те, что только Творец и Жизнодавец мог дать Свое Тело и Кровь в пищу и питие Своей твари и сказать: приимите, ядите: сие есть Тело Мое, и: пиите от пея ecu: сия есть Кровь Моя нового завета (Мк. 14, 22–24). Человек так сказать не может, и на мысль ему не могла прийти никогда мысль — питать подобных себе своею плотию и кровию, потому что он не Творец и, сказав эти слова, сказал бы невозможное, и не Жизнодавец, чтобы от тела и крови его оживотворяться подобным ему людям. То — Божии слова.
Христианину, внимательному к себе самому, то есть заботящемуся о угождении Богу и о спасении души своей, Бог часто живо и ясно показывает час смертный, жизнь в том веке, Суд Страшный — и все это так ясно, как бы это сейчас во очию твоею совершилось. Так, приближает Он иногда к душе имеющие быть некогда великие и грозные события, в которые вера наша далеко не так жива, как бы следовало, и о коих так мало мы вспоминаем. Невольно задумаешься тогда о том, что–то с тобою будет тогда, какова будет твоя участь на веки, на вечность.
Молясь, надобно жаждать прощения грехов своих, а жаждете ли вы, братия, прощения грехов своих? Желаете ли от всего сердца, чтобы они были вам прощены? Надобно жаждать их прощения; надобно жаждать оправдания заслугами Иисуса Христа, Агнца, взявшего на Себя грехи всего мира (Ср.: Ин. 1, 29). Помните, что грехи вам прощаются Одним Иисусом Христом, Который для того именно и страдал и умер и воскрес, чтобы исходатайствовать Себе у Отца Небесного право — прощать наши грехи вследствие сердечного нашего раскаяния. Если бы не пострадал и не умер за нас Христос, вечно мы оставались бы во грехах и вечно были бы мертвыми по душе, не ожидало бы нас славное воскресение, а воскресение ужасное — для вечных мучений адских. Итак, кайтесь с верою во Христа и надеждою на Его милосердие, говорите Ему: Ты восхотел, Владыко, воплотившись нас ради от Духа Святого и Пресвятой Девы Марии [171], заклан быти яко овча, грех ради человеческих; [172] потому молю Тебя, очисти и мои грехи. Я жажду очищения грехов своих, изсохши сердцем от их адского зноя: а у Тебе очищение есть (Ср.: 1 Ин. 2, 2), и всем неоскудно подаешь Ты это очищение, души всех убеляешь Ты, сердечно просящих у Тебя очищения грехов. Подай и мне это успокоительное, радостное очищение.
Без Христа, без сердечной, живой, ясновидящей веры в Него и в животворящие Его Тайны (во время причащения) — смерть душе; как она ни бросайся без Него, а все смерть: страшная, убивающая душу теснота в груди и разрушительный огонь. А со Христом, с сердечною верою в Него и в животворящие Его Тайны — жизнь и блаженство душе: в груди легота и широта, покой и радость на сердце. — Опыт. 8 декабря 1859 года.
Продолжение. [173]
+ Когда я глубоко, искренно почувствовал сердцем, как я оскорбил Господа, совершивши небрежно таинство крещения и поскупившись пред отцом, когда я пожалел об этом сердцем, мне вдруг стало легко после невыносимого сердечного мучения: Владыка увидел мое искреннее обращение и помиловал меня, хотя вечер, ночь и утро я страдал и по причине малоуспешности молитвы, не проникнутой сердечным раскаянием, не получил прощения и облегчения сердечной скорби моей. Услыша, наконец, Господь глас плача души моей (Ср.: Пс. 6, 9).
Если бы не был Господь человеколюбив и долготерпелив, то стал ли бы Он терпеть от нас такие величайшие оскорбления, воплотился ли бы, пострадал ли бы, умер ли бы за тебя, дал ли бы тебе Свои пречистые Тело и Кровь, на которые со страхом и трепетом взирают Ангелы? Стал ли бы избавлять тебя от грехов и от смерти духовной так бесконечно много? Он сказал бы тогда: мучься, если ты так злонравен, Я не избавлю тебя более, избавлявши доселе так много. Но теперь Он всю жизнь терпит от нас бесчисленное множество оскорблений и все ждет от нас обращения на лучшее. Прославь же Его любовь и долготерпение. Вообрази, что было бы без Него, без Его спасения! Ужас и трепет обнимают душу. Но нераскаянных грешников постигнет наконец самым делом гнев Божий в день гнева откровения праведного суда Божия.
Нерадивый законоучитель убивает нравственно учеников.
У нас есть, кроме телесного, такое зрение, коим мы видим, что у нас в мыслях и на сердце бывает, коим мы видим свои грехи вольные и невольные или дела добрые. У Господа Бога такое зрение тысячами тысяч раз светлее и яснее нашего: и Он видит до последнего движения, незаметного даже для нас, наши мысли и сердца, даже то, что мы вперед по известным обстоятельствам будем мыслить, чувствовать и делать; пред Его лицем душа наша со всеми ее мыслями, желаниями, словами и делами — так, как пред нашими глазами какой–либо предмет, ярко освещенный солнцем, даже несравненно яснее: потому что при солнце мы все же не видим, что внутри предмета, а Господь испытывает наши сердца и утробы (Ср.: Пс. 7, 10); очи Господни тмами тем крат светлейший солнца суть (Сир. 23, 27).
Когда обещается чистым сердцем зреть Бога (Ср.: Мф. 5, 8), то этим не новое что–либо обещается: зрение Бога сердцами чистыми предначинается еще здесь.
Дивен Господь во очесех наших (Ср.: Пс. 117, 22), особенно в пречистых Своих Тайнах!
Когда плоть и диавол склоняют ко греху сладостию греха, тогда представь, что эта сладость совершенно противна, мерзка Человеколюбцу — и Он говорит тебе: если любишь Меня, то соблюди заповедь Мою (Ср.: Ин. 14, 15), возбраняющую тебе делать это зло, на которое ты склоняешься.
Я сплю, но и во время сна душа моя живет и оказывает себя существом, постоянно живущим (для которого тело — только дом), совершенно отличным от тела. Тело мое во время сна бывает, как дерево, мертво, а душа моя живет и оживляет, вливает новые силы в бесчувственное тело, и я от жизни пробуждаюсь к новой жизни. Не так ли точно, по смерти, я пробужусь только для новой жизни? Мое тело останется бесчувственным, бездыханным, мертвым, но душа моя будет жива и останется совершенно тою же душой. — Самое осязательное доказательство бессмертия нашей души!
Иногда словно змея сердце мне сосет и горькие с уст моих слышатся слова, бываю мрачен и уныл я. Слова недобрые, срывающиеся с моих уст, свидетельствуют, что во мне бывает пакостник, аггел сатанин (2 Кор. 12, 7): сам он оказывает свое присутствие в сердце этими словами.
Близ Господь всех призывающих Его во истине (Ср.: Пс. 144, 18). Напряги свое сердце верою да возвысься им к Богу с молитвою в скорби твоей — и помощь твоя готова. — Опыты многократные. +
Господь наполняет всякое пространство и всякую минуту времени: и нет мгновения, когда бы Он не бдел над законами Своими — нравственными, конечно (и физическими), когда бы Он не наказывал за всякое противное Ему движение сердца и недобрую мысль или не награждал за благородное движение сердца и добрую мысль.
Неверие сердца в священнике пречистым Тайнам, так часто чудные изменения в нем производящим, есть хула на Духа Святого. Диавол всеми мерами старается вовлечь его в этот грех, зная, что нет тяжелее для него этого греха. — Внемлите себе, священницы Господни и все православные христиане, когда причащаетесь Тела и Крови Владыки, верного в словах Своих, которые не имут мимо ити (Ср.: Мф. 24, 35).
Зачем ты Меня гонишь (Ср.: Деян. 9, 4), что Я сделал тебе? Кое нашел ты во Мне погрешение? (Ср.: Иер. 2, 5.) Разумей. Христос вселяется в тебя чрез Свои животворящие Тайны, а грехами ты выгоняешь Его. Он обитель у тебя в сердце сотворил (Ср.: Ин. 14, 23) и, будучи Мир, умиряет твое сердце, а ты, неразумный, выгоняешь Его, мирно почивающего в тебе, грехами своими. О злонравие!
Катехизис краткий преподавать мальчикам с самого начала.
Не препятствуй природе своим наблюдением совершить тайну сна: в тот момент, в который должно было бы совершиться засыпание, одно мгновение напряженной мысли — и сон пропадает на всю ночь. Оттого бессонницы бывают у людей, серьезно мыслящих или преданных страстно чему–нибудь. Вероятно, есть в голове нерв сна, который, если тронуть, то сон мгновенно пропадает, хотя бы сильно хотелось спать. После всю ночь чувствуешь, что в самой верхушке головы есть раздражение нервов, обнаруживаемое легкою болью их. Так природа не любит, чтобы ей препятствовали делать ее дело, которое делает она всегда прекрасно по данным ей от Творца законам. Так она не терпит, чтобы препятствовали человеку и уснуть вечным сном смерти: умирающему нужно дать покой — ему бывает тяжело, когда стуком или разговором или чем другим препятствуют умереть. Тайна смерти совершается тайно, ровно, постепенно.
