И чудо в Кане, как мы понимаем, было не первым. До того уже было чудом, что Иисусу удалось избежать смерти от рук разъяренной толпы в синагоге на вершине холма, а еще Иисус сотворил целый замёт рыбы в неводе, когда призывал Симона Петра и его товарищей. Но все три чуда были вынужденными – скорее, ответами на безвыходное положение, а не преднамеренным использованием Божественных сил напоказ.
И действительно, хотя сотворение чудес считалось одной из важнейших сторон служения Иисусова, как в то время, так и позже, сам Иисус не придавал ему особого значения. Через двадцать лет после смерти Христа апостол Павел указал на существенную разницу между еврейской и греческой культурами: «Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости…» (1 Кор. 1: 22). В иудейском богословии Господь создал природу, что само по себе является чудом или бесконечным рядом чудес. И то, что по воле Божьей в определенный миг законы природы нарушаются – еще один пример всесилия Божьего – чуда; и Ветхий Завет изобилует чудесами, знамениями Божьей власти. Если возникала необходимость, Иисус был готов явить всемогущество Божие при помощи чуда. Но Он неоднократно отказывался от роли чудотворца как простого орудия «знамений и чудес». Лука говорит: Иисус называл постоянную потребность людей в «знамениях» знаком «лукавого рода»: «…он ищет знамения, и знамение не дастся ему» (Лк. 11: 29). Рассказывая историю нищего по имени Лазарь и некоего нечестивого богача (Лк. 16: 19–31), Иисус ясно дает понять, что в глазах Господа ценнее люди, готовые слушать святую истину, принять ее и следовать ей, а не те, кто ждет знамений и чудес, дабы увериться в истине. Иисус учил: истина всегда разумна, добродетель осмысленна, следовать Его учению и повиноваться заповедям Господним велит человеку рассудок. Таким образом, Иисусу гораздо ближе по духу взгляды греков, а не иудеев. Апостол Павел стремился передать Иисусовы мысли с точки зрения греческой культуры, таким образом воплощая намерения Учителя. А величайший богословский трактат Фомы Аквинского под названием «Сумма теологии» (Summa theologiae), написанный в XIII веке, представляет христианство как разумное нравственное зодчество. Этот философский труд стал кульминацией процесса, начатого Иисусом в Галилее за двенадцать веков до него.
Тем не менее Иисус творил чудеса. Я насчитал десятки описаний таких чудес в Евангелиях. Трижды это были массовые исцеления больных и изгнание бесов из одержимых. Остальные касались либо отдельных людей, либо случаев, когда Иисус приостанавливал естественный ход природных явлений: успокаивал бурю или заставлял усохнуть фиговое дерево. Евангелисты описывают чудеса по-разному. Марк, основываясь на воспоминаниях святого Петра, который всегда воспринимал чудеса излишне пылко, рассказывает о восемнадцати случаях. И впрямь: его краткий текст – это в основном повесть о чудесах, творившихся Иисусом. Текст Матфея гораздо длиннее, и в нем описывается двадцать чудес. Но все же основное внимание Матфей уделяет тому, что говорил Иисус: его Евангелие – в основном «наставительное». Лука тоже описывает двадцать чудес, но подчеркивает: их сотворение отнюдь не было главным в проповеднической деятельности Иисуса. Лука оставил нам также книгу Деяния святых апостолов, где он старается доказать, что простые люди, апостолы, творили чудеса исцеления точно так же, как сам Иисус: ибо возможно именем Божьим и по воле Божьей творить чудо и не будучи Сыном Божьим. Так, в Деяниях (9: 32–42) Лука описывает, как Петр повторяет то, что делал Иисус: он исцелил «расслабленного Енея» (Лк. 5: 18–26) и воскресил Тавифу (Лк. 8: 49–56). Иоанн повествует только о девяти чудесах, правда, среди них упоминаются чудо в Кане, и самое значительное среди всех чудес: воскрешение Лазаря из мертвых, когда тело его уже начинало разлагаться (Ин. 11: 1–44). Это чудо послужило прообразом собственного Воскресения Иисусова. Единственным чудом, которое одинаково описывают все евангелисты, был случай, когда Иисус накормил пять тысяч человек.
В большинстве случаев Иисус творил чудеса из сострадания. Христос всем сердцем сочувствовал недужным, немощным, больным – особенно если те были старыми и страдали тяжким недугом много лет. Проповедуя в синагоге, Иисус заметил старую женщину в крайне тяжком состоянии, «восемнадцать лет имевшая духа немощи: она была скорчена и не могла выпрямиться. Иисус, увидев ее, подозвал и сказал ей: женщина! ты освобождаешься от недуга твоего. И возложил на нее руки, и она тотчас выпрямилась и стала славить Бога» (Лк. 13: 11–13). В этом весь Иисус – глубоко сопереживающий, остро чувствующий чужую боль: заметив в толпе человека, измученного ужасным недугом, Он незамедлительно приступает к действию. Но чаще в плотной толпе, окружавшей Учителя, друзья недужного обращались к Иисусу с просьбой помочь беде. Близ Десятиградия друзья привели к Иисусу глухого и косноязычного и «просили Его возложить на него руку». Иисус, «отведя его в сторону от народа, вложил персты Свои в уши ему и, плюнув, коснулся языка его…». Потом Иисус вздохнул и сказал ему «отверзись» на арамейском. «И тотчас отверзся у него слух и разрешились узы его языка, и стал говорить чисто». Это еще один случай, который показывает нам милосердие и человеколюбие Спасителя. Иисус, не желая превращать деяние Свое в «знамение», «повелел им не сказывать никому». Но, увы, если Спаситель настаивал на молчании, «они еще более разглашали» (Мк. 7: 32–36).
Иисус не доверял тем, чья вера основывалась на чудесах, которые Он творил. Его более привлекали те, кто уже свято верил в Его способность сотворить чудо. Матфей (8: 5–13) и Лука (7: 1–10) рассказывают трогательную историю о том, как некий римский воин – сотник – пришел к Иисусу в Капернауме и просил его: «Господи! слуга мой лежит дома в расслаблении и жестоко страдает» (Мф. 8: 6). Иисус всегда с особой теплотой относился к тем, кто заботится о своих подчиненных и о своих семьях, и тотчас отвечал, что придет и исцелит слугу. Но сотник верил: достаточно и слова Иисусова, дабы исцелить больного. Он сказал: «Ибо я и подвластный человек, но, имея у себя в подчинении воинов, говорю одному: пойди, и идет; и другому: приди, и приходит; и слуге своему: сделай то, и делает». Сотник пояснил: «Господи! я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой». Единственное, о чем просил этот сотник: произнеси всесильное исцеляющее слово: «…скажи только слово, и выздоровеет слуга мой». Именно такой веры и искал Иисус. Он обратился к идущему за ним народу: «…сказываю вам, что и в Израиле не нашел Я такой веры». Иисус использовал этот случай, дабы предостеречь тех многих, кто ошибочно считал себя избранными; дабы доказать, что спасения души достойны представители самых разных народов. Иисус дал понять: Его цель – донести Свое учение не только и не столько до иудеев, сколько прежде всего до иноверцев – точнее, до всего человечества в целом. Матфей и Лука передают вышеизложенную многозначительную повесть чуть ли не одними и теми же словами, настаивая на том, что слуга сотника выздоровел в тот самый миг, когда заговорил Иисус.
Спаситель не мог запретить людям говорить об этом чуде, и, конечно, возник переполох. Как правило, движимый состраданием, Спаситель старался делать так, чтобы о Его чудесах никто не знал. «Приходит в Вифсаиду; и приводят к Нему слепого и просят, чтобы прикоснулся к нему. Он, взяв слепого за руку, вывел его вон из селения». Наконец, когда они оказались одни, Иисус «возложил на него руки и спросил его: видит ли что?» Слепой сказал: «вижу проходящих людей, как деревья». Иисус «опять возложил руки на глаза ему и велел ему взглянуть. И он исцелел и стал видеть все ясно». И тогда Иисус «послал его домой, сказав: не заходи в селение и не рассказывай никому в селении» (Мк. 8: 22–26). Примечательно, что, сочувствуя страждущим и видя их веру, Иисус предпочитал исцелять их наедине, а не на виду у толпы. Когда Иисус был в Назарете, за ним следовали два слепца, кричавшие: «…помилуй нас, Иисус, сын Давидов!» Спаситель дождался, чтобы слепцы последовали за Ним в дом и смогли остаться с Ним наедине, а потом вопросил: «Веруете ли, что Я могу это сделать? Они говорят Ему: ей, Господи! Тогда Он коснулся глаз их и сказал: по вере вашей да будет вам. И открылись глаза их; и Иисус строго сказал им: смотрите, чтобы никто не узнал» (Мф. 9: 27–30).
