М.И. Артамонов, опубликовавший свою работу два года спустя после книжки Б.Н. Гракова, не принял его схему 1947 г. (за исключением невров и скифов-пахарей). Гелоно-будины у него расположены от р. Синюхи через Днепр и до Харькова; меланхлены оказываются южнее будинов и расположены от Полтавы до Изюма. Андрофаги тоже оказались южнее гелоно-будинов на Правобережье Днепра в районе Тясмина. Скифам-земледельцам Артамонов отвел правый берег Днепра от устья до порогов. Схема Артамонова тоже, как и вторая схема Гракова, сдвигает геродотовские племена к югу.

Схема А.П. Смирнова не указывает гелонов и андрофагов и оставляет необозначенным все лесостепное Левобережье Днепра. Скифы-земледельцы размещены так же, как у Гракова, но только не на правом, а на левом берегу Днепра. Меланхлены показаны от Новгорода-Северского на восток за Дон, примерно до Мичуринска.

Не остались без изменений и взгляды А.И.Тереножкина: в 1961 г. скифов-земледельцев он размещал в излучине Днепра у порогов (по обоим берегам), а на схеме 1971 г. они показаны так, как меланхлены у Артамонова – от Полтавы до верховий Северского Донца. Не показаны на обеих схемах Тереножкина и Ильинской гелоны²².

В посмертно изданной работе Артамонова нет карты, но словесное изложение размещения племен позволяет определить, что и этот автор не остановился на своих первоначальных выводах²³.

Область скифов-пахарей он расширил за счет всего Среднего Приднепровья, а территорию скифов-земледельцев сузил «самыми низовьями Днепра не выше Каховки» (т. е. на протяжении 100 км). Андрофагов, будинов и меланхленов (по Артамонову все они – предки литовцев и латышей) он размещает в лесной зоне по Припяти и Десне.

Новая схема Артамонова раздвигает геродотовский набор племен к северу, отказываясь от первоначального слишком резкого расселения племен на юг.

Мнения археологов о размещении племен.

Сводная карта:

а – будины;

б – невры;

в – меланхлены;

г – скифы-земледельцы;

д – скифы-пахари;

е – андрофаги

Трудно подвести итог работам крупнейших скифологов, прекрасно владевших новым археологическим материалом. Геродотовская номенклатура племен использовалась каждым автором, но ни один из них не предпринял полного нового пересмотра геродотовского текста, выявления противоречий в этом тексте и объяснения этих противоречий.

Из Геродота черпали как имена племен, так и некоторые кажущиеся ясными географические ориентиры; довольствуясь этим, надписывали карту, сообразуясь с общей характеристикой археологических материалов. Нетрудно заметить, что многие важные звенья геродотовской этнонимики выпадали из схем: гелоны выпали из схем Гракова, Смирнова и Тереножкина; скифы-кочевники из схемы Гракова 1971 г.; андрофагов нет на схемах Смирнова и Гракова 1971 г.; исчезли алазоны со второй схемы Гракова.

На основании шести указанных выше схем размещения геродотовских племен Скифии можно составить сводную карту. Такая усредненная искусственная карта, разумеется, абсолютно не пригодна для определения истинного положения племен. Ее объективное содержание исчерпывается показом тех территорий, в пределах которых четыре разных исследователя указывают местоположение того или иного племени. Образовавшиеся на сводной карте пространства, как правило, охватывают по нескольку разнородных археологических культур каждое, что свидетельствует об отсутствии единого принципа у четырех исследователей. С точки зрения приближения к истине эта историографическая карта тоже малоутешительна. Она подчеркивает широкий географический диапазон колебаний в определении племен, показывает неустойчивость мнений. Как видим, ни одну из предложенных шести схем нельзя взять за основу при дальнейших исследованиях, т. к. подробная новая аргументация отсутствует, взгляды предшественников детальной критике не подвергнуты. При этих условиях разные и противоречивые гипотезы просто погашают друг друга.

Как видим, карту Геродотовой Скифии необходимо создавать заново.

Для выхода из существующей путаницы необходимо рассмотреть в комплексе, в единой системе все данные Геродота, не подразделяя их на значительные и незначительные, на достоверные и кажущиеся сомнительными. Многие вопросы придется первоначально анализировать изолированно, изучать их сами по себе, но по мере накопления их необходимо вводить в создаваемую систему и проверять этой системой. В ряде случаев придется применять метод «опережающих доказательств», допущений, предполагая доказанным то, что еще требует обоснования. Точнее будет сказать так: исследователь должен довести анализ всех частных вопросов до конца и затем свести их в систему, но изложение для читателя, во избежание повторений, придется вести, используя время от времени те выводы, которые еще не доказаны (в прочитанном читателем тексте), но будут доказаны в последующем.

Для того, чтобы подойти к таким важным историческим вопросам, как географическое размещение скифских племен и поход Дария Гистаспа, необходимо предварительно рассмотреть целый ряд частных вопросов, а именно: письменные источники Геродота, общий облик Скифии, расстояния, указанные Геродотом, природную среду и общий археологический фон, реки Скифии, маршрут Геродота, местные устные источники. Известно использование Геродотом трудов Гекатея Милетского (VI – начало V в. до н. э.), Аристея Проконесского (VI в. до н. э.) и знакомство с какой-то общей географической картой, которое отразилось в §§ 36–42 четвертой книги. Возможно, что Геродот видел и карту (или ее копию) Аристагора Милетского, изображавшую персидскую «царскую дорогу» от Суз до Сард в Малой Азии, протянувшуюся на 13 500 стадий (V, §§ 49–54)²⁴. По Аристею, которого Геродот подробно цитирует, им указан путь на восток к исседонам и аримаспам, находившимся где-то близ Южного Урала. Сложнее определить то, что Геродот почерпнул у Гекатея. Геродот неоднократно упоминает «логографа Гекатея, сына Гегесандра» как политического деятеля, противника ионийского восстания против персов (V, § 36), или же как историка (VI, § 137), но у Геродота нет ни одной ссылки на «Землеописание» Гекатея. Дошедшие до нас отрывки из сочинений Гекатея свидетельствуют о хорошем знании им тех мест, которыми Геродот интересовался меньше: Синдика, Колхида и северо-восточное побережье Понта²⁵. Поскольку сам Геродот не был географом-теоретиком, то вполне возможно, что он в свои записи включил уже существовавшее до него обобщенное представление о Скифии как об огромном квадрате 4000 × 4000 стадий. Был ли автором этой схемы Гекатей или кто-либо другой из греческих географов VI–V вв. до н. э., сказать нельзя, но наиболее вероятно, что не Геродот был создателем идеи «скифского тетрагона».

«Скифия представляет собою четырехугольник, две стороны которого доходят до моря, причем линия, идущая в глубь материка, такой же длины, как и та, что тянется вдоль моря. Так, от Истра до Борисфена – 10 дней пути и столько же от Борисфена до Меотиды. С другой стороны от моря внутрь страны до меланхленов, что живут над скифами, – 20 дней пути. Дневной путь я определяю в 200 стадий. Таким образом, Скифия в поперечнике имеет 4000 стадий. Такой же длины и те прямые стороны ее, что идут внутрь материка. Такова величина этой страны» (§ 101).

Кому бы ни принадлежала идея скифского квадрата, Геродот дополнил ее собственными расчетами: «Начиная от Истра я буду описывать с целью измерения²⁶ приморскую часть собственно скифской земли» (§ 99). В результате получился драгоценный источник, дающий не только общее представление о Скифии, но и конкретные величины и точное определение такой меры длины, как «день пути».

Существует несколько попыток представить себе скифский квадрат. Раулинсон сторонами квадрата считал: на юге – Черное море, на западе – р. Прут, а на востоке – северозападный берег Азовского моря²⁷. При этом Прут и азовский берег идут на его реконструкции строго по линии север – юг. Отдаленные от моря углы квадрата приходятся на этой схеме на истоки Прута и на устье Дона.