновь провел рукой по темной шерсти своего пальто.

– Я расскажу вам, – сказал он, – но на этом мы и закончим, хорошо? Не желаю вспоминать тот день вновь и вновь.

– Договорились.

– Мне тогда было пятнадцать, – начал он, – а близнецам по десять. Мать попросила меня сходить за ними к учителю музыки. Они провели там всю ночь, поскольку накануне, прямо во время занятия, началась настоящая метель. Его дом находился примерно в миле от нашего, по ту сторону моста. Я зашел за ними, и мы отправились домой, – Рэнди рассеянно глянул на потолок. – Весь мост был засыпан снегом, – продолжил он. – Выглядело это невероятно красиво.

– Да, я знаю.

– Мы начали кидаться друг в друга снежками. В кои-то веки Марго и Чарльз играли, как нормальные дети. Но Чарльз увлекся. Он швырял в Марго снежками и в упоении носился вокруг. А затем он вдруг выбрался за ограждение. Понятия не имею, зачем он это сделал. Хотел, должно быть, прокатиться по краю моста, держась руками за перила.

У Клэр перехватило дыхание, когда она вспомнила о том головокружении, которое охватило ее на мосту.

– Мы кричали, чтобы он вернулся назад, но Чарльз просто не обращал на нас внимания. А потом он вдруг исчез. Просто пропал из вида. На секунду я даже подумал, что это все его шутки. Мы бросились к перилам и услышали, как он кричит. Правда, самого Чарльза мы так и не увидели – стояли слишком далеко от края моста, – Рэнди немного помолчал. – По правде говоря, я только рад тому, что не смог тогда его увидеть.

Клэр кивнула, хотя он и не смотрел на нее.

– Марго рванула прочь, – продолжил Рэнди. – Решила, должно быть, что сможет до него добраться. Она бросилась к тому месту, где мост соприкасался с насыпью, и попыталась спуститься. Однако она почти сразу упала и ударилась головой, а потом уже скатилась на несколько метров вниз.

– Ужас какой.

– У меня было чувство, что за эти несколько секунд я потерял и брата, и сестру. А ведь именно я должен был доставить их домой целыми и невредимыми. Здорово мне это удалось, правда? – взглянул он на Клэр и тут же продолжил: – В общем, мне удалось добраться до Марго. Она лежала без сознания, вся голова в крови. Хорошо еще, что дышала. Кое-как я дотащил ее до дома.

Откинув голову на скамью, Рэнди невидящим взором уставился в потолок.

– Проклятый мост, – выдавил он. – Я до сих пор не могу по нему ездить.

Впервые за весь разговор Клэр ощутила его боль. Ей не хотелось терзать его еще больше, однако она должна была узнать конец истории.

– Марго находилась какое-то время в коме? – спросила она.

Рэнди выпрямился. Было видно, что ему удалось справиться с эмоциями.

– Она провела без сознания пару дней, а когда пришла в себя, мы поняли, что имеем дело совсем с другим человеком. Марго не смогла смириться с гибелью Чарльза – что ни говори, он был ее альтер эго. Она страшно переживала и ни на секунду не отходила от матери. В буквальном смысле слова. Если той надо было сходить в уборную, Марго усаживалась за дверью и ждала, пока она выйдет.

– А школу она могла посещать?

– Нет, но она туда никогда и не ходила. Родители учили ее на дому. Это из-за Марго распался брак моей матери с Гаем. Если они пытались выдворить ее из спальни, она тайком пробиралась назад и засыпала на полу возле их постели. Мать умерла от рака три года назад, но до этого времени Марго жила с ней. Было ясно, что сама она о себе позаботиться не сможет. Она могла сутками лежать в постели, не поднимаясь даже, чтобы поесть, а то и сходить в туалет, – со вздохом заметил Рэнди. – Тогда мы встретились с Гаем, чтобы обсудить, как нам быть. Он к тому времени успел обзавестись другой семьей, и до Марго ему, в общем-то, не было дела. Мне не хотелось отправлять сестру в лечебницу, но и к себе ее взять я тоже не мог – в конце концов, ей требовался круглосуточный присмотр. Словом, мы отправили ее на обследование. Я до сих пор не уверен, что поступил правильно – особенно теперь, когда оказалось, что она смогла сбежать из больницы и покончить с собой, – он снова вздохнул. – Возможно, мне следовало сделать для нее больше. Марго была моей сестрой, но порой я делал вид, будто ее не существует. Так было гораздо проще.

Рэнди замолчал, но Клэр настолько погрузилась в собственные мысли, что даже не заметила этого.

– У меня тоже есть сестра, – промолвила она голосом, больше похожим на шепот.

Рэнди вопросительно глянул на нее.

– Она на два года младше меня, и мы не виделись с детства.

– Что так?

– Наши родители развелись, – пожала плечами Клэр, – и она переехала с отцом в штат Вашингтон.

После того как их разделила целая страна, не так уж трудно было представить, что у нее вовсе нет сестры. Рэнди прав: так оно действительно проще.

Внезапно перед ее глазами промелькнул странный образ: гладкая белая поверхность – уж не фарфор ли? – запятнанная кровью. У Клэр перехватило дыхание. Образ исчез так же быстро, как и появился, однако это не помешало ей в ужасе вскочить.

Рэнди бросил на нее удивленный взгляд.

– Я и не думала, что уже так поздно, – сказала она первое, что пришло на ум. – Мне пора.

Театр вращался вокруг, подобно карусели, и ей, чтобы устоять на ногах, пришлось схватить Рэнди за руку. К горлу подступила тошнота.

– С вами все в порядке? – с тревогой спросил он. – Вы здорово побелели.

Клэр кивнула и отстранилась.

– Все хорошо, – ответила она, чувствуя его настойчивый взгляд. Накинув на плечи пальто, Клэр двинулась к проходу. Колени у нее дрожали, но уже через несколько шагов она почувствовала себя гораздо лучше. – Простите, – промолвила она в замешательстве. – Должно быть, я слишком быстро встала.

– Все в порядке, – он придержал тяжелую дверь, пропуская ее в фойе. Из угла на них глянула афиша, возвещавшая о премьере спектакля.

– Вы играете чародея? – спросила Клэр, кивая в сторону броской надписи.

– Да, – к Рэнди, успевшему надеть свое длинное черное пальто, вернулась былая уверенность.

– А что он делает по ходу пьесы?

– Да, собственно, ничего, – Рэнди распахнул дверь на улицу, и в лицо им ударил порыв свежего ветра. – На самом деле никакой он не волшебник, просто все считают его таковым. Ему остается лишь стоять в сторонке и наблюдать за тем, как происходят чудеса.

– Кажется, я понимаю, – Клэр глянула в сторону парковки, где в полном одиночестве стояла ее машина. – Вас подвезти?

Вытащив из кармана пальто небольшой мешочек, Рэнди достал оттуда трубку и поднес ее ко рту. Клэр, как завороженная, наблюдала за движениями его рук, а также за ароматными колечками дыма, которые скоро поплыли над его головой.

– Спасибо, но я лучше пройдусь, – сказал Рэнди, вынимая трубку изо рта. – Я живу тут поблизости, – махнул он рукой в северном направлении. Рэнди смотрел на нее своими ясными голубыми глазами, и Клэр вновь показалось, будто она знает этого человека давным-давно.