- Прости меня! Забудь, что я сказал! Я такой трус. Дурак и трус! Прости меня… - Юки подался вперед и, дрожа от смятения, обнял его. – Обещаю, я не попытаюсь убить себя. Я клянусь тебе! Я не брошу тебя, Акутагава. Не брошу…

Акуктагава погладил его по волосам, успокаивая и согревая лаской.

- Спасибо, - прерывисто произнес он.

В середине дня Акутагава оставил Угаки, чтобы появиться в офисе «Ниппон Тадасу».

- Много дел накопилось, я должен уделить им хотя бы немного внимания. Я вернусь около шести. А ты отдыхай, - сказал он, прощаясь с Юки. Тот кивнул с отстраненным видом, который продолжал тревожить Акутагаву. Он заглянул в его черные глаза и в очередной раз спросил: - Ты обещаешь, что все будет хорошо?

- Да. Не переживай, - Юки даже попытался выдавить из себя улыбку, дабы успокоить его.

Несмотря на обещание, данное ему, Акутагаву не оставлял страх, что Юки – стоит только ослабить бдительность – попытается покончить с собой. Однако продолжать контролировать каждый его шаг, после того как тот поклялся не совершать безрассудства, было бы жестоко. Вот поэтому Акутагава, вопреки своим переживаниям, оставил Юки в Угаки без присмотра. Он хотел показать, что доверяет его слову.

Вертолет скользил над Токио, совершая привычный маршрут. Новый глава службы безопасности, доселе служивший помощником Насты, сопровождал Акутагаву в полете, поминутно получая отчеты от агентов, обеспечивающих безопасность «Ниппон Тадасу» и прилегающих окрестностей. Акутагава, погруженный в невеселые думы, не сразу расслышал его:

- Господин Коеси, периметр оцеплен. Все под контролем.

Акутагава непонимающе посмотрел на него.

- Периметр находится под нашим контролем, - почтительно повторил тот. - Вы можем приземляться.

Хозяин слегка качнул головой, высказывая свое одобрение.

Вертолет совершил мягкий вираж над Касумигасэки, снижаясь над небоскребом «Ниппон Тадасу» и приземлился на вертолетной площадке. Стоило шасси коснуться площадки, как Акутагава оказался во власти кошмара недавнего прошлого: утреннее солнце, выстрелы, взрыв и кровь… Сегодня он ступит на эту площадку впервые после гибели Ива.

Телохранитель распахнул дверцу вертолета. Сердце Акутагавы подскочило к горлу, кровь застучала в висках, а ноги стали ватными. Приступ паники - поставил он сам себе диагноз. Мужчина заставил себя сделать глубокий вдох и вылез из кабины. Площадка была уже полностью восстановлена, не осталось ни единого следа случившегося тут взрыва и последующего пожара.

Акутагава, замерев у вертолета, повернул голову в сторону соседствующего с «Ниппон Тадасу» небоскреба – откуда, как показало расследование, и открыл стрельбу снайпер. Наемного убийцу поймать не удалось - добычей охранников, обыскивавших здание, стала лишь снайперская винтовка, брошенная на месте преступления. Проверка камер наблюдения ничего не дала – все ключевые видеокамеры оказались ловко выведены из строя. А снайпер благополучно успел смешаться с толпой людей, наполнявших многоэтажное здание.

- Господин Коеси… - почтительно подал голос новоявленный глава службы безопасности.

Акутагава направился к лестнице, повторяя путь, который они прошли вместе со смертельно раненым Ивом. На лестнице он вновь замер. Вот здесь Ив не смог идти дальше. Кровь, испачкавшую стену и ступеньки старательно оттерли, убрав все возможные напоминания о развернувшейся здесь трагедии. Все чисто и аккуратно.

В офисе он велел своим секретарям оставить его одного, не в силах сразу же влиться в бурный поток дел и обязанностей, поджидавших его в стенах «Ниппон Тадасу». Самообладание изменило ему. Уйдя к бару, Акутагава виски в стакан и поспешно выпил, желая, чтобы алкоголь помог ему немного снять напряжение.

На глаза ему попалась пачка крепких сигарет, лежащая на стойке. Такие предпочитал курить Ив. Он оставил их тут еще до того, как умчался разыскивать сбежавшую Насту. Акутагава взял пачку в руки, она была еще наполовину заполнена. Вынув одну сигарету, он прикурил, желая почувствовать вкус. Табак оказался очень терпким – как раз то, что так любил Ив. Курить легкие сигареты для него было все равно, что всегда и везде соблюдать правила дорожного движения.

- Соблюдать правила для него вообще было немыслимым делом… - грустно усмехнулся Акутагава.

Он налил себе следующую порцию виски.

«Знаешь, что я думаю? Ты боишься», - раздалось в его голове эхо голоса Ива.

«И чего же я, по-твоему, боюсь?»

«Того, что я лучше тебя».

Сей разговор случился незадолго до всей этой проклятой истории с убийством вдов Ланьчжа и их сыновей. Акутагава вместе с Мамоко – в ходе благотворительной акции, широко освещавшейся в прессе - посетили одну из детских больниц в префектуре Кагосима. В поездке их сопровождали Ив и Наста, руководя местной и федеральной охраной. Наверное, Ив смертельно скучал, раз решил немного покрасоваться перед невестой Акутагавы: на обратном пути он сумел разговорить обычно очень стеснительную и скромную Мамоко - во время перелета из Кагосимы в Токио они все время беседовали. Ив умел быть просто неотразимо обаятельным – и Акутагава видел, как его магнетизм действовал на Мамоко. Она смущалась, что-то объясняя ему, смеялась, прикрыв рот ладонью, и оживленно рассказывала о себе и своих планах. Внешне всё выглядело невинно, однако… Однако по прибытии в Токио Акутагава счел нужным вызвать Ива на разговор.

И, конечно, Ив счел это чрезвычайно забавным.

«Не смеши меня, Коеси, - сказал он ему. – Ты и вправду хочешь отчитать меня за то, что я осмелился поболтать с твоей дорогой невестой?»

«Официально ты глава службы безопасности. Тебе не следует разговаривать с Мамоко так, будто ты старый друг семьи».

«То есть, я должен соблюдать субординацию?»

«Верно, соблюдать субординацию!» - подтвердил Акутагава.

Он стоял у рабочего стола, а Ив развалился на кресле как на пляжном шезлонге и, не убирая с лица насмешливой ухмылки, курил сигарету. По долгу службы зеленоглазый мужчина носил костюм с галстуком, но и в строгой одежде умудрялся выглядеть как роскошная фэшн-модель, рекламирующая деловые костюмы. А это его выражение лица… Вальяжная задира.

«Ты слишком строг, милый мой, - назидательно произнес Ив, поцокав языком. – Разве так следует заботиться о Мамоко? Тебе должно быть стыдно!»

«Чего мне стыдиться?»

«Ты собираешься использовать бедную девочку в качестве инкубатора для производства потомства – и только. А что будет после того как она родит? Разве ты станешь навещать ее в спальне и радовать любовными утехами? Нет, для секса у тебя есть кое-что погорячее, - губы Ива изогнулись в невообразимо распутной улыбке. - Представь, какими одинокими будут ночи твоей женушки! Разве это справедливо? Так что же плохого в том, что однажды она захочет поискать утешения?.. И что плохого, если ее утешу я?..»

Акутагава удивленно уставился на него, пытаясь понять, серьезен тот или издевается.

«Кому как не тебе знать, как ХОРОШО я умею утешать, - продолжал, сладко прищурив свои изумрудные глаза Ив. – Мамоко останется довольна, она не будет чувствовать себя одинокой. И у вас, таким образом, будет всё для семейного счастья…»

«Закрой свой рот, я не желаю слушать тебя! – наконец-то обрел дар речи Акутагава. – Ты и близко не подойдешь к Мамоко, ясно? Заруби на своем носу!»

«Ты жадничаешь?»

«Я хочу, чтобы ты знал границы дозволенного».

Ив рассмеялся, вскочил с грацией пантеры с кресла и неторопливо направился к нему.

«Знаешь, что я думаю? Ты боишься».

«И чего же я, по-твоему, боюсь? – Акутагава не спускал с него глаз. Он терпеть не мог этого фирменного сволочизма Ива, поскольку не знал, что можно в этом случае ожидать от него. И все же ему не оставалось ничего другого, кроме как дослушать его мысль до конца.

«Того, что я лучше тебя. И лучше абсолютно во всем», - Ив, приблизившись вплотную, положил свои руки ему на плечи, провокационно взирая на него.

Акутагава скептически хмыкнул в ответ: