Он бродил по окрестностям уже третий час, когда буквально у него из-под ног выбежало, если более чем ленивую трусцу можно назвать бегом, нечто округлое, неповоротливое, покрытое темной гладкой блестящей кожей. Не будь неведомое создание столь малоподвижным, он вряд ли успел бы вынуть станнер, прежде чем оно исчезло в траве. Но оно передвигалось так медленно, что у него хватило времени выдернуть оружие из кармана и выстрелить, подумав мельком, что если здешняя живность действительно что-то вроде жуков, то луч не подействует, однако станнер сработал, «жук» неуклюже опрокинулся на бок и застыл. Дан подошел поближе. Животное походило на огромную, длиной в добрых три четверти метра дыню, никаких переходов, ничего похожего на шею, морду, только три пары коротеньких ножек, заканчивавшихся круглыми копытцами. Впрочем, наклонившись, он все же разглядел небольшую пасть на переднем (надо полагать!) конце тела. Зубов не было, вместо того два сплошных роговых выступа, не очень острых. Наверно, травоядное, решил он. Нос или хотя бы ноздри отсутствовали, зато, присмотревшись, Дан различил три закрытых глаза, один посередине и два по бокам. Не очень утешительно, чем больше здешняя фауна отличается от земной, тем меньше шансов, что тут можно найти пищу. Хотя питаются же чем-то туземцы, которые наверняка относятся к роду человеческому, в этом Дан был почти убежден. Он стал примериваться, как взяться за обездвиженное травоядное, потом подумал, что незачем таскаться с ним до астролета, во всяком случае, без проверки, да и убивать его ни к чему, если оно окажется несъедобным. Он вытащил анализатор, переключил и вонзил острый щуп, предназначенный для забора твердых проб в мясистое тело животного. Прибор несколько минут мигал цветными огоньками, потом выдал странную строку: «Годится в пищу условно». Дан озадаченно смотрел на табло, пытаясь понять, что анализатор подразумевает под этим «условно», но тут появилась новая надпись, больше похожая на рецепт из кулинарной книги. «Довести до кипения в большом количестве воды, варить от шестидесяти до семидесяти минут, отвар слить». Оригинально. Дан подцепил животное – оно весило килограмм восемь, никак не меньше – за две задние ножки и поволок по траве. По дороге он ломал голову над тем, где взять сосуд для варки, чего-чего, а котлов или кастрюль в аварийном пайке он найти не надеялся и до сих пор считал, что добычу будет жарить на костре, как положено первобытному охотнику. Так ничего и не придумав, он положил зверя на траву у трапа, забрался внутрь и стал осматривать астролет в надежде отыскать что-нибудь подходящее. Занятие почти безнадежное, маленький кораблик, который в шутку называли межзвездным такси, состоял, если не считать крохотной туалетной кабины, лишь из двух тесных отсеков, в первом из которых кроме приборов помещалось только три кресла – пилотское и два пассажирских, а второй был чем-то вроде каюты с двумя диванчиками, при необходимости превращавшимися в койки для короткого отдыха, небольшим круглым столиком да шкафчиком с едой и напитками на дорогу. Все. Плюс стоявшие в шкафу (он распахнул дверцу, естественно, они были там!) три десятилитровые канистры с водой и объемистый контейнер с аварийным пайком. Контейнер… Хм… Он постучал по гулкой стенке. Увы, не сталь, пластик. Но термостойкий, надо полагать. Ну что ж, попытка не пытка. Он опустошил контейнер и понес к выходу.
Возня, связанная с добровольно взваленными на себя обязанностями интенданта, заняла у Дана весь остаток дня. К счастью, самую кровавую часть этих обязанностей нежданно-негаданно взял на себя Эвальд, который вдруг (устал копаться в неисправном блоке?) объявил, что ему много раз доводилось охотиться с отцом на лосей, а потом разделывать убитых животных, и предложил свои услуги. Дан, разумеется, принял помощь с радостью и в результате получил в свое распоряжение чисто вымытые куски малопривлекательного синеватого мяса. Однако варка – а сварить он решил все сразу – заняла добрых два часа, не считая процедуру разведения костра, не самого костра, поскольку разжечь сухое горючее ничего не стоило, а создания очага, камни для которого пришлось искать довольно долго. Потом он таскал и обеззараживал воду, позднее многократно проверял анализатором сваренные, почти белые волокнистые куски и тому подобное, словом, «обед» удалось подать уже в сумерках. Ели без особого аппетита, мясо оказалось невкусным, но зато его было много, больше, чем ожидал Дан, следовало лишь обработать образовавшийся запас добытым все из того же аварийного пакета консервантом, чтобы избавиться от новых поисков пищи чуть ли не на неделю. А может, и насовсем. Ибо, допив свой кофе, Маран объявил, что по его прикидкам на ремонт блока понадобится не больше десяти-двенадцати дней. И предложил посвятить вечер просмотру материала, заснятого во время облета планеты.
Обнаружив, что в районе съемок оказалось и крупное скопление палаток, Маран решил начать с него.
В своей периферической зоне поселок или, скорее, лагерь кочевников ничем не отличался от того, над краем которого они пролетали утром, но ближе к центру картина изменилась. Довольно большой кусок становища был отделен от остальной его части такой же оградой, как все оно целиком от степи, протянутые между редкими кольями в несколько рядов веревки обозначали границу, которую никто не охранял, но и никто не нарушал, даже бегавшие меж убогих временных жилищ во множестве ребятишки не делали никаких попыток пролезть в огороженную зону. Палатки на центральном участке стояли более свободно, на солидных расстояниях друг от друга и были заметно больших размеров, а в самой середине высилось сооружение, напоминавшее цирк шапито, к которому прилегал обширный пустырь, почти площадь. Всяческого мусора, правда, там было не меньше, чем в любом другом месте, да и народу немало. Как, впрочем, везде. Час, видимо, был обеденный или предобеденный, в очагах горел огонь, в котлах пенилось и дымилось темное варево. А вокруг кипела жизнь: женщины возились у очагов, носили из палаток и в палатки какие-то сосуды, доили «кобылиц», два голых по пояс парня разделывали тушу большого, величиной с корову, животного, за одной из палаток устроили беспорядочную потасовку дети, на пустом пространстве за пределами центра собралось много мужчин, часть верхом, большинство уже спешилось или, наоборот, еще не оседлало своих скакунов, скорее, первое, но наверняка не скажешь, может, у них приняты верховые прогулки перед обедом, аппетит нагуливают… Дан улыбнулся, но тут же посерьезнел. Мелькнул частокол, территория лагеря осталась позади, и почти сразу густую несмятую траву сменило поле боя, или нет, называть происходящее, а вернее, происходившее днем боем вряд ли стоило, слишком высокопарно, просто схватка между несколькими десятками всадников… И однако схватка кровавая, везде валялись трупы, если только не показалось…
– Стоп, – сказал Маран хмуро.
Нет, не показалось. Батальную сцену, застывшую на экране, теперь можно было разглядеть во всех деталях. И даже пересчитать трупы. Раз, два… Всего в кадр попало четыре, они лежали на вытоптанной траве, больше похожие на кучи одежды, кожа коротких балахонов, которые носили всадники, была на вид чрезвычайно жесткой, топорщилась, полы торчали, длинные плащи еще более скрадывали очертания тел, к тому же большие щиты, очевидно, прикреплявшиеся каким-то образом к руке, частично прикрывали своих хозяев даже после смерти. Один рухнул вместе с верховым животным, крупная туша того лежала на боку, наконец-то можно было рассмотреть ее, как следует, но Дан не задержался на ней взглядом, отметил только сходство с той тварью, мясо которой они недавно ели – такое же яйцеобразное тело, полное отсутствие шеи и хвоста, три пары мощных коротких ног с круглыми копытами – это все мельком, он торопился рассмотреть двух схватившихся всадников, замахнувшихся друг на друга не совсем обычным оружием, топорами на длинных рукоятках. Всадники сидят в седлах прямо, силы бойцов, должно быть, равны… Не то с соседней парой, один атакует, другой держит оружие у самой груди, сам клонится назад, на всадника неподалеку, отражающего щитом удар противника, вообще вероломно нападают со спины сразу двое, еще кто-то, пронзенный копьем, валится с седла…
