Как у людей бывает так, что проситель сначала увидит то лицо, у которого ему надо просить что, и без этого не просит (разве чрез бумагу и тогда видит его верою — очами сердца); так и в духовных делах — прежде или во время молитвы надо видеть то Лице, к Которому прибегаем в молитве, видеть духовным зрением — серд^ното черою. Дело простое! А бывает как? — Не видят Лица, Коему молятся, а с закрытыми глазами сердца — не знать кого и не знать о чем просят. Если люди оскорбляются этим, то святые небожители не тем больше ли? А это — от маловерия и неверия, которые суть исчадие диавола.
Во славу Всесвятыя Живоначальныя Троицы. — 27–го числа декабря в 10 часов пополуночи позвали меня крестить младенца к кронштадтскому купцу Алексею Коновалову и при этом объявили, что младенец очень слаб. Собравшись как можно скорее, я сел с причетником в извозчичьи сани и отправился в дом означенного купца. Здесь приказал поскорее приготовить воду и вынести младенца. Когда младенец был вынесен, я тотчас же осмотрел его и нашел, что он был чрезвычайно слаб и жизнь быстро в нем потухала: на лице была уже смертная бледность; глаза, закатившиеся под лоб, не имели блеску и жизни, младенец засыпал сном смертным, и все тело начинало холодеть. Видя, что над ним можно совершить только краткое крещение, я возгласил: благословенно Царство… и затем, прочитав молитву и влив в воду елей крестообразно, я помазал его, а затем взял на руки, чтобы погрузить в воду. Тут я окончательно убедился, что младенец живет последние часы, если не последние минуты: он был весь как кусок мяса — никакой плотности в частях тела. Я боялся, как бы он не скончался у меня на руках, но, надеясь на силу таинства, в котором Дух Животворящий оживляет наши души, умерщвленные грехом и диаволом, тем более силен оживить и тело — служебное орудие души, я погрузил его три раза в воду — во имя Отца и Сына и Святого Духа. Вынув из воды и положив его на руки восприемнику, я услышал, что он закричал; взглянувши ему в лицо, я увидел, что глаза, взгляд его стали видимо проясняться и в теле показалась некоторая живость; затем, когда я помазал его святым миром, младенца уже нельзя было узнать: глаза загорелись и заблестели, лицо оживилось и расцвело, во всем теле, во всех его членах явилась необыкновенная живость. Младенец во все глаза глядел — весело, в свете глаз была необыкновенная яркость и напряжение — после предсмертного мрака. Жизнь загорелась в младенце подобно тому, как загораются тлеющие дрова в печи, когда вдруг подложат под них лучину. Почти очевидно было, кок благодать Духа Животворящего оживила умирающего младенца. — Слава творящему в нас дивная Богу нашему! Православные! Благоговейте пред святыми Таинствами нашей Церкви и при совершении их стойте со смирением, с верою и надеждою. Невидимо для вас нисходит на воды крещения Дух Божий, возрождает в них крехцающихся к жизни духовной, благодатной.
Непреложность Божественных законов, действующих во мне в этой жизни, уверяет меня в непреложности этих законов и после смерти, равно как и тех угроз и обещаний, которые должны исполниться после смерти. Бог всегда Один и Тот же, равен Самому Себе.
Из действия во мне Божественных законов Правосудия я вижу, как неизреченно Свят Господь мой и что Он от меня требует быть святым, как Он. Святи будете, яко Аз свят есмь Господь Бог ваш (Лев. 11, 44). [208]
Чтобы достигнуть мне в место покоища души, я должен непрерывно держаться Бога сердечною верою: отпал — и крушение духа. (Опыт.) Надо во время молитвы настолько иметь веры в сердце, чтобы оно чувствовало живо осенение Божие над нами.
+ Человек, страстям подверженный, что тебе нужно? — Жизнь, — говоришь ты. Из–за чего ты хлопочешь? — Из–за жизни. Но живешь ли ты истинною жизнию? Разум и опыт заставляют сказать, что нет. Итак, что же составляет твою жизнь? — Вера, надежда и любовь, — разум и опыт говорят мне. Так жизнь души нашей — Бог, живая вора в Него и любовь к Нему и любовь к подобным мне людям. Они — покой и широта моего сердца: без них я — мученик греха, раб, невольник страстей; в скорби и тесноте проходит жизнь моя.
Если Бог Отец для нашего спасения Сына Своего Единородного не пощадил, но за нас всех предал ость Его (Ср.: Рим. 8, 32), то чего мы пожалеем для подобного нам человека, особенно — своего, чтобы он был спокоен, сыт, одет и, по возможности, всем доволен? И не величайший ли грех жалеть для него необходимого?
Два особенно господствующие у нас порока бесстыдно поднимают голову свою: пьянство и распутство. Поразим их, по долгу нашему, мечом Слова Божия. — Слово паше коснется и врачей, поощряющих последний порок: они, мечтая исцелить им безрассудно тело, убивают чрез то души человеческие (Ср. Мф. 10, 28) и чрез то сами делаются соблазнителями, коим лучше было бы, если обесить [209] жернов оселский о выи (Ср.: Мф. 18, 6) их и потопить их в пучине морской, по истинному и гневному приговору Судии праведного. Изострим на них меч свой, данный нам (Ср.: Еф. 6, 17) — не на погубление, а на спасение. Итак, пьянство и распутство, стань пред нами и обнажи пред нами свою бесстыдную главу: мы обнажим сначала гнойные, смрадные струпы твои, которых ты не видишь на себе, а потом будем очищать их.
Противитеся диаволу, и бежит от вас (Иак. 4, 7). Как противиться невидимому духу? Невидимый действует ощутительно в нашем сердце — и мы знаем, когда он действует. Когда палит тебя внутренняя, мучительная страсть, противься ей, противопоставляй ей веру и любовь, не поддавайся ей ни одною мыслию: и ты будешь противиться диаволу, и он убежит от тебя, и после тесноты тебе будет вдруг легко, и увидишь ясно, что диавол бежал от тебя.
Вера — сосец, коим мы впитываем в себя небесные дары, как для дитяти обыкновенный сосец, коим он втягивает молоко.
Дивны, Господи, истина, правда и святыня Твоя: без веры в Тебя, Невидимого, нет моей невидимой душе мира и радости — непреложно, неизменно; худо мне без веры в Тебя, когда я бессилен принудить ее веровать в Тебя, но прославляю Твою верность Самому Себе и, при тесноте моей, хвалу Тебе воздаю — непостоянный и изменчивый — Постоянному и Неизменному.
Тою мерою, еюже мерите, возмерится вам (Ср.: Мф. 7, 2; Мк. 4, 24). Смотри же, меряй, как хочешь, чобы тебе мерили. Во всем, как хощете, чтобы поступали с вами люди, так поступайте и вы с ними (Ср.: Мф. 7, 12). Аще кто постыдится Мене… и Сын Человеческий постыдится <его> (Мк. 8, 38). Равное за равное. Хочешь, чтобы искренно, ласково, от сердца поступали с тобою люди, так поступай и ты с ними… Иногда человек какой–либо дивится, отчего он не может добиться искренней веры во время молитвы или при принятии Таин, а оказывается, что это оттого, что неискренен с людьми. Как же он искренен с Богом?
Нет смущения и скорби душевных, от которых бы не избавил меня Господь молитвами Пречистой Своей Матери. Слава Тебе, Боже, слава Тебе, Богомати! — По поводу бессонницы, происходившей от сатанинского смущения ночью; а смущение — от небрежности молитвы: не ввел Христа в сердце, и остался в нем диавол.
Смотри: характер сомнения, мнительности и боязливости во всей твоей жизни — ив общественном служении, и в проповедании Слова Божия, и при совершении треб, и в домашнем быту. Укрепись верою и благонадежностию.
Духовная жизнь моя постоянно открыта пред Богом моим, и это душа моя чувствует: это как улитка на солнце чувствует, что ее печет солнце. Открыта она и диаволу.
Как я не могу волоса одного сделать у себя белым или черным (Ср.: Мф. 5, 36), а все у меня делается по Божию мановению, так в области веры я не могу смотреть на вещи иначе, как повелел Господь и святая Церковь.
Во всяком сочинении видишь творца его и зрение сердца его: чисто оно или нет. В Слове Божием — в Апостольских посланиях; в творениях святых отцов.
