Здесь, среди образующих почти правильный круг древних дубов, находилась группа старых друидов, окруженная примерно двадцатью небрежно охранявшими их солдатами, бранившимися и бахвалящимися своей жестокостью перед молчаливой величественной группой в белом. Когда я, спрятавшись в кустах, стал наблюдать за ними, один из жрецов вдруг повернулся и несколько минут внимательно смотрел в мою сторону, хотя казалось вполне очевидным, что он не может меня видеть физически. Потом, к моему удивлению, он вдруг поднял палец и, незаметно для других, поманил Меня к себе. Его лицо под мохнатыми серыми бровями на мгновение смягчилось, и на нем появилось подобие улыбки.

— Что ты высматриваешь, старый дурак? — проворчал один из солдат, выходя вперед и подозрительно обводя взглядом опушку. — Говори... покойник дьявола! — И он с силой ударил старика по затылку рукоятью своего короткого меча. Друид, как бумажный солдатик, рухнул на землю.

— А теперь, все, кто остался, пошли! Мы получили приказ доставить вас живыми в Рим. Великому Цезарю любопытно узнать, что за людей мы здесь покорили. Антоний... Валериан! Свяжите их как следует и доставьте 0 дьявольское семя на пристань. Не теряйте времени, шевелитесь! Нам предстоит выловить еще много крыс, прежде чем кончится эта ночь! Он

рассмеялся и швырнул солдатам моток толстой веревки.

— А что делать с этим стариком? — спросил толстый римлянин, занятый выполнением его приказания. — Нести нам его, что ли? — и он показал на жреца, лежащего без сознания на земле.

Командир обошел вокруг и бегло осмотрел распростертого на земле человека, одежды которого, еще недавно белые, теперь были покрыты красными пятнами. — А-а-а... — буркнул он, — пусть остается здесь — похоже, что у этих зловещих деревьев есть глаза. — Бросив долгий нервный взгляд сквозь ветки, центурион пнул тело в бок и поспешил прочь из рощи. Остальные быстро последовали за ним.

Я и сам был очень напуган. Ухватившись за двух золотых императорских орлов, украшавших мои плечи, я с отвращением сорвал их и бросил в заросли... и вдруг замер. Звук! Шелест листьев в подлеске, тихий, но ясно различимый. Старый человек шевелился!

Соблюдая крайнюю осторожность, я медленно пересек узкую ложбину и подошел к тому месту, где он лежал, тщетно пытаясь перевернуться. Ему это никак не удавалось и я опустился на колени, чтобы помочь. На вид ему можно было дать около семидесяти, хотя с уверенностью сказать было трудно. Лишь его ясные светло-серые глаза не имели возраста. Увидев меня, человек улыбнулся — среди насилия, крови и пыток я увидел настоящую улыбку!

— Спасибо, сынок, — сказал он слабым голосом. — Здесь мы некоторое время будем в безопасности: небесный огонь редко ударяет в одно и то же место дважды. — Затем он с большим усилием поднялся на локоть и странной напряженностью заглянул мне в глаза. — Ты поможешь мне? Ты должен... мы должны, пока во мне еще теплится жизнь, добраться до священной рощи, ты и я. — И он опять улыбнулся почти знакомой улыбкой.

Волна суеверного страха окатила меня, я весь похолодел.

— Кто ты?

Старик опять опустился на землю и закрыл глаза. В его вздохе прозвучало что-то похожее на разочарование.

— Кто я? Кто я есть? И он опять глубоко вздохнул, как будто к чему-то готовясь. — Я был во многих формах, прежде чем явиться в этой...

Я советник Великого Короля,

благодаря которому существует порядок в звездном небе...

Благодаря которому море и суша с ее мирной травой

рождают и питают своих потомков...

и своим щедрым плодородием

поддерживают человечество.

Я заглянул за пределы и, подобно духу, я знал,

что делали люди в прошлом, и предсказывал будущее...

С тех пор мне известна суть вещей,

и полет Воронов,

и странствия звезд,

и плавное движение рыб.

Все это будоражило мой дух,

и, подчиняясь суровому закону,

мой человеческий разум не мог отдыхать.

Но теперь я вернулся к себе...

После этого друид надолго замолчал, и я не мог понять, заснул он или умер. Но вскоре он очнулся и с беспокойством оглядел поляну.

— Под каким именем ты известен среди друидов? — спросил я человека, пока он пытался подняться.

— Это действительно имеет значение? — ответил старик, прекращая свои попытки и с ухмылкой глядя на меня. — Я могу назвать тебе имя, если ты этого хочешь, но единственное, что нам сейчас по-настоящему нужно, — как можно скорее покинуть это место... нам еще многое предстоит сделать. Я уверен, что только поэтому боги сохранили меня — и по этой же причине они привели сюда тебя, — добавил он, улыбаясь.

— Твои боги, должно быть, действительно непостижимы, — сухо ответил я, — если они позволили всему этому произойти.

Человек опять вздохнул.

— Всегда случается неожиданное... но, опять-таки, легко понять богов, пока не пытаешься найти им объяснение. А что касается «судьбы», она никогда не бывает случайной — это всегда вопрос выбора. Судьба — это не то, чего следует ждать, а то, чего следует добиваться.

Я опустился на землю рядом с друидом, пораженный и одновременно озадаченный странными речами этого человека перед лицом полного разрушения.

— Но почему ты все это говоришь мне? — спросил я после минутного размышления. — В конце концов я римлянин... один из тех самых легионеров, на чьей совести уничтожение твоего прошлого.

— Прошлое... — произнес он с грустью, — всегда выглядит лучше, чем оно было на самом деле. Оно приятно уже потому, что сейчас его здесь нет!

ты — прошлое завтрашнего дня, всегда. — И человек наконец сел. Выглядел он немного окрепшим.

— Но вы не можете иметь «завтрашнего прошлого» после Рима, разве ты этого не видишь? — Продолжал я настаивать весьма пессимистически, — ведь ТЫ понимаешь, что враждебные силы овладели землями ваших жрецов? И сколь велики эти силы?

Друид уселся, облокотившись о дерево, вид у него был смиренный и в то же время решительный.

— Не может быть более убедительных признаков упадка в стране, чем такое неуважение к религиозным обрядам. И это римляне! Мы давно знали об их приходе. Но последствия — они могут быть совсем другими, мы еще посмотрим. Легионы — очень эффективная машина, это правда. Но в этом совершенстве есть изъян: когда все думают одинаково, никто не думает слишком много. — И он опять закрыл глаза, как будто для того, чтобы набраться невидимой силы от старого дуба. — Но ты... ты другой.

Его слова на минуту повисли в воздухе — он, конечно, был прав.

— Но откуда ты можешь это знать? — спросил я с напускным возмущением и только тут до конца понял, о чем идет речь. — И что можно сделать? Римская армия не имеет себе равных. И она рядом.

— Сила обманчива; этот урок много старше самих друидов, — сказал он задумчиво. — И вот в чем обман: когда дело касается судьбы, большая сила всегда находится там, где ее меньше всего ожидают. Это знание — наш союзник.

— И где сейчас может находиться это место? — выкрикнул я, почувствовав внезапное раздражение от всей этой философии. Я ожидал услышать какой-нибудь загадочный ответ, но вместо этого старый человек указал сквозь деревья на запад.

— Там... — ответил он без колебаний. — Там, на священном Остров наша надежда, если она вообще еще есть. И мы должны торопиться, ибо пока мы говорим, другие уже собираются, если, конечно, они еще живы, но мы должны попытаться. — И он с трудом поднялся на ноги, обтирая засохшую кровь со своей головы.

— На каком острове? — спросил я, заинтересовавшись этим неожиданным таинственным ответом. — Они ничего не говорили нам о другом острове. Где он находится?

— Это Остров Святой Головы, — был его ответ. — Лежит он у самых западных берегов Англси. Если судьба действительно на нашей стороне, а я верю в это, легионы не могли зайти так далеко — и если это так, тогда. Королевский Летописец, ты станешь свидетелем настоящей истории, которая придаст остроты всем твоим писаниям. Но сначала ты должен помочь мне, нам... Альбиону! — Как бы проверяя устойчивость своих ног, старик нетвердой походкой дошел до ближайшего дерева и обернулся, бросив на меня торжествующий взгляд.