- Тётя Лена, ты завтра меня с собой возьмёшь? - просительно поинтересовался он. - Обещаю больше глупостей не делать.

- Расследование окончено, - сообщила я ему. - Так что завтра никто никуда не едет, а раз так, то и никого с собой не берёт. Андестэнд ми?

- Ты разве раскрыла дело?

- Нет. Зато я его успешно провалила. Мы выяснили, что ни одна стриптизёрша никого той ночью не подвозила. Или нам кто-то врёт. Чтобы её найти, надо быть не простой волшебницей, а всемогущей богиней. Я уже не уверена, что девица там вообще была.

- Но Карина же её видела! - напомнил Юра.

- Карина ничего не видела. На лестнице было темно. Она только слышала, как кто-то убежал. О том, что убежала именно женщина, ей сказала Светлана. А она вполне могла соврать или ошибиться.

- Как можно перепутать мужчину с женщиной?

- Юра, ты когда-нибудь слышал о геях? Или, по-простому, о педерастах? Некоторые из них одеваются по-женски, да и вообще пытаются изображать женщину. В темноте или сумраке хрен отличишь.

- Да, я знаю. В Лондоне их много. Просто не думал, что они есть и здесь.

- Есть, как же без них. В этом плане у нас полный Лондон, причём совсем не Джек. Но в гей-клубы я никого искать не полезу. И Бубновый с Мешком - тоже, общение с геями для них западло. У них понятия такие, если я ничего не путаю. А уж тебе там тем более делать нечего.

- Да я туда как-то и не рвусь, - содрогнулся Юра. - Но, тётя Лена, как доктор Ватсон, заявляю, что мы ещё до конца не проверили всех эротических танцовщиц.

- Мы проверили только ‘Лилию’. Остальные кабаки - Шепелявый и Кошкодёр, чтоб ему сгинуть.

- А ты вспомни, как всё было. Сначала разобрались с теми, которые под крышей твоего папы, и дядя Мешок решил, что это всё. Но дядя Бубновый напомнил, что есть ещё мистер Марио.

- И что?

- И то! Вдруг есть ночные клубы, которые под крышей кого-то третьего?

Я не нашла, чем возразить. Возможно, Юра был прав. Маловероятно, но всё-таки возможно. Чтобы проверить его идею, я позвонила Нежному, но тот почти ничем не смог помочь. Он понятия не имел, какое заведение находится под чьей крышей. Насколько он знал, все ночные клубы контролировались моим отцом и Марио.

В разделе пирога периодически пытались поучаствовать и кавказцы, но безуспешно. Их в городе немного, и как только наши смуглые сограждане начинали борзеть, Карета и Марио откладывали в сторону свои разногласия и ставили выскочек на место. Между прочим, при полной поддержке городской полиции. Дело в том, что местные бригады уже давно удалось нафаршировать осведомителями, а вот с кавказцами номер не прошёл.

Юрий Николаевич закончил свой обзор словами, что организованной преступностью занимается специальная структура, его к их операциям привлекают редко, так что за состоянием дел на этом криминальном фронте он внимательно не следит, и за достоверность изложенного ручаться не может.

- Вы говорили, что три ваши осведомительницы назвали двух стриптизёрш, которые якобы подвозили Светлану, - напомнила я.

- Да, было такое.

- А в каких клубах работают эти пятеро?

- Об осведомителях я вам ничего не скажу, не имею права, а девки, на которых они указали, работают в клубе ‘Че Гевара’. Имена я тоже не назову, потому что через них можно выйти на наших людей.

Попрощавшись, я с телефоном в руках стала ходить по спальне из угла в угол, благо комната была достаточно просторной для таких упражнений. Юра застыл неподвижно, следя за мной только взглядом, в котором отчётливо читалась мольба продолжить расследование. Я не очень понимала, зачем ему это надо, ведь с Кариной он едва знаком. Хочет вернуть отцу хорошую секретаршу? Или ему настолько приятно моё общество?

Одёрнула себя, думаю не о том. Нужно решить, надо ли это мне? Нежный дал новый след, заведение, названное именем знаменитого латиноамериканского революционера. Если оно контролируется бригадой моего папаши, разобраться с тамошними стриптизёршами будет несложно. Кто крышует товарища Че, наверняка знает Шепелявый. Ему я и позвонила, спросив номер у Мешка. Правда, перед тем как дать номер, мой доблестный телохранитель бесконечно долго извинялся, что чуть не втравил меня в разборку с Каскадёром, а потом ещё дольше благодарил за то, что я прикрыла его от гнева отца.

Шепелявый узнал меня по голосу, хотя раньше мы с ним встречались не больше полдесятка раз, причём говорил в основном он, и почти всегда - о себе, любимом. Когда-то Сашка был торпедой и носил совсем другое прозвище, но в одной из первых своих силовых разборок нарвался на противника более высокого бойцовского класса, какого-то бывшего спортсмена. Тот отделал Сашку как следует, и в больнице несчастного собирали по кусочкам, а потом дико удивлялись, что он выжил. Потеря передних зубов в тот момент не казалась чем-то важным.

О карьере торпеды пришлось забыть, а ничего другого парень делать не умел. Но кормить инвалида Каретников отнюдь не собирался, и Шепелявый, уже прозванный именно так, занялся кабинетной работой, в которой поначалу ничего не понимал. Однако жить, причём хорошо, хотелось, и неожиданно для всех парень с работой справился. Не сразу, конечно, но дело пошло.

Шепелявость мешала, и он вставил зубы в самой дорогой клинике города. Дантисты потрудились на славу, Сашка сверкал улыбкой и мог перегрызть медный провод, но ‘з’ и ‘с’ так и остались для него недоступными. Высокооплачиваемые логопеды тоже оказались бессильны. Но выход нашёлся.

Парень за короткое время прочитал очень много книг, правда, только из разряда лёгкого чтива, и теперь по словарному запасу бывший торпеда превосходил большинство академиков. Однако сам употреблял только те слова, которые не содержали ненавистных свистящих звуков. Из-за этого его речь иногда становилась несколько витиеватой, зато неискажённой. Правда, с именами собственными такая тактика не помогала, Кошкодёр - тому живое свидетельство. Да и своё имя Сашка выговорить не мог. Мысль переименоваться в Шурика пришла, когда уже было поздно. Впрочем, всё это я знала от него самого, а он мог и соврать.

- Добрый вечер, Елена Михайловна! - поздоровался Сашка. - Вы что-то от меня хотели?

- Да, Саша. Скажи мне, пожалуйста, есть ли в городе заведения со стриптизом, которые контролирует не Карета и не Марио?

- Нет таких, ни одного. Кто ж кабак, в котором танцуют шалавы, подарит какой-то шелупони? Никто!

- А кавказцы? У них нет ночных клубов?

- Нет. Они держат кафе, мелкий банк, отели, вечерние кафе, ларьки, торговые точки и тому подобное, но этого - нет.

- Ясно, спасибо, - я с трудом разобралась, что торговые точки - это магазины, а вечерние кафе - рестораны. - Остался ещё один вопрос: клуб ‘Че Гевара’ - наш?

- Нет. Его контролирует Марио. А для чего вам?

- Хочу поговорить с тамошним начальством. Ты это сможешь устроить? Только без торпед Марио, пожалуйста, не так, как сегодня днём. А то я нервничаю, когда в меня целятся.

- Не могу. Кошкодёр решит, что мы хотим отжать объект. Он и так нервничал, теперь вообще будет бешеным. А Карета потом мне голову оторвёт.

- Хорошо, Саша. А номерок их начальства у тебя есть?

- Нет, но гляну в телефонной книге.

- Не надо, сама гляну. Ты мне скажи, есть ли там поблизости какое-нибудь кафе, такое, чтобы и не наше, и не Марио.

- Найдём, - он ненадолго замолчал, в трубке слышалось только сопение. - Вот! Пишите, Елена Михайловна. Кафе ‘Аврора’, принадлежит не то бывшему мэру, не то бывшему губернатору. Их лучше не трогать. Кто бы на них ни наехал, тут же появляются менты и отправляют торпед на кичу.

***

По номеру товарища Че ответил приятный женский голос. Я попросила переключить на начальство, но моя собеседница уверенно заявила, что выше начальства, чем она, в природе не существует, потому что заведение принадлежит именно ей. Обсуждать что-либо по телефону она отказалась, и предложила подъехать к ней в клуб. Что ж, я знала, что люди, близкие к криминальному миру (а владельцы и менеджеры стриптиз-баров к нему очень близки), телефонной связи не доверяют, и потому разузнала заранее об ‘Авроре’.