Родителей не было дома в тот вечер, и Паша пришел ко мне. Он часто приходил ко мне по вечерам. Я не ожидала подвоха, не было неприятного ощущения. Все было как обычно. Мы смотрели новую романтическую комедию. Паша шептал мне что-то на ушко, его дыхание щекотало меня. Я вздрогнула от наслаждения, когда его губы прикоснулись к моей шее. Он целовал меня с каждой секундой все яростней. Его руки стали блуждать по моему телу. Паша поцеловал меня в губы так жестко, как никогда. Сначала мне это нравилось. Но прошли минуты, нет, наверно, секунды, а он уже стал снимать с меня футболку. Я любила его, но к такому не была готова. Я лежала на диване практически обездвижено, когда он исследовал мое тело. Его поцелуи не были нежными. Они были жесткими, мне стало противно от этого. Я попыталась оттолкнуть его, но ничего не вышло, он лишь сильнее прижал меня. Его руки обхватили мое бедро, он яростно ласкал его, если это можно назвать лаской. Я тщетно пыталась столкнуть парня с себя. Но он был сильнее меня, и не замечал, а может, не хотел замечать моих попыток. Стянув с меня лифчик. Он второй рукой мял мою грудь. Но мне от этого было больно. Я вскрикнула. Но никто не обратил на меня внимания. Я понимала, что он хочет сделать. Но мне казалось, я бессильна. В глазах защипало. Парень перешел к моим шортам. Снимая их, он ослабил хватку, и я стала кричать и биться ногами.

- Закрой свой ротик, малыш. - как-то грубо сказал он.

- Какого черта ты делаешь? - сквозь слезы кричала я. Он прижал меня к кровати сильнее и стал снимать одежду с себя.

- Ты даешь всем, но для меня тебе жалко?

- Что ты такое говоришь? - не понимала я.

- Да, видел я, как ты обнимаешься со своими друзьями. Неужели, ты думаешь, что они лучше меня в постели, чем я?

- Какие друзья? О чем ты, вообще? - не унималась я. Это было моим единственным спасением, я знала. Лишь потом я узнала, что обо мне наговорили однокурсницы ему. Я всего лишь хорошо общалась с их парнями.

- Заткнись. Разговор окончен. - яростно прошипел он.

Парень снял с себя штаны. Дело осталось за малым. Во мне накипала ярость, и я стала биться ногами еще сильнее, я выгибалась, кричала. Я думала, что он меня отпустит, но я ошиблась. Паша грубо ударил меня по лицу. Я помню, мне показалось, что передо мной проплыла вся моя жизнь. Я стала царапаться, так отчаянно я хотела выбраться из-под парня. Его кожа оставалась у меня под ногтями, но почему-то ему все было нипочем. Он разорвал мое белье, и я поняла, что еще немного и случится то, о чем я буду жалеть вю свою жизнь. Всего какие-то секунды оставались на мое спасение. Я до сих пор не знаю, что дало мне сил тогда, чтобы я так резко его столкнула с себя. Может он замешкался, может во мне появились силы. А может ангел-хранитель. Я побежала к ванной, пока парень не понял, что произошло. Я заперлась. Так я просидела там несколько часов. Паша стоял под дверью. Сначала он ломился в нее, крича, что я так просто от него не уйду. Он обзывал меня, говорил о каких-то изменах. В общем, он был убежден, что я изменяла ему направо и налево. Но я уже не слышала его. Я лежала в ванной. Шум воды меня успокаивал. Тогда я впервые задумалась о том, чтобы покончить собой. Потом эта мысль возникала в моей голове не раз, но я знала, что не могу так поступить. Говорила себе, что должна быть сильной.

Помню, потом пришли родители. Паши в доме уже не было. Отец нашел меня лежащей в ванной. Я смотрела в одну точку. Возле меня лежало лезвие, которым я так и не воспользовалась. Руки были в крови, я так и не мыла их в воде. Они лежали на бортиках ванной. Губы были искусаны в кровь. Нет, не просто искусаны. Месиво крови и частиц губ. Я прокусила нижнюю губу насквозь.

Вошедшая мама чуть не потеряла сознание. Отец вытащил меня из ванной и закутал в полотенце. Я молчала. Мать вызвала скорую помощь, а с ней приехала милиция. Из-под моих ногтей эксперт забрал частицы кожи. По моему виду, по разбросанной одежде, все уже имели предположение что произошло. Но без моих показаний, ничего не могло начаться.

Несколько дней со мной работал психолог и следователь. Спустя три дня, я рассказала все. Но больше я не произнесла, ни единого слова.

Помню, как Паша приходил ко мне на следующий день и вымаливал прощение. Тогда родителям стало ясно, кто со мной сотворил такое. Они сразу же объявили это следователю. А когда это подтвердилось моими словами, его задержали.

Меня допрашивали еще несколько раз, но я могла лишь кивать. Из уст я не могла проронить и слова. Мама водила меня по психологам и психиатрам. Все говорили, что это пройдет. Мне выписывали антидепрессанты, успокоительные. Водили меня на разные тренинги. И это принесло свои плоды. Спустя несколько месяцев я могла водить машину, права у меня давно были. Только возраст не позволял. Я стала ходить в университет. И лишь иногда я замечала за собой, что выпадаю из времени.

Все бы закончилось, если бы не одно обстоятельство. Когда Пашу приговорили к 4 годам лишения свободы. Ко мне пришла его мать. Я даже подумать не могла, что тетя Таня такая истеричка. Она кричала, обвиняла меня во всех грехах. Она даже умудрилась ударить меня. Я думала, да за что мне это? Наш разговор был просто ужасен, но хуже того, она оповестила весь город, что я сумасшедшая. Ее муж был очень влиятельным человеком в городе. Люди хотели того или нет, боялись его. Многие не знали всей истории и упрекали меня, что я сломала жизнь Паше. Это пошатнуло мое выздоровление, и даже друзья отвернулись от меня. Никто не поверил в мою историю. Я вновь закрылась от всех. Я стала все чаще выпадать из времени. Вновь еще больше психиатров и психологов роилось вокруг меня. Но теперь они не знали, как меня лечить. Антидепрессанты не помогали, от успокаивающих меня клонило в сон. Мой взгляд стал затуманенным из-за недосыпа. Без успокаивающих и снотворных я не засыпала. Но и жить на них было опасно. Начиналось привыкание. Я проходила сотни тестов, но ничего. Мне даже не могли запретить водить машину. Мне запретили принимать лекарства вообще, потому что от этого страдала печенка. Я делала все так, как делает это обычный человек. Но я мало говорила, мой взгляд стал менее затуманенным позже. Я научилась засыпать без лекарств.

Но все равно, я выпадала из времени. Порой в голове звучали голоса. Никто не знал, но люди обходили меня стороной. Они называли теперь меня странной.

В итоге мне надоело, я решила уехать из города. Но для начала надо было доказать родителям, что я нормальная. Они пекутся обо мне не меньше, чем Ярик.

Я убедила их спустя несколько месяцев. При них, я старалась выглядеть обычной, я заставляла себя не фокусировать взгляд на одной точке. Я заставляла себя, не слушать голоса в моей голове. И я стала сама верить в это. Заставила поверить родителей, себя, но почему -то не Ярика, не Сашу. Ярик приехал за это время ко мне лишь дважды. Первый раз на суд, тогда он чуть не убил Пашу. Он очень винит себя, что его бывший друг поступил так со мной. Наши отношения тогда разладились. Я думала, он поймет, что я в порядке и перестанет винить себя. Но он сейчас опекает меня так, как не смог тогда. Он не мог смотреть мне в глаза, и он сам это сказал, когда приезжал второй раз. Зимой. Я тогда приняла решение как раз, что нужно быть нормальной. А Саша сначала заботилась обо мне, была везде и всюду со мной. Но потом на стажировку уехала. И вот сейчас она не может поверить, что со мной все нормально.

- Видишь? Они до сих пор видят во мне ту сумасшедшую. Но я так больше не думаю. Я знаю, что мне нужно еще время, чтобы вернуться полностью. Но туда я больше возвращаться не хочу. Я поняла это сегодня. Мне хочется избавиться от клейма больной. Да, я может немного странная еще. Иногда я все также ухожу в себя. Смотрю в одну точку, но я заставляю себя так не делать. Голоса в моей голове больше не появляются. Я смогу быть нормальной. - закончила я и опустила глаза к полу. Я ждала, что же скажет Максим. Последние слова я говорила для себя. Но и мне было важно, чтобы он это услышал тоже.