Закончив, тут же выпили их до дна, а вскоре подтянулись друзья Аленки, попросили им сделать то же самое, и через минут пять, когда все сосредоточенно цедили из стаканов новый напиток, я, отозвав Аленку в сторону, сказал:

– Через неделю у нас в Кишиневе будет проводиться конкурс коктейлей, мы в нем тоже участвуем, как же, как и другие бармены республики, подавшие заявку. Участвуем, конечно, заочно, поедет технолог, повезет с собой документы и рецептуры. Я собираюсь этот напиток тоже представить, пять алкогольных коктейлей мы с Сашкой, моим напарником, уже приготовили, а один пусть будет безалкогольным. Назовем его «Аленка», если ты не возражаешь.

Аленка во все глаза смотрела на меня.

– А что, такое возможно?

– Конечно возможно. Завтра я сделаю технологическую карточку, технологи утвердят, подпишут, и напиток «Аленка» с твоим именем навсегда получит прописку в этом баре, а может и в других тоже.

Аленка взвизгнула и бросилась меня целовать, чем немало удивила своих друзей-одноклассников. Заметив их реакцию, Аленка, нимало не стесняясь, сказала:

– У нас, ребята, с Саввой давняя, можно сказать, застарелая любовь, я же вам немного об этом рассказывала, так что принимайте все как есть и не удивляйтесь. Он много лет тому назад безнадежно влюбился в мою сестру, а я – также безнадежно – в него.

– Минуточку, почему же ты до сих пор об этом молчала? – шутливо удивился я. – Почему я узнаю об этом только сейчас?

– А чего ты хотел, – рассмеялась Аленка, вновь обнимая меня, – чтобы я, тогда двенадцатилетняя писюха, стала объясняться тебе в любви?

– Зато у тебя есть шанс сделать это сейчас, – подмигнув мне, с улыбкой заметила Ирина, полная шатенка, Аленкина подруга.

– Действительно, – весело поддержали остальные. – Давай, Аленка, раскалывайся.

Аленка повернулась ко мне, лицо ее сделалось серьезным.

– Я люблю тебя, Савва, и очень давно, вот уже семь долгих лет. Большой и безнадежной любовью.

– Почему же безнадежной, – включился я в игру. – Пожалуйста, с этой самой минуты я весь принадлежу тебе, хочешь – люби, хочешь – топчи меня, от тебя я все готов стерпеть, как терпел когда-то.

Аленка шагнула ко мне вплотную, посмотрела в глаза – долго и серьезно, затем поцеловала – в губы. Сильно и требовательно. Этот поцелуй по всему моему телу отозвался сладостным, подзабытым уже томлением. Посмотрев на ребят и девчонок, которые в эту минуту напряженно наблюдали за нами, я решил превратить этот эпизод в шутку и сказал:

– Ну, кто еще хочет в этот замечательный вечер поцеловать бармена, причем совершенно бесплатно? – Молчаливая пауза. – Ну, раз желающих нет, значит, нам пора собираться.

Несколькими минутами позже мы покинули бар, ребята ушли вперед, Аленка ожидала меня у дверей ресторана.

Она взяла меня под руку, и мы медленно тронулись следом за ее друзьями-одноклассниками.

– Ты пойдешь сейчас домой, к своей жене? – спросила Аленка, и вновь какой-то спазм перехватил мне горло.

Я ответил глухо, с усилием:

– Нет, Аленка, я не… В общем, мы с женой не живем больше вместе.

– Я почему-то почувствовала это, – очень серьезно сказала она. И тут же спросила, легко коснувшись моих волос рукой: – А эта седая и такая симпатичная прядь у тебя от нее?

– Да, – ответил я. – Ты угадала. Это копия той раны, которую она оставила в моем сердце.

– Твоя жена, она красивая? – спросила Аленка.

– Да, пожалуй, даже слишком красивая, – ответил я. – Оттого, наверное, и беспутная. Но это не важно – я любил ее, и не только за красоту, но теперь все в прошлом. Ужасно любил…

– И теперь ты ужасно страдаешь?

– Я больше никогда и никого так не полюблю. Уже не смогу. Прости, Аленка, мне тяжело об этом… А тебе и вовсе знать и слышать об этом ни к чему.

– Я готова ее убить, – неожиданно жестко произнесла она. – Только за то, что она сделала тебе больно, заставила тебя страдать.

– Все красивые женщины больно ранят и заставляют мужчин страдать, – скривившись, произнес я.

– Я бы не смогла сделать тебе больно, – просто сказала она, сжимая своей ладошкой мою руку. Затем, после минутной паузы спросила: – А где ты теперь живешь?

– Я… я живу… в ресторане, – проговорил я, мне отчего-то вдруг стало стыдно за эти слова.

– Так ты спишь прямо в баре?

– Да, – смущенно сказал я. – Там у меня для этого все условия: душ, матрас, еда, напитки, «Аленка», например.

– Ага, – усмехнулась она. – И напитки тоже…

Мы шли какое-то время молча. У выхода из парка нас дожидались Аленкины друзья.

– Ленка, – спросил один из ребят, Игорь, – тебя домой проводить?

– Нет, спасибо, – ответила она быстро. – Меня Савва проводит. Правда, Савва?

– Ну конечно, – ответил я.

Ребята стали прощаться, и вскоре ушли, а мы все стояли и разговаривали.

– Давай вернемся к тебе, в бар, – мягко сказала Аленка, держа обеими руками меня под руку. И тут же спросила: – Это возможно?

– Конечно, возможно, – произнес я бездумно.

– Я нашла тебя через много лет, после того как потеряла, и теперь боюсь вновь потерять, – прошептала Аленка, стараясь приноровиться к моему шагу, но по-прежнему не выпуская моей руки из своих рук. – Причем встретила тебя не в самый лучший период твоей жизни.

– Это уж точно. И все равно это замечательно, потому что я очень рад тебя видеть. Вне зависимости от всего остального. Ты – это ведь часть моего прошлого, его приятный миг.

– И ты – часть моей жизни и моего детства.

Я даже не заметил, как мы вновь оказались в баре.

Убавив мощность светильников до минимума, мы с Аленкой присели за столик.

– Выпьешь чего-нибудь? – спросил я.

– Нет, ничего не хочется, – ответила она. – Мне и так хорошо. Потому что ты и я – вновь вместе. И от этого мне просто хорошо.

– А спать ты еще не хочешь? – спросил я, беря и прижимая ее ладонь к своим губам. – Уже час ночи.

– Но ты же не выгонишь меня? – спросила она. – Ты не выгонишь свою маленькую, непослушную Аленку? Не нашлепаешь меня как когда-то?

– Нет, не выгоню и не нашлепаю, – ответил я. – Хотя, может, ты этого и заслуживаешь.

Аленка встала, наклонилась ко мне и, обхватив мое лицо ладонями, вплотную приблизила свое лицо.

– Обними меня, Савва, – прошептала она, прижимаясь ко мне всем телом.

Я повиновался, осторожно обняв ее.

– Ну же, не так, обними как мужчина обнимает женщину.

– Я не… Аленка… Ну, я не знаю…

– Глупенький, я еще тогда, в двенадцать лет мечтала о том, что ты когда-нибудь сожмешь меня в своих объятиях. По настоящему. До боли в теле. Вот этими своими крепкими руками.

Я жалко улыбнулся и совсем опустил руки.

– Савва, я же вижу, как ты страдаешь. Это не… Это неумно, наконец. Ты себя попросту сжигаешь.

– Да, возможно. Но я ничего не могу с собой поделать.

– Поцелуй меня, слышишь. – Аленка вновь прильнула ко мне всем телом. – Я часто думала вплоть до сегодняшнего дня, что тогда, когда я была еще девчонкой, эта моя тяга к тебе была несерьезной, неосознанной, но сейчас, когда увидела тебя вновь, уже так не думаю…

Я смутно помню, как мы разложили матрас, накрыли его простыней, затем Аленка взбила подушку и сказала просто, как-то совсем по-домашнему:

– Одна подушка на двоих, но большая, так что нам как раз подойдет.

Мы разделись и легли нагие поверх простыни. И тогда я сказал Аленке:

– Ты красивая. Тысячи парней и мужчин мечтают наверное, хотя бы пальцем словно невзначай прикоснуться к тебе, а я лежу здесь рядом и боюсь… боюсь что ничего не смогу, – голос мой стал глуше, – не смогу любить тебя. Прости. Прости меня, моя милая Аленка.

– Боже, что она с тобой сделала? – прошептала Аленка обнимая меня. – Отвлекись от всего. Ты мог любить, ты ужасно страдаешь, значит, сможешь когда-нибудь полюбить вновь. Не меня, нет. Какую-нибудь другую женщину, потом, через время. Для этого нужно, чтобы прошло время.

Я слушал ее и удивлялся. Откуда она, девчонка, может про это что-либо знать? Или она интуитивно чувствует это своим женским сердцем? Ну откуда у такой юной пигалицы трезвый ум и такое глубокое житейское понимание вещей.