Роберт Рождественский 210 шагов Поэма Лирическое отступление о школьных оценках Память за прошлое держится цепко, то прибывает, то убывает… В школе когда-то были оценки две: «успевает» и «не успевает»… Мир из бетона. Мир из железа. Аэродромный разбойничий рокот… Не успеваю довериться лесу. Птицу послушать. Ветку потрогать… Разочаровываюсь. Увлекаюсь. Липкий мотив про себя напеваю. Снова куда-то бегу, задыхаясь! Не успеваю, Не успеваю… Время жалею. Недели мусолю. С кем-то о чем-то бессмысленно спорю. Вижу все больше вечерние зори. Утренних зорь я почти что не помню… В душном вагоне – будто в горниле. В дом возвращаюсь. Дверь открываю. Книги квартиру заполонили. Я прочитать их не успеваю!.. Снова ползу в бесконечную гору, злюсь и от встречного ветра немею. Надо б, наверно, жить по-другому! Но по-другому я не умею… Сильным бываю. Слабым бываю. Школьного друга нежданно встречаю. «Здравствуй! Ну как ты?..» И – не успеваю вслушаться в то, что он мне отвечает… Керчь и Калькутта, Волга и Висла. То улетаю, то отплываю. Надо бы, надо бы остановиться! Не успеваю. Не успеваю… Знаю, что скоро метели подуют. От непонятной хандры изнываю… Надо бы попросту сесть и подумать! Надо бы… Надо бы… Не успеваю! Снова меняю версты на мили. По телефону Москву вызываю… Женщину, самую лучшую в мире, сделать счастливой не успеваю!.. Отодвигаю и планы, и сроки. Слушаю притчи о долготерпенье. А написать свои главные строки не успеваю! И вряд ли успею… Как протодьякон в праздничной церкви, голос единственный надрываю… Я бы, конечно, исправил оценки!.. Не успеваю. Не успеваю. Шаги Все, что угодно, может еще судьба напророчить: от неожиданной тишины до грома внезапнейшего… Дай мне уверенности твоей, Красная площадь! И помоги мне себя отыскать – завтрашнего… Главная площадь, ты поддержи, выслушай, вывези… На запотевшей брусчатке один молча стою. Крутые зубцы на кремлевской стене – будто шлемы витязей. И Спасская башня – правофланговым в этом строю… Скоро на башне, в часах городских и домашних размножась, пересчитав скрупулезно вереницу минут и секунд, стрелки курантов сойдутся, как лезвия ножниц, и безвозвратно прожитый мной час отстригут. Прожитый час жизни моей. Час без названья. Бывшее время, в котором осталось мое «помоги!..». В это мгновенье, как молотом по наковальне, хлестко и гулко вдруг зазвучали шаги!.. Грохот сердца. Квадратных плечей разворот. Каждый час пред глазами друзей и врагов начинаются прямо от Спасских ворот эти – памятные – двести десять шагов… (Это я потом шаги подсчитал. А тогда в ночи стоял – оглушен. А тогда в ночи я ответа ждал. И остаток века над миром шел… Это я потом шаги подсчитал. Приходил сюда наяву и во сне. Будто что-то заранее загадал, что-то самое необходимое мне… Я глядел в глубину огромной стены, будто в темное море без берегов. Веря в то, что соединиться должны время жизни моей и время шагов!..) Грохот сердца. И высохших губ немота. Двести десять шагов до знакомых дверей, до того – опаленного славой – поста, молчаливого входа в его Мавзолей… Под холодною дымкой, плывущей с реки, и торжественной дрожью примкнутых штыков, по планете, вбивая в гранит каблуки, – двести десять весомых, державных шагов! |
