Один Бог сердца моего (Ср.: Пс. 72, 26) — Гос подь мой и Бог мой (Ин. 20, 28): и Он — все для меняу, как — все для мира видимого и невидимого, который создал из ничего. Потому ни к чему, кроме Бога моего, я не должен прилепляться и со всем, что имею, без жаления должен расставаться, как с прахом, который под ногами, — и единую любовь в сердце иметь к Богу и ближнему, принятому во Христе в единение Божественного естества. — Будем причастницы Божественпаго естества, отбегше, яже в мире, похотныя тли (Ср.: 2 Пет. 1, 4). Ныне чада Божия есмы (1 Ин. 3, 2). — Злоба же, как чадо диавольское, да не прикасается к нашему сердцу и на одно мгновение; гордыня, превозношение, зависть — также.
Замечательное явление в природе: когда посадишь растение в большой, широкий горшок или кадку, растение сильно идет в корень: он толстеет, дает много разветвлений и худо растет вверх, дает немного и небольшие листья и цветы. А когда посажено в малый горшок: тогда корень бывает малый, а растение быстро возрастает вверх, дает хорошие листья и цветы (если растение производит цветы). Не так ли бывает с человеком? Когда он живет в просторе, изобилии и в довольстве — тогда он растет в чрево свое и не возрастает духом, в выспрь [139], не приносит плодов добрых дел; а когда живет в тесноте, в бедности, в болезнях, в напастях, в скорбях, словом: когда животная сторона его подавляется — тогда он духовно возрастает, произращает цветы добродетелей, зреет и приносит богатые плоды. Потому‑то тесен путь любящих Бога (Ср.: Мф. 7, 14).
Мы все, без различия состояний, — нищие и богатые, знатные и незнатные, образованные и необразованные — одно телоу и должны любить друг друга, как себя Едино тело есмы мнози (1 Кор 10, 17). Любите друг друга (Ин. 13,34; 15, 12, 17), заповедал Господь. Сердце свое, крепко противящееся этим словам в действии, в обыденной жизни, в житейских столкновениях с ближними, — свое самолюбивое, гордое, презорливое, злое, мрачное, мертвое, смутное, многострастное сердце надо рас пинать, презирать и волю свою отсекать и во всем следовать воле Божией. Быть благогласною струною в многострунном инструменте славы Божией.
Ближний — другой я; один я — не я, а вся Церковь, все христианство и человечество — вот это я. Да ecu едино будут (Ин. 17, 21).
Многострастное сердце наше любит услаждение и спокойствие, не терпит горечи и скорбей и не любит, если кто нас беспокоит чем, например просит сделать для него что‑либо. А Господь велел отвергать этот греховный покой плоти и быть слугою всех (Ср.: Мф. 20, 26), — и Сам показал пример: ибо не знал покоя на земле при служении Своем нашему спасению. — Апостолы тоже пример, особенно апостол Павел.
Сердце наше большею частию спит на молитве; внешний человек молится, а внутренний — нет.
Часто льстим мы только языком (Ср.: Пс. 5, 10; Рим. 3, 13) на молитве.
О лукавое сердце! — Благословлять нищих не хочу, давать целовать свою руку не хочу, как будто бы потому, что торопиться надо в церковь или домой, как будто очень много времени уйдет на то, чтобы благословить 5–10 человек; а ведь домой придешь, наибольшею частию без дела бродишь: о лукавство, злоба, презорство сердца! — О глупое сердце! — О лживое, мечтательное сердце!
Облекшись во Христа верою и Причастием Святых Таин, я бываю словесен и тверд, как скала.
Христос — полнота для меня всех благ, а главное — сладкий–пресладкий живот и мир, превосходяи вся к ум (Флп. 4, 7).
Плоть цветет, а душа вянет; плоть пространна, а душа в тесноте; плоть пресыщена, а душа голодует; плоть разукрашена, а душа безобразна; плоть благоухает, а душа смердит; плоть разливается в смехе, а душа кругом в беде; плоть во свете, а душа во мраке, в адском мраке. Да и современное ложное просвещение удаляет от истин наго Света, просвещающего всякого человека, грядущаго в мир (Ср.: Ин. 1,9), а не приближает к Нему. А без Христа — суетно все образование.
Ветхии наш человек с ветхими, диавольскими делами постоянно находится с нами и действует в нас смертельно, потому и занимаемся мы на церковной кафедре этим ветхим человеком и его делами, чтоб все, нас слушающие, могли познать себя и прелесть страстей и убить в себе ветхого человека, с иомощию благодати Божией; а не занимаем<наших слушателей>новостями мира сего, ибо не наше они дело. — Так, мы учим всех познать Бога, возлюбить Его всем сердцем и ближнего, как себяу, и так как с любовию к Богу и ближнему несовместно самолюбие, то учим, по наставлению Спасителя, отвергнутая себя (Ср.: Мф. 16, 24) и распинать плоть свою со страстьми и похотями (Ср.: Гал. 5, 24). — Вот старая речь, а пожалуй, новая, смотря по тому, кто как поведет ее, указывая ли на современные страсти и похоти человеческие или говоря вообще, без указания о необходимости распинать ветхого человекау.
Что тебя занимает и чего ты ищешь в жизни: спасения ли душ человеческих и своего спасения или тебя занимает пища да питие, да одежда, да жилище, да деньги, да игры, да чипы и отличия — эти временные наслаждения? Очень дурно, если это последнее. Вси своих си ищут, а не яже Христа Иисуса (Флп. 2, 21).
Когда чувствуешь в сердце жало какого‑либо греха, то знай, что в тебе враг — нечистый, клеветник и насильник.
Мы желаем того, что противно Богу, — толстеть и цвести плотию: у толе те, и разшире, и забы Бога (Ср.: Втор. 32, 15). Како волы на заколение откормливаем да отпаиваем себя. — Сеяй в плоть, от плоти пожнет истление (Гал. 6, 8).
Если б мы любили ближнего, то поменьше покупали бы золотых да серебряных вещей, да делали платьев дорогих; поменьше бы и лакомились, а бедным подавали бы, наготу их прикрывая, от голоду избавляя, за квартиру их платя.
Хула на святыню или помыслы плотской нечистоты есть диавол. Когда этот смрад из адской бездны будет беспокоить и душить тебя, тогда только убедись, только верь сердечно, что это — диавольское дело, — и от тебя отстанет эта дрянь. Господь да просветит и утвердит.
История избрания и отвержения евреев показывает ту истину, что Бог верных Ему превознесет и возвеличит, а неверных и неблагодарных унизит и отвергнет; еще ту истину, что Он верен в Своих обетованиях и угрозах.
Скотина ты — мое сердце! Зверь ты — мое сердце! Змея злая ты — мое сердце! Демон ты — мое сердце! Сам сатана ты — мое сердце! Сухая, удобно возгорающаяся адским пламенем страстей многоразличных, солома ты — мое сердце! Беспокойный, злой, капризный домочадец ты — мое сердце! — Что мне делать с тобою, мое сердце? — Ничего мне своими силами и своею мудростию не сделать с тобою. Только Зиждитель может исправить поврежденное, исцелить больное, выпрямить кривое, очистить нечистое, обновить изветшавшее. Сердце чисто со. шжди во мне. Боже, и дух прав обнови во утробе моей (Пс. 50, 12). — Но чем больше мы нежим свое чрево и свою плоть сластями съестными и пиемыми, тем злее, гордее, презорливее и мерзостнее наше сердце. Для очищения его необходимо воздержание, или пост и молитва.
Нищего презрел своим сытым и гордым сердцем (Ср.: Пс. 100, 5), на нищего озлобился ни из‑за чего; заповедь Господню презрел, рассыпал — о еже лю бита всякого ближнего, даже нищего, как себяу, яко образ Божийу и член Xристову, и за то Господь меня рассыпал, презрел. Слава Тебе, Господи! Слава правде Твоей!
Не зависят от тебя нищие, хотя ты и подаешь им малую милостыню: они — Божьи, Богом созданы, по Божьей земле ходят, Божьими дарами довольствуются — одним солнцем освещаются, одним воздухом дышат, по одной земле ходят и из той же земли тела их, из которой и твое тело; такая же у них душа, как и у тебя, по образу Бо жиюу созданная; они так же члены ХристовыУ, как и ты… и еще достойнее. Ты подаешь им их собственность и дар Божий: ни един глаголите что свое быти, но бяху им вся обща… (Деян. 4, 32.) Зачем же ты гордишься пред ними, презорствуешь, озлобляешься на них? Сам ты не из бедных ли стал достаточным и даже богатым? — Поступай напротив того, чего хочет ветхий человеку, ветхое сердце, и делай то, чего должно хотеть новое сердце, обновленное благодатию Христовою. — Не якоже Аз хощу, но якоже Ты (Мф. 26, 39). — Воля Божия и воля наша — должны быть одно. Да будет воля Твоя (Мф. 6, 10)! А воля Божия какая? — Люби Бога всем сердцем и ближнего, как себяу.
