– Как замечательно продуманно работает природа – восхищался Баландин. – На Земле и Венере она создаёт похожие существа, приспособленные к жизни в воде. Но на Земле у рыб два глаза, а здесь, где гораздо темнее, она даёт своим созданиям три. Это просто замечательно!

Но среди обитателей вод, тела которых напоминали соответствующие виды земных рыб, звездоплаватели могли наблюдать существа, не имевшие ничего общего с земными. Прозрачные и почти неразличимые плыли круглые, как шары, или, наоборот, плоские, видимые только сбоку, непонятные рыбы, тело которых состояло, казалось, из одной наружной плёнки. Часто встречались ещё более странные создания, похожие формой на гимнастические гантели, оба шара которых светились каждый своим светом – синим и зелёным, зелёным и белым, белым и ярко-красным. Снизу, из глубин океана, поднимались вертикально вверх бесконечно длинные причудливые змеи с квадратными головами. Когда на них падал луч прожектора, они мгновенно свёртывались в клубок и камнем падали вниз.

Далеко, куда не достигал свет лодки, виднелись быстро мелькавшие разноцветные огни, но к ним не удавалось подойти. Даже когда намеренно тушили прожектор, они не подплывали близко.

– Надо спуститься в океан в водолазном костюме, – заявил Баландин.

– Никто вам этого не позволит, – ответил Мельников. – Мы взяли эти костюмы, считая океан Венеры необитаемым. Тут слишком опасно.

Действительно, несколько раз на мгновение показывались огромные рыбы, по-видимому принадлежащие к породе хищников. Гибкие сильные тела с мощными плавниками проносились мимо с такой быстротой, что не было возможности рассмотреть их как следует. Но по счастливой случайности одна из них налетела на лодку, которая заметно покачнулась от удара. Ошеломлённая столкновением, рыба на секунду замерла неподвижно, и разведчики успели рассмотреть её зубастую пасть и пятиметровое туловище, покрытое крупными пятнами, как у кошачьей акулы.

– Встретиться с такой рыбкой – это верная смерть для водолаза, – сказал Зайцев.

Дно океана иногда поднималось, и тогда можно было наблюдать придонное население. В отличие от рыб, оно никуда не исчезало, и с остановившейся лодки могли рассматривать сколько угодно.

Тут было неисчислимое множество разнообразных «актиний», «акцидий», коралловых кустов и разноцветных водорослей. Между ними кишмя кишели животные.

Звездоплаватели видели странные, фантастические звёзды, состоящие из нескольких, словно сросшихся между собой змей. Они ползали по дну, шевеля семью или восемью головами квадратной формы, по сторонам которых на длинных отростках светились словно фонарики разноцветные огни. Всюду виднелись извивающиеся в непрерывном движении пунцовые «канаты» с чёрными поперечными кольцами.

– Это же «лианы», – сказал Второв. – Те самые, в объятиях которых я побывал в первый день прилёта на Венеру.

– Да, это они, – подтвердил Баландин. Они видели, кроме «лиан», также знакомые им «ленты». Острые шипы «лент» казались живыми. На некоторых, как на вертеле, трепетали недавно пойманные, рыбки.

– Если бы мы могли не зажигать света! – вздыхал профессор. – Тогда мы увидели бы картину охоты этих «растений». Наш прожектор разгоняет всю дичь.

– В нашем распоряжении имеется локаторный экран, – напомнил Зайцев.

– Боюсь, что он мало поможет.

– Попробуем всё-таки!

Профессор оказался прав. Когда потушили свет и бледно-зелёным прямоугольником вспыхнул «ночной» экран, они увидели на нём неясные тени. Ничего нельзя было рассмотреть.

– Здесь нужно не радио, а ультразвуковой экран, – сказал Зайцев.

– Кто же мог предвидеть, что он нам понадобится. Никто не ожидал, что в океане Венеры есть жизнь.

Это был первый случай, когда экспедиция, столь тщательно и продуманно оснащённая, оказалась безоружной.

Волей-неволей вернулись к прежнему способу наблюдений.

Внимательно всматриваясь, заметили, что под водорослями прячутся мелкие «ящерицы». Удалось довольно хорошо рассмотреть некоторых из них. Они были отдалённо похожи на гаттерии (только не зелёного, а синего цвета), на гекконы, на агамы, на рогатых фринозом и на змееголовок.

– Действительно, Венера – сестра Земли, – заметил Мельников. – Какое сходство населения!

В одном месте обнаружили громадное скопище панцирных животных, в которых сразу признали родичей земных черепах – зубчатых циниксов. Они были самых разнообразных размеров – от нескольких сантиметров до двух и трёх метров в поперечнике – и медленно передвигались на четырёх чрезвычайно длинных суставчатых ногах. Их панцири были разных оттенков – от нежно-розового до темно-красного цвета. Казалось, что по дну двигаются ожившие беседки – крыши на четырёх столбах.

«Черепахи» как будто не обращали внимания на подводную лодку, висящую над ними, но голов не показывали.

Мельников посоветовал на время погасить свет.

Хитрость удалась. Когда через несколько минут зажгли прожектор, они успели заметить трехглазые головы, которые моментально спрятались под панцири.

Несколько раз повторив этот манёвр, звездоплаватели убедились, что «черепахи» не с круглыми, а с эллипсоидными панцирями ведут себя иначе, чем другие. При вспышке прожектора можно было заметить, что они стоят, поднявшись на задние ноги, очевидно рассматривая лодку в темноте. С длинными передними ногами, висящими как руки, и треугольными трехглазыми головами они отдалённо напоминали уродливых обезьян. Когда появлялся свет, эти странные существа падали на дно и прятались под панцирь, становясь похожими на красные холмики, совершенно неподвижные. Ни разу ни одно из них не встало при свете.

Вторично включили «ночной» экран. До предела сузив радиолуч, получили достаточно отчётливое изображение.

Четверо товарищей хорошо видели, как в наступившей темноте быстро поднялись три продолговатые тени. Неясные контуры их голов шевелились, наклоняясь друг к другу, точно «черепахи» переговаривались между собой. Поднялась и снова опустилась длинная суставчатая «рука».

– Она показала на нас, – взволнованно прошептал Баландин. – Ни одно животное не способно на такой жест.

– По-моему, просто махнул лапой, – возразил Зайцев. – Вы увлекаетесь, Зиновий Серапионович.

– Смотрите внимательней!

Но «черепахи» больше не шевелили «руками». Почти час звездоплаватели, не зажигая света, наблюдали за ними. К трём теням присоединилась четвёртая, потом все четыре куда-то исчезли.

Вспыхнул прожектор. Темно-красных эллипсоидных панцирей нигде не было видно. По-прежнему медленно передвигались по дну круглые «беседки», казалось не обращая внимания на лодку. Но странные создания, умеющие стоять на задних ногах, больше не появлялись.

– Куда они могли деваться? – недоумевал Баландин. – И почему убежали? Раз они умеют ходить на двух ногах, то значит…

– Откуда вы взяли, что они умеют ходить? – перебил профессора Зайцев. – Мы видели, что они стоят, это верно, но отсюда не следует…

– У вас совсем нет воображения, – сердито сказал Баландин.

Зайцев рассмеялся:

– Зато у вас его слишком много. Даже удивительно много для учёного.

– К этим «черепахам» надо как следует присмотреться, – сказал Мельников. – Мне тоже показалось, что она протянула «руку» к лодке.

– Присмотреться! А как присмотреться, если их нет?

– Вернёмся сюда ещё раз.

– Если найдём это место, – уныло сказал Баландин.

– В любое время я доставлю вас сюда. Отсутствие воображения, – Зайцев улыбнулся, – мне восполняют приборы навигации.

– Давайте прямо к острову! – сказал Мельников, видя, что профессор начинает серьёзно сердиться. – На этот раз хватит. Константин Евгеньевич очень недоволен.

Действительно, Белопольский несколько раз радировал, чтобы лодка не задерживалась. На звездолёте её с нетерпением ждали.