Внимайте — лукавый часто срастворяется с вами, с вашею душою и силится сделать неискренними, притворными все ваши молитвенные слова, подрывая веру в то, что означается ими, не давая чувствовать сердцем их истины. Болезненно, мучительно, убийственно это лукавство! Он же, лукавый, старается поселить неискренность и в обращении с людьми. О! Как он парализирует всю нашу душу! Сколько надо трудов над очищением сердца от закваски сатанинской! О! Как бодут сердце плевелы, вырастающие в ней непрерывно, исполински — в бедной грешной душе нашей, как корни вырезываемого рака (болезни). Господи! Помози вырвать грех.

Сердце — термометр: если тепло верою и любовию, значит — Бог в нем; если холодно по причине маловерия и недостатка любви — нет Бога; сердце определяет степень приближения и удаления нашего от Бога. — Да, душа наша есть настоящий живой термометр: то упадает, то поднимается, смотря по тому, есть ли в ней Животворящий Дух Божий или удалился по грехам человека и поселился в ней дух, убивающий, цепенящий, то есть диавол, сказывающийся больше хладом неверия и различных страстей.

Наша надежда на получение просимого во время молитвы основывается на вере в благость и щедротах Божиих, яко Бог милости, и щедрот, и человеколюбия [227] есть Бог. При этом мы вспоминаем о прежних, бесчисленных опытах благости и милости как на других людях (в Священном Писании и в Житиях святых), так и на нас. Потому для успеха молитвы надобно также, чтобы молящийся уже получал прелсде просимое и твердо веровал в это сердцем. Часто мы получаем по молитве своей просимое, особенно — яже ко спасению душ наших прошения; надо восписовать это прямо Господу, Его благодати, а не случаю какому–либо. Где можно дать место случаю в Царстве Вседержавного Бога? Без Него — ничто ноистине не бывает, что ни бывает, как без Него иичтоже бысть, еже бысть (Ин. 1, 3). Многие не молятся потому, что им кажется, будто они не получали от Бога молитвою никаких даров или считают молитву ненужным делом: Бог, говорят, все знает, прежде нашего прошения, и забывают, что сказано: просите, и дастся вам, ищите… толцыте… (Мф. 7, 7.) Наши прошения (молитвы) нужны именно для усиления нашей веры, которою одною мы и спасаемся: благодатию есте с пасе пи чрез веру (Еф. 2, 8). О, жено, велия вера твоя (Мф. 15, 28). Спаситель для того и заставил женщину усильно просить, чтобы возбудить ее веру, усилить ее. Такие люди не видят того, что они не имеют веры — самого драгоценного достояния христианина, которое необходимо как жизнь; что они лжа творят Бога (Ср.: 1 Ин. 1, 10) неверием и суть чада диавола (1 Ин. 3, 10), недостойные никаких милостей Божиих; что они — погибающие. Нужно также, чтобы сердце горело во время молитвы желанием благ духовных, любовию к Богу, ясно созерцаемому сердцем в Его крайней благости к человеческому роду и готовому слушать с Отеческою любовию все его молитвы. Аще убо вы <лука ви суще, умеете, даяния блага даяти…> кольми паче Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него (Мф. 7, 11).

Как смотреть на огневые мучения <от> врага — после того, как он лукаво искусит нас и мы бываем побеждены от него? — Они вменяются нам в очищение грехов наших и вместе составляют возмездие за наше маловерие, чрез которое враг одолевает нас. — Когда он жжет, говори: пожжешь — отойдешь; гордец не терпит этого и уходит, когда это сказано с твердостию.

Мои будущие венцы так же несомненны, как несомненна моя борьба со врагами моего спасения, как несомненны мои скорби в борьбе, мои слезы. Недостойны страсти нынешняго времене к хотящей славе явитися в нас (Рим. 8, 18). Да утешит тебя это.

Следи за своим сердцем всю жизнь и присматривайся, и прислушивайся к нему: что препятствует к соединению его с всеблаженным Богом.

Это да будет наука наук, а ты при помощи Божией легко можешь замечать, что тебя отдаляет от Бога и что приближает к Нему, соединяет с Ним. Об этом сказывает самое сердце, то соединяющееся с Богом, то оттираемое от Него. Больше всего лукавый стоит между нашим сердцем и Богом: он–то отдаляет от нас Бога разными страстями или похотию плоти, похотию очес и гордости житейской (Ср.: 1 Ин. 2, 16).

Бог, как вечная Истина, не терпит в нас и мгновения сомнения в истине. Бог, как вечная Благость, хощет всем спастися и в разум истины приити (1 Тим. 2, 4). И мы как чада благого Бога также должны от всего сердца желать всем, даже врагам своим, спасения и заботиться об этом.

+ Величественное зрелище, возлюбленные братия, представляется ныне зрению нашему. Видим Божественного Младенца Иисуса Христа и старца Симеона в храме; видим, что Младенец на руках у старца — но Кто кого держит? Один другого держит, и Младенец крепче держит старца, чем старец — старческими руками — Младенца. Младенец держит словом Своим всю вселенную и самого Симеона, как Творец и Жизнодавец; носяй, сказано об Нем, всяческая глаголом силы Своея (Евр. 1, 3). И Сын Божественный, Младенец, представлен говорящим в одной из поемых ныне песней: не старец Мене держит, но Аз держу его: той бо от Мене отпущения просит [228]; Отпусти, зовый, раба, Владыко, видех бо Тя, Спаса моего [229].

+ Предостережение. Диавол употребит в свою пользу все слабости, все немощи, все страсти ваши, чтобы только поколебать вас в вере, чтобы потиранить вас, посмеяться над вами в уединении и в виду других, чтобы, если возможно, соблазнить чрез вас других.

+ Во время молитвы ум и сердце молящегося сами должны плодить из себя благие мысли и чувствования — так что готовые молитвы должны только наводить их на собственные их чувства, например, благодарности и славословия, или на прошения о своих особенных нуждах. Молитва должна быть духом и животом (Ср.: Ин. б, 63) для молящегося, чтобы все шло от души, из ее жизни, из ее потребностей, чтобы слова лишнего не говорила Богу, то есть слова, не вымолившегося, так сказать, из души, из ее потребности.

Помни заповедь: якоже хощете да творят вам человецы, тако творите и вы с ними (Ср.: Мф. 7, 12). Люди — не бездонные колодцы.

Вы удивляетесь, отчего человек страстный делает большие глупости. Он слеп — не видит своих глупостей. Не смейтесь об нем, а пожалейте его, и если можно, вразумите его, обратите его от заблуждения пути его.

Всякая горечь (сердечное раздражение) и гнев, и хула да возмется от вас, со всякою злобою (Еф. 4, 31).

Злоба или другая страсть какая, поселяясь в сердце, стремится, по непременному закону зла, излиться наружу. Оттого обыкновенно говорят о злом или разгневанном человеке, что он выместил свою злобу на том–то или выместил гнев свой на том–то. — В этом и беда от зла, что оно не остается только в сердце, а силится распространиться вовне. Из этого уже видно, что виновник зла сам велик и имеет обширную область, в которой он царствует. Весь мир во зле лежит (1 Ин. 5, 19). — Как пары или газы, во множестве скопившись в запертом месте, усиливаются извергнуться вон, так страсти, как дыхание духа злобы, наполнивши сердце человека, также стремятся из единичности одного человека разлиться на других и заразить своим смрадом души других.

Диавол рвется втечь в душу как мутный, грязный, ядовитый поток. Веда, если втечет; пока не извергнет душа этой ядовитой грязи в слезах, дотоле не упокоится. А эта грязь — сомнение о непреложном, маловерие, неверие, злоба, зависть, ненависть и прочие страсти, раздражение, нетерпение, ропот, хула мысленная.

Диавол сделает тесною жизнь вашу, и вы пойдете таким тесным путем, как бы тесною трещиною в горе; постоянно он будет омрачать ваш ум, стеснять ваше сердце, понуждая каждую минуту ко греху, к какой–либо страсти. И вам тут придется бороться с нападками его на Божию истину и отстаивать сокровенное своей веры, постоянно исторгаемой из сердца.